Ещё двое погибли от хитрых заклинаний. Среди осаждавших поезд офицеров нашёлся какой-то искусник умевший создавать нематериальные проклятия с трудом, но проходившие сквозь толстое дерево.
С раненными оказалось проще – невовремя высунувшихся в бойницы мужиков посекло одного осколками от гранаты, второй схватил пулю по касательной. Обоим уже оказывали первую помощь, поэтому я смог выйти из вагона и пошёл к лесу, где меня ждал опирающийся на длиноствольный пистоль Глинка.
Одежда у одного из предводителей ночников испачкана частично грязью, частично чужой кровью, но сам он широко улыбается.
-Победа, командир!
-Это точно, -соглашаюсь я с ним, хотя то, что и Комель, и Ершов ушли живыми означает, что ничего далеко не закончилось. Всем было бы лучше и проще останься они оба где-нибудь здесь, под кустиком. Но не сложилось, увы.
Однако мы и правда победили. Путь в Каменск свободен.
Осталось самое главное.
Осталось решить кто конкретно эти самые «мы», которые победили.
Стараясь сильно не вертеть головой, вижу, как из леса выходят другие ночники, но не идут к нам, а остаются стоять на границе деревьев, чтобы, в случае чего, сразу отойти за них и спрятаться. Думаю, что если прямо сейчас поезд сорвётся с места и, разбросав остатки взорванной миной баррикады погонит на всех парах, то ещё до выезда из леса он наткнётся на второй заслон уже установленный подчинёнными Глинки.
-Там дальше пути немного разрушены. Ничего страшного, но полдня придётся повозиться чтобы восстановить, -подтверждая мои слова предупреждает Глинка.
-Ты хотел говорить, -напоминаю ему. -Говори…
Глинка снова улыбается, сверкая белизной зубов. Всё-таки здоровые и чистые зубы – само по себе показатель общественного статуса и общекультурного уровня. Чистые – значит человек ежедневно о них заботится. Здоровые – значит имеет возможность обратиться за помощью к хотя бы слабенькому целителю. Иными словами, так открыто сверкать улыбкой, могут только не самые последние люди.
Впрочем, я никогда не считал Глинку простым человеком.
-Командир, ты ведь всё понимаешь? -предположил он.
Отрицательно качаю головой: -Не понимаю. Будь ласков, поясни.
Глинка морщится: -К чему притворство, командир? Ребята, кстати, просили передать тебе «спасибо» за подгон таких замечательных штук. Наверное, они не захотят сдавать их обратно…
Я молчал.
Не дождавшись от меня ответа по поводу длинноствольных пистолей, Глинка вздохнул и продолжил: -А говорить нам надо о том, как жить дальше будем. Как будем уживаться в одном городе. Ты – комиссар и мы.
-Никак, -сказал я. -Никак мы ужиться не сможем. Это при старой власти днём городом правил посланец короля и стража, а ночью весёлые и злые ребята вроде тебя. Но старая власть ушла и больше никогда не вернётся. И отдавать вам город даже только на ночь я не намерен.
-Опасные вещи говоришь, -заметил Глинка.
-Жить вообще опасно. В том вагоне малой лежит, уже почти холодный. Ему бы начать по девчонкам бегать, а у него глаза уже закрыты. Думаешь он умер чтобы поезд в Каменск доехал? Как бы не так! Он жизнь отдал чтобы новые времена поскорее наступили. Чтобы жизнь стала лучше - вот за что парень погиб. Он за своих родных, за свой родной Каменск сюда пришёл, пистоль взял и с ним в руках умер. И после этого ты серьёзно считаешь, что я отдам Каменск, хотя бы даже на ночь, каким-то ухарям у которых кроме наглости и хитрости ничего за душой больше и нет? Ошибаешься, если так.
-Малого фраера жаль, это без вопросов. Но так бывает там, где стреляют. А вот зря ты, командир, хороших людей оскорбляешь. Между прочим, они тут тоже кровь в лесу проливали. Что ты скажешь этим ребятам, командир?
-Сказать? Есть одно предложение. Вы все из тени выходите на свет. Сейчас лихие времена. А в лихих временах очень нужны лихие люди. Вы были волками ночи, так станьте псами дня. Защищайте тех, кого вы раньше щипали.Только в этом случае вам найдётся место в МОЁМ городе.
Слово «моём» я произнёс с особым значением. Впрочем, собеседник не особенно впечатлился. Но хотя бы перестал улыбаться так широко, будто предлагал на спор дать ему в зубы.
-Честным ворам в стражу идти не по масти будет.
-Смеёшься? Где ты видел честных воров?
-Осторожней, командир! Здесь и сейчас перевес не на твоей стороне и лично ты до города можешь и не доехать. Что тогда будет с «новыми временами» в Каменске? За что зажмурился малой?
-Перевес не на моей стороне? -переспросил я.
Глинка кивнул: -Все твои – в поезде. Ты сам – здесь. Тогда как мои – вокруг и их больше.
-А как же магопистоль? -спросил я.
-Попробуешь его вытащить прямо здесь, под прицелом лучшего десятка ночных стрелков? -покачал он головой. -Не думаю, что ты настолько глуп, командир.
-Кто сказал, что он у меня?
-В смысле.
Говорю ему прямо: -У меня нет магопистоля.
-Где он тогда?
-У Ефима. А сам Ефим где-то… здесь. Может быть прямо сейчас он держат на прицеле не только нас с тобой, но и две -трети твоих подручных.
-Отдал магопистоль тому инженеришке? Врёшь! -не верит Глинка.
-Не советую проверять, -чуть наклоняюсь и доверительно говорю: -Опыта работы с магопистолем у Ефима маловато, поэтому предупредительно выстрела он делать не станет. Я ему накрепко приказал: если что, то бить сразу на поражение.
-Инженер не справится с магопистолем!
Пожимаю плечами: -Думаю справиться. Там ведь не так чтобы сильно сложно, достаточно самых начал умения оперировать внутренней энергией. А не случай если Ефим не справится, то с ним вместе Екатерина Огнёва. Талантливая девочка. Знаешь, уже сейчас, почти не обученная, она потенциально сильнее и меня и Коробейниковой вместе взятых. Всё-таки энное количество практиковавших обращение с внутренней силой предков подчас решает очень и очень многое. Но, самое главное: думаю, она сможет инициировать магопистоль если у Ефима будут с этим проблемы.
-Вручил магопистоль ребёнку? Не верю!
-Вера – вещь субъективная. Хочешь – проверить на практике.
-Ты – сумасшедший!
-Да ладно тебе, Глинка. Неужели ты ещё не понял? Мы ведь провели бок о бок не один день.
-Пожалуй схожу, передам ребятам предложение перекраситься в стражников. Оно ведь ещё в силе? Наказания за прошлые грехи не будет? Начинаем с чистого листа?
-Смотри сам, кого будешь брать. Отвечать за каждого из твоих людей будешь ты сам, -небрежно сказал я.
Глинка остановился: -Моих людей? Разве ты захочешь видеть меня возле себя после всего что чуть было не было… командир?
-За время гражданской войны я видел слишком много друзей, ставших врагами и врагов, из которых позже получились самые верные друзья. Конечно, это не значит будто я сразу начну тебе безоговорочно доверять. Контроль будет жёстким. Но в целом: добро пожаловать в революцию, будущий ревком Глинка. С чистого листа значит с чистого листа. Иди, набирай людей в свой будущий отряд. Только учти: спрос пойдёт с каждого двойной. Но и награды, если что, не минуют героев. Даю слово.
Он на мгновение задержался будто собирался отдать честь на солдатский манер, но вовремя вспомнил, что к пустой голове руку не прикладывают.
Наконец Глинка кивнул и пошёл к своим людям договариваться. А я сел на тёплую, прогревшуюся за долгий-долгий день землю и подставив лицо под лучи клонящегося к закату солнца устало прикрыл глаза. Не знаю сколько бывших ночников согласятся выйти на свет и что они сделают с теми, кто категорически не согласится. Но главное дело сделано и сделано правильно. Прямо сейчас я не только пробился сквозь засады, устроенные генералом Комелем и атаманом Ершовым, но ещё и приобрёл ядро своего собственного отряда. Понятно, что с бывшими ворами и убийцами будет не просто. Дашь слабину – сожрут и только косточки выплюнут. Но в том-то и дело, что выказывать слабость или давать задний ход я категорически не собирался. Только вперёд. Только с каждым днём всё сильнее. Лишь так можно завтрашний день сделать лучше, чем вчера. И новые счастливые времена наступят всё равно. Их наступление исторически неизбежно. Но, с моей скромной помощью, надеюсь это случится всё же чуточку раньше.
