– Мы о чём с тобой недавно договаривались или, быть может, ты уже забыл?

– Нет, таки не забыл, – потирая лоб, обиженно ответил здоровяк.

Принесённый к камню крепко спящий Урия Кацовер, тихо во сне прошепелявил:

– Снимай же всё, красавица до последней нитки жемчуга. Я хочу в полной мере насладиться всем твоим нежным совершенством.

Аарон неприязненно поморщился, покосившись на старого эротомана.

– Ну и зачем ты заставил меня тащить на спине эту впавшую в полный маразм старую обезьяну? Он даже не проснулся ни разу пока я его из лагеря волок.

– В нём наше спасение, – коротко пояснил Моисей, зорко следя за приближающимися рабынями.

– От кого?!!

– Вот от них, – палец пророка красноречиво указал на танцующих женщин.

– А чего от них спасаться? – удивился здоровяк. – От них не спасаться надо, а… Ой, больно же! По тому же, мать-перемать, месту!!! Совсем оборзел, да?

– Буди его.

– Да уж его то добудишься. Здесь иерихонская труба нужна не меньше. Эй, ты, дряхлый мешок с костями, просыпайся, настал твой звёздный час, ибо одни только от тебя проблемы, убытки и неприятности.

– Уйди женщина… я потом тебе заплачу, с пенсии…

– Продирай глаза, старая образина, а не то случится сейчас с тобой что-то очень нехорошее.

Урия Кацовер проснулся и, округлив глаза в замешательстве уставился на разъяренного Аарона.

– А-а-а-а… – истошно завопил он. – Женщина с бородой. Я провёл ночь любви с бородатой мужеподобной женщиной! Гевалт!

– Да заткни ты его, – нервно обернулся Моисей. – И тащи сюда.

Аарон сграбастал вяло отбивающегося старого ловеласа и подволок к Моисею.

– Да не сучи ты ножищами, я кому сказал.

– Урия!

– Да, Моисей, – узнав пророка, старик слегка успокоился.

– Смотри тудой!

– Кудой?

– Да не на небо, пустая твоя голова, туда смотри на равнину, видишь кто к нам сейчас идёт?

– О-о-о-о…

Великий пророк ткнул рукой в поющих жриц любви:

– Фас, Кацовер, фас!!!

Проявив в очередной раз небывалую для своего возраста юношескую прыть, старый искуситель молодым козликом выскочил из-за камня.

– Ах вы мои нежные цигалэ… – елейным голосом произнёс он, поправляя на голове съехавшую слегка набок кипу.

Больше его Моисей с Аароном никогда не видели, впрочем, как и моавитских распутниц.

Так иудеи и не узнали, какую «ужасную» угрозу отвёл от них великий пророк, а если бы и узнали… ничто не спасло бы Моисея от неминуемой расправы. Даже верный могучий Аарон вместе с всесильным Яхве ничего бы не смогли бы здесь поделать. Обломать истосковавшимся в скитаниях по женской ласке собратьям такой кайф? Страшное преступление. Лишил великий пророк иудеев последней в жизни радости, а именно: предаться дикой любви с разнузданными шиксе моавитянками. В скитаниях ведь радостей никаких. Удобства минимальные, жизнь впроголодь, женщин мало, да и те что есть в большинстве своём старые, сварливые и злобные.

Все эти нехитрые мысли терзали в последнее время храброго Аарона. Всё ему не давала покоя крупная женщина постоянно (как бы случайно) находившаяся где-нибудь с ним поблизости.

«И что ей от меня нужно?» – обеспокоенно думал Аарон время от времени нервно оглядываясь.

Нагнав уверенно шагающего во главе отряда Моисея, здоровяк поравнялся с ним и тихо спросил:

– А как ты думаешь, Моисей, что этот старый стручок сделал с теми моавитянками числом двадцать? Жалею я, что мы так быстро тогда ушли, не досмотрев, чем же всё это дело там закончилось.

– Не для глаз порядочных людей подобные сцены, – укоризненно ответил пророк. – Главное, что дело сделано и очередная опасность благополучно отведена от нас. А уж какими средствами… полагаю, что почтенный Урия Кацовер взял их всех себе в жёны.

– В его то возрасте?!! – ужаснулся Аарон.

– Ну а ты сам посуди, если с красоткой великаншей управился бойкий старичок, то что ему эти двадцать распутных шиксе? Так, на один вставной зубок.

– Штарк ви а ферд! – важно произнёс здоровяк.

– Вот таки да! Силён как бык, это ты вот правильно только что сам сказал. Однако чрезмерная распущенность достоинство не умного иудейского мужа, а шлёмиля-дурака, глупо прожигающего жизнь в погоне за банальными развлечениями. Впрочем, оставим эти разговоры. Дело сделано и точка. И знаешь, что Аарон… по-моему, пора бы тебе остепениться и связать себя узами крепкого иудейского брака.

– Кому, мне?!! Да что ты такое говоришь, Моисей, подумать таки страшно.

– Отчего же тебе страшно вдруг сделалось? Разве сказал я что-то ужасное? Брак довольно распространённая и естественная вещь. Не следует сторониться этого святого древнего обычая. Запомни, Аарон, женщина у мужчины должна быть только одна, ибо путь распутства сиречь путь своего разрушения.

– Таки поучаешь?

– Да поучаю, и имею на это полное законное право, ибо значительно старше тебя. Смотри, у тебя даже уже и невеста подходящая есть.

– ГДЕ?!! – побледнел Аарон, кося глазом в сторону шагающих невдалеке сородичей.

– У тебя на бороде, – передразнил его Моисей. – Я имел в виду ту самую девицу, которую ты… впрочем ладно, не буду я вмешиваться в твою личную жизнь. Не хочешь не женись, живи дураком, ибо есть это твоё неотъемлемое право.

А на утро следующего дня измученные дальней дорогой и опасными приключениями скитальцы, наконец, пришли туда, куда вёл их всё это время при помощи Моисея мудрый бог Яхве.

– Вот она будущая родина ваша, братья и сёстры! – так объявил Моисей, указывая вдаль.

Иудеи плотной компашкой застыли на небольшом холме и, разинув рты, смотрели туда, куда указывал великий пророк.

«Неужели это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО конец далёких странствий, конец всем мучениям, нужде и нищете?» – именно эти вопросы читались в тот момент у каждого на обветренном лице.

Казалось, они никогда сюда не придут и… таки пришли. Как на ладони был виден Иордан, несущий свои тёмные воды среди высоких берегов в сторону маслянистой глади Мёртвого Моря. Обрывистые скалы, обрамляющие водную гладь были жёлтых, пурпурных, голубых и даже коричневых тонов. Сразу же за Иорданом над пальмовым оазисом высились крепостные стены знаменитого Иерихона – первой мощной сторожевой линии у ворот Ханаана. А на самом краю горизонта бежала узкая полоска Средиземного моря.

– Земля обетованная! – снова повторил Моисей и голос его торжественно зазвенел в утреннем воздухе, напоённом дивными ароматами экзотических цветов. – Страна, чья почва источает молоко и мёд. Будущая родина великого Израиля.

Иудеи рыдали обняв друг дружку, в очередной раз прощая все долги и обиды, которых снова накопилось довольно приличное количество. То, во что почти никто не верил, наконец, свершилось. Моисей прекрасно понимал важность и величие момента, потому не смог удержаться от нравоучительной исторической речи.

– Братья и сёстры! – так повернувшись к рыдающим соплеменникам, произнёс великий пророк. – Я завещаю вам скрижаль, переданную мне на хранение самим богом Яхве. На ней вы прочтёте законы нашего будущего государства. Там его основа, его главные крепкие столпы.

И под гул всеобщего одобрения Моисей передал свой заплечный мешок вместе со скрижалью Аарону, преклонившему правое колено. Разумеется кожаный кошель с золотом пророк предварительно оттуда изъял.

– Знаю, что не пропадёте вы, что построите в этом месте свои новые дома и будете в них проживать. Старайтесь изменить себя и жить по-новому, старайтесь лучше относиться к братьям своим по крови и к чужим не иудейским народам… Расскажу вам одну короткую притчу. Поругались однажды два старых еврея Авраам и Исаак и вот через пару дней Авраам проходит мимо дома Исаака и, увидев того в окне, громко восклицает: «Ой, вэй! Вы только посмотрите – он высунул свою мерзкую рожу в окно! Лучше бы задницу свою высунул – и то красивее намного бы было!». На что Исаак ему прямо из окна отвечает: «Я таки высовывал задницу, но все прохожие сразу начинали меня спрашивать: «А шо у вас дома делает Авраам, вы же, вроде как, недавно с ним поругались?! «».