— Передайте её величеству мою благодарность за предложение помощи, — тихо говорю я, делая вид, что показываю пышные букеты из нежно-розовых пионов и белоснежных крохотных розочек, которые как раз вносят в залу. — Пусть она ни о чём не волнуется, готовясь к появлению наследника на свет.

— Вы так милы, леди Лияра. Госпожа очень ценит вашу доброту, — чуть скованно улыбается Луиза.

Её густые чёрные локоны распущены по плечам. Сейчас она куда меньше похожа на старшую сестру, но я всё равно не могу удержаться от сравнений.

— Надеюсь, вы простите меня за неудобный вопрос, но как поживает герцогиня Келлер? — Стараюсь, чтобы голос не выдал моих переживаний. Илону, безусловно, пригласили на торжество и, хоть ответ всё ещё неизвестен, я ни минуты не сомневаюсь, что она явится на оглашение помолвки. Вот только с какой целью? Если я окажусь втянута в ещё один скандал, то маменька сама запрёт меня во дворце до свадьбы.

Луиза теребит в руках шёлковый пояс платья, бросая вокруг обеспокоенные взгляды, словно её кто-то преследует.

— Илоне сейчас непросто, — выдавливает она наконец. — У них и раньше случались размолвки с князем, но такое произошло впервые. Ох, простите, я не должна была.!

Она испуганно смотрит на меня, ожидая вспышки гнева или хотя бы недовольства, но я лишь неловко улыбаюсь. Мы поднимаемся на верхнюю галерею, чтобы оценить убранство перил, укутанных цветами: отсюда Эмиль поведёт меня вниз к гостям, и маменька решает лично удостовериться, что вид сверху не менее впечатляющий, чем снизу.

— Не буду врать: дружба с герцогиней у нас вряд ли бы случилась, — тихо говорю я, дотрагиваясь до плотных зелёных листьев неизвестного мне растения, на которых покоятся десятки бледно-розовых махровых тюльпанов. — Я просто надеюсь на её благоразумие.

— Я тоже, — обеспокоенно отвечает Луиза. — Она не отвечает на мои письма и не выходит из дома уже неделю.

К своему удивлению, не чувствую ни злорадства, ни жалости к мнимой сопернице, только подспудную тревогу. Ох не нравится мне эта тишина: не похожа Илона на женщину, сдающуюся без сопротивления. Да ещё эти маги Тени, шныряющие вокруг Вейсбурга… Судорожно пытаюсь подсчитать, когда в тот раз было нападение, и не напутала ли я чего, но даты никак не сходятся. В прошлой жизни активничать теневеки начали аккурат перед родами Катарины — сейчас же до них почти месяц. Всё меняется так стремительно, что я совершенно не представляю, чего ждать дальше.

Луиза, видя мою обеспокоенность, пытается отвлечь светским разговором, но я никак не могу сосредоточиться. Почти не слушаю её, рассеяно киваю невпопад, всем телом ощущая сгущающуюся угрозу, источник которой ускользает, как ни приглядывайся.

Прибегает посыльный от папеньки: платье готово, требуется моё присутствие на последней примерке, и я с облегчением покидаю один дворец, чтобы вместе с Алисой вернуться в другой.

Здесь тоже царит суматоха, едва ли не большая чем в вотчине императора. Холл запружен серыми от пыли гвардейцами, по лестницам носятся гонцы, слуги таскают бочки с вином, дичь и корзины с зеленью на кухню. По обрывкам разговоров понимаю, что Эмиль только вернулся с выезда, и сердце от волнения ускоряет темп. Впервые за эти дни отчаянно желаю увидеть князя, спросить о происходящем, чтобы хоть как-то успокоить растревоженную неясными опасениями душу. Уже поворачиваю в сторону его покоев, как меня перехватывает папенька.

— Лия, вот ты где! Поторапливайся, дочка, у тебя последняя примерка. Нужно чтобы завтра всё прошло безупречно! — восклицает он, утаскивая меня прочь.

Даю себе обещание непременно найти Эмиля, как только это безумие с нарядами закончится. И от чего женщинам высшего света нельзя появляться на балах в одном и том же платье дважды? У меня этих почти неношеных туалетов — целый сундук.

Папенька приводит меня в просторную пустую залу, дальний конец которой огорожен шёлковой ширмой. По середине возведён невысокий круглый подиум, перед которым полукругом выставлены высоченные зеркала, дающие возможность оглядеть себя со всех сторон. Меня быстро освобождают от нынешней одежды, и начинается долгий процесс примерки. Портнихи придирчиво проверяют, как сидит корсет, затягивают на талии завязки кринолина, расправляют складки нижних юбок. Наконец, надевают верхнее платье.

Тяжёлый прохладный атлас нежного пудрового цвета скользит по телу, заставляя поёжится. Глубокий вырез оголяет приподнятую корсетом грудь, длинные рукава с разрезами открывают линию плеч и обнажённую шею. Я поднимаюсь на подиум и замираю. В этот раз мастерицы отца превзошли самих себя.

Изящная ручная вышивка золотыми нитями покрывает корсаж, спускаясь на рукава. Тяжёлая юбка переходит в шлейф такой длины, что даже двух ступенек, на которые я взошла, не хватает, чтобы расправить его полностью.

Отец обходит меня по кругу, удовлетворённо кивая головой, велит портнихам ещё раз всё проверить и уносится прочь.

Алиса восторженно ахает:

— Лия, ты такая красивая! Вылитая императрица!

— Ну что ты, — притворно смущаюсь я, поворачиваясь на месте, чтобы оценить струящуюся ткань юбки, а шлейф с шорохом скользит следом.

Портнихи подкалывают рукава иголками, проверяют шнуровку платья, тихонько переговариваясь между собой, я же представляю, как завтра покорю всех гостей в зале. Не то чтобы мне это было очень нужно, но так приятно ощущать свою красоту, подчёркнутую столь великолепным нарядом.

Бросаю очередной взгляд в зеркало и леденею от ужаса. В дверях стоит мрачная фигура герцогини Келлер. Она как злая фея из сказки одним своим присутствием разгоняет свет в зале.

— Все вон! — громко приказывает она.

Алиса недоумённо хмурится, портнихи застывают на местах. Все головы поворачиваются ко мне, а я словно примерзаю к месту. Зря боялась, что Илона испортит помолвку — она явно решила сыграть на опережение. Никогда я не робела перед ней так, как сейчас.

«Возьми себя в руки, Лия!» — приказываю себе, делая невозмутимое выражение лица. Нельзя показывать ей страх — ведь именно этого она и добивается.

— Я сказала вон! — Илона срывается на крик, но тут же спокойным тоном добавляет. — Если ваше благородие не боится остаться со мной один на один, конечно.

— Идите. — Изящным жестом я отпускаю женщин, поворачиваясь к зеркалу. — Герцогиня всего лишь желает поздравить меня наедине.

Кланяясь, портнихи выходят, и только Алиса остаётся у подиума. Она упирает руки в бока, явно не намереваясь сделать хоть шаг.

— Вы слышали свою госпожу, графиня Вельтман? — ядовитым тоном осведомляется Илона, всё ещё не проходя в залу.

— Алиса, всё в порядке, — ободряюще улыбаюсь я подруге. — Правда, иди.

— Ты уверена? — шепчет она, не сдвигаясь ни на сантиметр.

— Конечно, — с деланой беспечностью отвечаю я, разглаживая юбку.

Бросив на меня встревоженный взгляд, Алиса удаляется из залы. Только она пересекает порог, как Илона захлопывает двери. Бледная вспышка магии — и ледяная лента намертво скрепляет обе створки в единый монолит. А вот это нехорошо, ой как нехорошо…

Герцогиня медленно подходит ко мне. Она полна решимости, красивое лицо застыло в презрительной гримасе, ладони сжаты в кулаки. Чувствую, как подрагивают колени, но не показываю волнения даже когда женщина поднимается на подиум.

— Наслаждаетесь жизнью, Лияра?

Её голос похож на шипение змеи, кажется, если присмотреться, можно увидеть мелькающий между зубов раздвоенный язычок. Отбрасываю наваждение, и киваю:

— Как видите, не жалуюсь.

Илона протягивает руку — я еле сдерживаюсь, чтоб не шарахнуться прочь, — и заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо. Она медленно обходит меня по кругу, я поворачиваюсь следом, еле успевая отдёргивать платье из-под её ног.

— Какая же ты пустышка, — шепчет герцогиня. — Я вижу, чем ты его купила. — Мертвенно-холодные пальцы скользят по линии моего декольте. — Жаль разочаровывать, но подобное быстро приедается.

Кожа покрывается мурашками, и, не сдержавшись, я отбрасываю её руку прочь.