— Милый, это уже слишком, — робко вставляю я. Но меня не слышат. Картина напоминает мне восхождение на Голгофу. Муж в роли римского солдата смотрелся бы чрезвычайно убедительно, а Ванечкин страдальчески-безропотный вид вызвал бы слезы даже у законченного циника. Правда, возникла бы проблема с крестом. Ванечка не в состоянии нести даже самого себя, не говоря уже о посторонних предметах.

Ванечкина мама не особенно рада возвращению блудного сына. Тем более что сын невменяем и довольно грязен (похоже, что последний раз лестницу мыли в прошлом веке). К тому же выясняется, что он забыл у приятеля какой-то пакет с какими-то документами. Какие, интересно, у Ванечки могут быть документы, кроме паспорта? Да п тот он за последние полтора года терял и восстанавливал уже раз пять.

Муж сухо сообщает, что мы сейчас же вернемся за пакетом и доставим его по назначению. Но Ванечкина мама юмора не оценивает и уверяет нас, что нам достаточно просто забрать пакет, а привозить его сюда сегодня не надо. На том мы и расстаемся.

— А все-таки было весело, правда? — с надеждой интересуюсь я, когда мы снова оказываемся в пропахшей перегаром машине. — По-моему, мы очень неплохо позабавились…

Игорь внимательно смотрит на меня и почему-то не улыбается.

— Да, можно умереть со смеху…

И почему' я не удивлена, что британцы подумывают об упразднении монархии? Когда тобой даже чисто номинально правят такие саркастические личности, как родственники моего мужа, впору идти на баррикады. Вам так не кажется?

— Мам, это что?

Я замираю у двери машины, в которую только что всунула ключ.

Ну почему именно сегодня мой ребенок решил запихнуть свой неподъемный рюкзак в багажник? Обычно он лезет с ним в салон (хотя я всякий раз безрезультатно возмущаюсь), но тут вдруг решил последовать моим настоятельным рекомендациям. Как раз тогда, когда это было совсем ни к чему.

— Мам, это мне? — В сонном голосе появляется радость. И вдруг сменяется недоумением и даже возмущением. — Это мне?! На день рождения?!

Ребенок забирается на соседнее сиденье. В руках у него черепашка-ниндзя, купленная мной вчера в «Детском мире». Не просто черепашка, но целый черепах довольно-таки внушительных размеров.

— Это мой подарок?!

— Во-первых, твой день рождения только через две недели. А во-вторых, ты отлично знаешь, что мы с папой всегда дарим тебе большие и дорогие подарки. А это просто мелочь…

Ребенок, пробудившийся при виде черепахи, моими словами явно впечатлен.

— А что вы мне подарите?

— Узнаешь…

Он на мгновение затихает. Физиономия выражает полное довольство. Сейчас он наверняка предвкушает свой праздник и представляет какой-то фантастический презент. Не знаю, чего точно он ждет (да он и сам не знает), но не сомневаюсь, что нашим подарком он останется доволен. Муж умеет делать подарки.

На счастливой пухлой физиономии вдруг появляется тревога.

— А тогда кому это?

— Это твоему троюродному брату Денису, — терпеливо поясняю я, трогаясь с места. — Помнишь Дениса? Это младший сын папиной двоюродной сестры, тети Кати. У него сегодня день рождения, и мы все вместе к нему поедем…

— Ему — черепашку?!

Вот вам мой ребенок. Минуту назад он жутко огорчился, представив, что это его подарок. Но отдавать его чужим он тоже не хочет.

Наверное, другая мамаша посоветовала бы ему заткнуться. Или пригрозила бы, что если он не замолчит, то это и будет его подарок на день рождения. Но я все-таки хорошая мать. Я не люблю грубостей, угроз и конфликтов.

Черепаший период в жизни моего ребенка закончился тогда, когда у его ровесников он еще не начинался. Игорь был категорически против того, чтобы сюсюкать с ребенком. Поэтому у нас не было душевных советских мультфильмов про Крокодила Гену, почтальона Печкина и козленка, который умел считать до десяти. В два года наш ребенок получил свою первую кассету с черепашками, к трем годам у него было порядка двадцати кассет плюс гора игрушечных черепашек всех размеров. Плюс три взрослых голливудских фильма о похождениях вышеозначенных пресмыкающихся. Или земноводных? В биологии я не очень разбираюсь.

Когда ребенок приезжал со своими кассетами к бабушке Томе, та неизменно приходила в ужас. По ее наивному мнению, черепашки пропагандировали жестокость и насилие. Лопоухий Чебурашка явно был ей ближе по духу. Но ребенок всякий раз замечал бабушке, что она говорит «тупости» (в смысле глупости), и прилипал к экрану. Ел он в детстве прямо у телевизора, дабы не терять времени впустую.

Благодаря черепашкам у нас было немало приятных интимных вечеров. После обеда мы включали видео, говорили ребенку, что нам надо немного поспать, и удалялись в спальню, где занимались совсем другими делами. Шансы на то, что ребенок оторвется от телевизора, войдет в спальню и увидит папу с мамой в совсем не черепашьих позах (кстати, как, интересно, черепахи занимаются сексом?), отсутствовали полностью. Ребенок смотрел в экран, одновременно разыгрывал только что просмотренные сцены и еще умудрялся махать руками и ногами, подражая технике зеленых ниндзя. И естественно, требовал ежедневно готовить себе пиццу — любимое блюдо славной четверки юных мутантов.

Когда ему исполнилось семь, огромные коробки, набитые черепашками на кассетах и в пластике, перекочевали на дачу. Оказываясь там, он о них не вспоминает. Но черепашка, предназначенная для другого, тут же вызвала у него зависть.

— Зачем этому козлу черепашка? Он же не знает, как в нее играть!

— Игорюша, это не козел, а твой троюродный брат…

— Троюродный козлиный брат…

Я делаю вид, что не заметила последней реплики.

— Тебе эта черепашка все равно не нужна, тем более что твои были гораздо красивее. Но если хочешь, я могу сейчас поехать на дачу, забрать их и тоже подарить Денису. Ты ведь все равно в них не играешь…

Ребенок от возмущения начинает краснеть и раздуваться ноздрями.

— А я буду играть! А Денис — козел! Папочка говорит, что он не умеет себя вести…

Отпрыски сестрички Катюши действительно не отличаются хорошими манерами. Но к счастью, мы уже у школы.

— Мне кажется, что сегодня ты вполне можешь оказаться первым, — как бы невзначай замечаю я. — Вообще первым в школе…

Естественно, ребенок тут же забывает про черепашек, торопливо выкатывается из машины, вытаскивает из багажника рюкзак, небрежно машет мне рукой и мчится к школе. На часах семь пятьдесят три, школьный двор совершенно пуст. Только такая идиотка, как я, может потакать ребенку в его желании приходить в школу как можно раньше. А другие родители сейчас еще спокойно сидят в тепле, пьют горячий кофе и только собираются выходить на холодную улицу. Однако я в гораздо более выгодном положении. Тепло и горячий кофе у меня впереди.

Запах кофе и тостов я чувствую еще на первом этаже. Правда, муж кажется мне немного мрачным, но, возможно, он просто сосредоточенно думает о работе. Может, в переводе попался какой-то сложный кусок.

— Милый, ты не забыл, что мы сегодня едем к твоей сестре?

Я неспешно намазываю первый тостик маслом.

— Не уверен, что составлю тебе компанию…

Зачем он это сказал, хотела бы я знать? Еще ни разу не случалось, чтобы он отказался куда-либо со мной ехать. Ладно, сменим тему.

— Кстати, милый, нам надо подумать по поводу подарков. В ближайшие две недели нас ждут еще три дня рождения — твоей мамы, Левы и нашего сына. Еще в конце месяца мне надо сделать техосмотр, пробег уже под тридцать тысяч. И еще я хотела что-нибудь себе купить. Все-таки у нас с тобой годовщина, я должна быть особенно неотразимой. Я возьму деньги, ладно? Ты же знаешь, моей зарплаты никогда ни на что не хватает…

Муж пожимает плечами. Денежную тему мы никогда не обсуждаем.

— Потом подсчитаешь, сколько нужно…

Разве легко сказать, сколько мне нужно? Очень непростой вопрос. Тратить на подарок меньше ста долларов нехорошо, а где сто, там и сто пятьдесят. Выходит триста на Тому и Леву. Сотни две на презент ребенку. Игорь уже сказал, что хочет сделать ему несколько подарков, все-таки круглая дата. Еще минимум сто на отмечание.