Муж смеётся и снова целует, на сей раз в лоб.

- И что ты предлагаешь? – спрашивает он.

- Поехали в Гранцбург.

- Мне придётся жить в военном лагере, а я не хочу с тобой расставаться даже на день.

- Неужели в твоей палатке не найдётся места для меня, господин командующий?

- Ты и в палатку? Лия, это не пикник, это армия.

- С тобой – хоть в шалаш.

Видя мой настрой, Эмиль серьёзнеет.

- Дай мне время подумать, хорошо? – спрашивает он, а я с готовностью киваю.

Муж ещё раз целует меня и гасит свет. Устроившись на его плече, я крепко обнимаю его и уже сквозь сон слышу тихий шёпот:

- Я люблю тебя, Лия. И буду любить всегда.

Я стою у помоста на главной площади, кутаясь от морозного ветра в накидку, подбитую мехом. Последний месяц осени в Гранцбурге куда холоднее, чем в столице: улицы уже припорошены снегом, слякоть на мостовой замёрзла, а лошади давно переподкованы.

Меня и Алису окружают солдаты. Подруга не может сдержать улыбки: Адриан, уже месяц как её муж, поворхачивается к нам, проверяя надёжность охраны. Его полный любви взгляд скользит по лицу Алисы, и я в невольном смущении отворачиваюсь. Наверно, так же со стороны выглядим и мы с Эмилем: влюблёнными до умопомрачения.

Алиса сжимает мою ладонь, когда на помост поднимается князь. Ловлю себя на мысли, что не могу перестать любоваться им даже в этот щиплющий за щёки холод. Одетый в привычный мундир, с распущенными по плечам волосами, собранный и чуть отстранённый — до сих пор не могу поверить, что он и впрямь мой муж. Мой единственный и любимый мужчина.

— От лица его величества императора Стефана Первого я рад приветствовать каждого жителя Гранцбурга. — Его голос заполняет собой всю площадь. Переговаривавшаяся до этого толпа замирает. — Благодарю всех, кто смог прийти сюда в такой ненастный день. Это очень важно для меня.

Люди удивлённо таращатся на него, кое-где снова вспыхивают шепотки, но Эмиль продолжает.

— До вас наверняка доходили слухи, что я, великий князь Сиорской империи, владею магией Тени. Это правда.

Муж вытягивает ладонь, и над ней тут же принимаются кружиться сумеречные нити силы. Толпа ахает. Кто-то вскрикивает, чей-то ребёнок принимается громко реветь, а хмурые мужики в первых рядах отшатываются. Солдаты напрягаются, но строгий приказ, заранее отданный Эмилем, заставляет их стоять смирно, не хватаясь за оружие.

Дав людям успокоиться, муж говорит:

— Меня обратили в мага Тени в двенадцать лет, и с тех пор я прятал эту силу, чуть сам не стал монстром, подчиняющимся приказам. Но моя дорогая жена, — он указывает на меня, укрытую спинами солдат, — сняла проклятье, наложенное Адельбергами сто лет назад. Теперь я не боюсь случайно причинить кому-нибудь зло и не стану скрываться.

Улыбаюсь, ловя на себе его тёплый взгляд. Люди поворачиваются, тянут шеи, разглядывая меня, о чём-то переговариваются, а женщины стараются рассмотреть мой наряд и причёску, знатно попорченную снежной крупой, сыплющейся с неба.

— Проклятые больше не потревожат нашу страну! — продолжает Эмиль, снова привлекая к себе сотни глаз. — Тень вернула их обратно. Кого-то — мёртвыми, но многих — живыми. И сейчас мы все должны решить, какой станет Сиория после ста лет ненависти.

Эмиль делает паузу, давая людям возмутиться. И таких оказывается немало. Кто-то громко ворчит: «Я не стану кормить этих убийц!». Кто-то осторожно предлагает: «Надо довериться князю. Он учёный, знает, что нужно делать». А кто-то выкрикивает: «Расстрелять их — и весь сказ!»

Муж, который только этого и ждал, тут же перехватывает инициативу, не давая толпе заразиться злостью.

— Знаю, что самый лёгкий способ решить эту беду — отомстить. Все мы помним передающиеся из поколения в поколение рассказы об ужасах тирании Адельбергов. До сих пор мы сталкиваемся с нападениями проклятых и магов Тени. У кого-то погибли родители, кто-то потерял ребёнка, лишился жилья. Я всё это знаю, ведь Тень пришла и в мою семью. Но я предлагаю вам новый мир. Мир, в котором мы не уподобляемся деспотам, в котором сами выбираем своё будущее.

Эмиль делает глубокий вдох, а я судорожно сжимаю пальцы Алисы. Муж с непокрытой головой стоит на помосте, ветер треплет его длинные волосы, и я всей душой желаю оказаться рядом, за его плечом, чтобы он не выглядел таким одиноким против огромной толпы.

— Моё предложение следующее. Император согласен объявить помилование для тех магов Тени, кто добровольно придёт в нашу армию и предоставит свой дар на защиту Сиории. Прочие — они зовут себя Никто — будут пойманы и преданы суду. Также мы провели перепись всех возвращённых, и ни у одного из них нет дара Тени. Им будет позволено вернуться в родные места, если они сами того пожелают. Каждому, кто согласится помочь этим людям с обустройством в Гранцбурге, как и в других городах, корона в благодарность выделит деньги. За разжигание розни против теневиков, перешедших на нашу сторону, будет назначено наказание, а день победы в революции станет днём памяти павших.

Я обеспокоенно смотрю на собравшихся горожан. Эмилю потребовалось почти два месяца, чтобы уговорить Стефана. Не могу посчитать количество бессонных ночей, которые он проводил с министрами, обсуждая всё это. Пожалуй, почти каждая, с момента нашей свадьбы. А уж количество возмущённых посланий от аристократов, прослышавших о возможных нововведениях, и вовсе ужасало. К счастью, среди них нашлись и те, кто поддержал мужа в стремлении покончить с кровавым прошлым. Но поймут ли простые люди?

Толпа волнуется, переговаривается. Никогда раньше власть не спрашивала их мнения, и теперь многие растерянно переглядываются, не зная, что делать. К счастью, Эмиль предусмотрел и это.

— Через три дня у градоправителя Гранцбурга будет приём. Я жду там десять ваших представителей. Мы не будем ничего решать в одиночку, только договариваться. Выберите тех, кому доверяете, и я с уважением выслушаю каждого. Но прежде чем разойтись, хочу, чтобы вы узнали истории некоторых возвращённых, которые согласились рассказать о своём прошлом.

Муж отступает назад, и на помост поднимается юноша. Ему лет пятнадцать, русые волосы коротко острижены, в руках он нервно комкает сдёрнутую с головы шапку. Я слышала его историю, ведь тоже помогала Эмилю в расспросах возвращённых. Мы в лагере всего две недели, а кажется, я уже знаю минимум половину из оказавшихся там людей.

Сначала тихо и несмело, потом всё громче, парнишка рассказывает, как в его деревню однажды ночью пришли солдаты. Они забрали всех, кто смог держать оружие, строгий офицер выбрал нескольких, чтобы передать им дар. С болью и отчаянием он вспоминает каждое село, которое разрушил, и свой страх, когда понял, что дар оказался проклятьем. Он пытался бежать, но Тень не позволяла ему сделать и шага, не давала обратиться против своих мучителей.

— С момента, когда магия забрала моё тело, я больше ничего не помню, — тихо говорит парень, но его слова разлетаются по всей площади — такая тишина висит над ней. — Наверно, я убил ещё многих, и мне очень жаль. Знаю, слова не вернут вам погибших, но я благодарен, что вы дослушали мою историю.

Кто-то в толпе презрительно свистит, но его тут же затыкают соседи, потому что на помост поднимается следующий возвращённый. За ним ещё один. И ещё. Люди слушают, позабыв про мороз, про ледяную крупу, сыплющуюся с неба, про уставшие ноги. Я смотрю на Эмиля, собранного, серьёзного, готового тут же вмешаться, если что-то пойдёт не так, но это не нужно. И когда всё заканчивается, и он, поблагодарив горожан, спускается с помоста ко мне, целую его, несмотря на правила приличия.

Проснувшись на следующее утро в палатке одна, понимаю, что Эмиль уже куда-то ушёл. Снежа и Мила, мужественно переносящие все тяготы лагерной жизни вместе со мной, помогают одеться, но я, так и не закончив туалет, отсылаю их прочь.