— Ладно. Сидите тут, я пойду поищу что-нибудь перекусить, — сказал я, и животы окружающих тут же заурчали.

Да, голод не тётка, голод — дядька. Причём, очень злой дядька. Он с радостью заставит тебя корчиться в муках, а потом и вовсе отберёт жизнь. А нам такое и даром не нужно.

Екатеринбург.

Магазин свадебных платьев.

Елизавета Максимовна сидела в окружении пышных платьев, которые совсем не наводили на мысли о свадьбе. Напротив, белоснежный цвет наталкивал её на мысли о бледных лицах покойников, к которым она могла очень скоро присоединиться. В магазин ворвались три страшных урода, у которых не было ушей и носов, лишь шрамы от ожогов, покрывающие головы.

Попав в магазин, троица с ходу потянулась к мане. Тела уродцев окутало тусклое разноцветное свечение. Один сиял зеленоватым отблеском, и от его кожи будто исходили токсичные испарения. Почему токсичные? Да потому, что все платья, касавшиеся зеленоватого марева, тут же таяли, словно были сделаны из сахарной ваты.

Второй, с желтым отблеском, был похож на искрящуюся розетку. По его коже пробегали разряды молнии. Третий… А третьего она не успела рассмотреть. Всё так быстро завертелось. Гаврилов исчез из виду и очутился в метре от троицы.

Его ладонь легла на пол, после чего обгоревшие уродцы провалились по самую грудь в бетонный пол, как будто он состоял из воды. А в следующий миг бетон снова обрёл свою прочность. Неуловимый взмах мечом — и три головы тут же отделились от тел.

— Скорей, уходим отсю… — начал было Гаврилов, но в магазин, не спеша, вошел ещё один погорелец.

Уродливая морда улыбалась, а её обладатель хлопал в ладоши. Вот только одна из рук была бионическим протезом. Чертовски дорогим протезом, работавшем на стыке магического и технологического мира.

Гаврилов подобные видел лишь во время войны с родом Сорокиных. Но там-то ладно, они были, пусть и далёкими, но родственниками княжеского рода, что объясняло, доступность таких технологий. А откуда такие деньжищи у этого уродца?

— Браво. Признаюсь честно, я сперва не поверил, что ты жив. Настоящая легенда! Один из лучших на поле боля и в аномальной зоне. Правая рука Архарова. Убийца, маг, меняющий саму реальность, диверсант, дуэлянт, исследователь, охотник, умелый вор, а ещё — предатель, — усмехнулся погорелец и с вызовом посмотрел на Гаврилова. — Ничего не забыл?

— Конечно забыл. Например, ты забыл представиться, — усмехнулся Гаврилов, протянул руку в сторону и прикоснулся к стальной вешалке.

Вешалка растаяла и потекла серебристой лужицей по кисти капитана, к его плечу, а после сформировала на груди подобие кирасы.

— Отличный фокус. Но против меня подобное не сработает, — жутко осклабился обгоревший. — Что до моего имени… — Подумав всего мгновение, он кивнул. — Да, думаю, стоит представиться. Дмитрий Хазаров.

Услышав это имя, Гаврилов оскалил зубы и крепко сжал в руке меч.

— Мразь, ты вырезал всю Кушву.

В городе Кушва на границе с землями Черчесова селились вышедшие на пенсию бойцы Архарова. Вполне удачное расположение. Даже на пенсии старики могли дать фору многим молодым, тем более, что они в совершенстве контролировали ману, из-за этого и дожили до преклонных лет, перенеся все тяготы армейской жизни. В этом городишке доживал свои дни учитель Гаврилов.

Вторжение Черчесова шло со скрипом, но граф хотел занять город любой ценой. Сперва отравил воду. Всё мирное население вымерло, остались лишь пенсионеры, да пограничники, сумевшие пережить отравление за счёт контроля маны. Направив ману в тело определённым образом, можно ускорить выведение токсина из организма, что они и сделали.

Правда, пока пенсионеры восстанавливались, в город сумел пробраться Дмитрий Хазаров. Ублюдок оказался умелым магом смерти. Трупы мирных жителей восстали и учинили настоящую бойню, напав на ещё не отошедших от отравления пограничников.

Спустя сутки в городе осталось всего два человека. Хазаров и молоденький погранец. Безликие, к которым и относил себя Хазаров, были наёмниками до мозга и костей. Они сражались подло, но эффективно. И раз уж возникла возможность прорекламировать свои услуги, то шайка Хазарова отрубила гвардейцу руки, и отправила в Екатеринбург, чтобы тот сообщил, кто именно это сотворил.

Послание было таковым «Скажешь барону, что Хазаров идёт за его головой». Многообещающий анонс, но поход за головой так и не состоялся, а Кушву, в конечном итоге, отбили. О смерти своего учителя Гаврилов узнал лишь недавно, именно поэтому злость в его душе ещё не утихла. Встретить убийцу человека, которого ты безмерно уважал — это бесценный дар небес.

— Кушву? — усмехнулся безликий. — Вижу, тебя не беспокоят десятки других городов, павших от моей руки. Типичный Архаровский выродок. Вы все на…

Договорить он не успел. Гаврилов рванул вперёд и вогнал меч в грудину Хазарова. Клинок с чавканьем прошил сердце наёмника насквозь и вышел с обратной стороны. Но это нисколько не расстроило безликого. По телу Хазарова заструилась мана и хлынула к трём обезглавленным телам, застрявшим в полу.

— Даже интересно, чем закончится эта битва, — ухмыльнулся безликий, и в тот же миг Гаврилов ощутил сладковатый аромат гнили и услышал крик Лизы.

— Сзади! — взвизгнула Елизавета Максимовна.

Обернувшись, капитан увидел странный сгусток мяса и костей. Три тела наёмников расплавились, словно желе, и теперь сплетались в новую, неизведанную форму жизни.

— Как видишь, магу смерти подвластно не только отбирать жизнь, но и создавать новую, — самодовольно заявил безликий и сделал шаг вперёд, вогнав клинок Гаврилова в собственную грудь по самую рукоять.

Спустя пару мгновений послышался хруст ломаемых костей, и жуткий кусок плоти сформировал из себя подобие гуля. Огромного трёхсоткилограммового гуля, у которого вместо зубов и когтей были сломанные рёбра, а из спины торчали шипы в виде остро расколотых берцовых костей. У твари не было глаз, но она в них и не нуждалась. Оскалившись, она развернула жуткую морду в сторону Елизаветы.

Гаврилов дёрнул клинок на себя, но вытащить его из груди противника не смог, так как тот вцепился в рукоять и удерживал её изо всех сил.

— А ты чего занервничал? — усмехнулся Хазаров. — Любишь её, что ли?

Тварь подошла совсем близко и нависла над Елизаветой. Когтистая лапа взмыла под самый потолок и со свистом обрушилась вниз. Не выпуская рукояти меча, Гаврилов холодно улыбнулся и посмотрел в глаза безликого с вызовом.

В эту же секунду нагрудник, созданный из стальной вешалки, перетёк на спину и выстрелил. В сторону гуля устремились стальные иглы, похожие на железнодорожные костыли. С чавканьем войдя в плоть твари, они надёжно приколотили её к бетонной стене. Гуль извивался, стараясь вырваться, но сделать этого не удавалось.

— Елизавету Максимовну я люблю и уважаю всей душой, а от таких, как ты, я люблю избавлять этот мир, — проговорил Гаврилов в момент, когда пол, потолок, деревянный прилавок, вешалки с платьями и прочие предметы в радиусе пяти метров стали мелко подрагивать, будто были сделаны из воды и прямо сейчас на них дул сильный ветер.

Из потолка ударил бетонный столб и смял мага, словно тряпичную куклу. Хруст костей разлетелся по округе. Хазаров рухнул на пол кровоточащим куском мяса. Казалось, бой завершился, так и не начавшись, но нет. Тело безликого растаяло — так, как это было с телами его подручных. Разрозненные мышцы, куски кожи и костей потянулись друг к другу, формируя новое, целое тело для Хазарова.

— Это бесполезно. Пока здесь столько некротики, я фактически бессмертен, — ухмыльнулся безликий.

Гаврилов хотел ответить что-то ещё, но не успел. В его спину вонзился острый обломок кости. Обернувшись, он увидел, что гуль снова меняет свою форму, а чтобы капитану не было так скучно, он из костей сформировал подобие копья, которое и вошло на пару сантиметров в спину Гаврилова. Если бы капитан стоял немного ближе, то копьё с лёгкостью прошило бы его насквозь, и тогда…