— Веселись, овощишка, это же мой день рождения. И вообще, ребята, давайте тут посидим до утра? Спать я уже совсем не хочу. Только козлы спят в свой день рождения!

— Давайте посидим, — легко соглашается муж и подмигивает мне. — Но ты, наверное, совсем голодный? Может, еще мороженое? Или сначала какой-нибудь сэндвич?

Ребенок расцветает, хотя и пытается это скрыть. Безуспешно.

— Вообще-то можно. Так устал от этих чертовых гостей, как будто ничего и не ел. И еще бутылку колы, ладно, пап? А лучше две. Со сна так хочется пить…

Мои слезы высыхают, и я начинаю смеяться. Проснувшаяся официантка косится на меня с опаской, но все же приносит бутылочку колы.

Муж салютует мне «Гиннессом»:

— За нашу семью. За нас троих безо всяких друзей!

— Без друзей, — повторяю я, чокаясь с ним сидром.

— Без чертовых козлиных друзей, — уточняет ребенок. И вдруг спохватывается. — Пап, ты мне забыл заказать еду! А я бы за нас что-нибудь съел…

Теперь мы смеемся все втроем. Официантка встревоженно выглядывает из-за стойки. Не сомневаюсь, что завтра же она расскажет своим друзьям о странной троице, гулявшей всю ночь в ее ресторане.

А они ее не услышат, потому что взахлеб будут рассказывать ей о себе. Или станут перебивать ее и доказывать, что ее муж ей изменяет. Или посоветуют ей сменить прическу и макияж. Или сыграют ей на гитаре. Или угостят обугленными косточками и заверят, что это лучшая в мире баранья корейка (в крайнем случае вторая в мире). А то и сделают и то, и другое, и третье.

И если честно, мне ее жаль…

— Милый, это я!

Я потираю раскрасневшиеся от мороза щеки. На улице январь и жуткий холод. Неудивительно, что Игорь простудился и второй день сидит дома. Зато я гуляю за нас двоих.

Муж выглядывает из кухни. Вслед за ним выплывают умопомрачительные запахи. Кажется, я ужасно голодна.

Игорь смотрит на меня как-то странно. В последний раз он так смотрел на меня на дне рождения нашего ребенка. В тот памятный день, после которого наша жизнь в корне изменилась. За два с лишним месяца мы ни разу не были в гостях и никого не приглашали к себе. И все наши друзья постепенно отпадали и исчезали. И это, признаюсь, ужасно приятно.

Муж по-прежнему занимается переводами и изредка организует рекламные кампании для своих старых знакомых. Просто чтобы немного подзаработать. Я тоже провожу большую часть времени дома. Игорь купил мне несколько холстов и набор масляных красок, и теперь в свободное время я рисую.

Хотя должна вам признаться, что, несмотря на отсутствие друзей, свободного времени у меня совсем мало. А ведь я теперь очень редко бываю на работе и прихожу туда ненадолго. И я больше не вожу ребенка на другой конец Москвы на занятия айкидо. Теперь мы вместе водим его в бассейн.

Но зато мы каждый день гуляем, мы обедаем по полтора-два часа и чуть ли не каждый день занимаемся… Не важно чем. Считаете, что важно? Хорошо, пусть будет по-вашему. Занимаемся сексом. Довольны? Я тоже довольна. За то время, что я была профессиональным другом, я и забыла, как это может быть приятно.

Кстати, за эти два с половиной месяца мой муж ни разу не отведал своей любимой адской смеси из виски с пивом. Даже в Новый год, который мы замечательно отметили вдвоем. А еще он практически бросил курить (пять — семь сигарет в день не в счет). А вот я прибавила в весе (еще бы, он так вкусно меня кормит) и вешу целых шестьдесят два кило.

К счастью, мои безразмерные кожаные шорты все еще живы. Да к тому же эти подлые весы наверняка на меня клевещут. Просто их злит, что я счастлива, и им ужасно хочется испортить мне настроение. А все равно не получается.

— Что-то случилось, милый?

— Нет, все отлично. — Муж по-прежнему смотрит на меня странным взглядом. — Кстати, звонил Олег. Оказывается, у него сегодня день рождения, и они нас ждут…

Олег? День рождения? Какой, к черту, Олег?

Ах да. Олег и Таня. Она родилась шестнадцатого февраля, а он — десятого января. И сегодня у него юбилей, пятьдесят пять лет. Оказывается, я ничего не забыла.

— И что ты ему сказал, милый?

Мне кажется, что мой голос немного изменился. И еще мне кажется, что я волнуюсь. С чего бы это, интересно?

— Поздравил с днем рождения. Сказал, что простужен и что тебя пока нет. Пообещал, что мы перезвоним…

Я почему-то цепляюсь за последнее слово. Не спрашивайте меня почему. Я сама пока не знаю.

— Перезвоним? Зачем?

Муж пожимает плечами:

— Я подумал, что, возможно, ты захочешь к ним съездить. В конце концов, ты не была в гостях больше двух месяцев. Может, тебе было бы приятно. Разумеется, я бы поехал с тобой…

— Милый, — с укором произношу я, — неужели теперь ты решил стать другом?

Муж молчит и улыбается. Он ждет моего ответа. Хотя он знает, что я больше не хочу ни с кем дружить. И я это знаю. Но внезапно понимаю, что на самом деле я очень хочу, чтобы он меня уговорил. Я хочу поехать в гости, хочу увидеть наших старых друзей. Всего один раз. Просто вспомнить прошлое. Да и неудобно, все-таки круглая дата.

— В общем, подумай. Если ты хочешь, поехали, я не против…

Да, я хочу. Но я не могу в этом признаться. Мне стыдно.

— Да нет, наверное, не стоит, — говорю я неуверенно (надо же дать ему повод меня убедить). — Ты ведь помнишь нашу последнюю встречу? К тому же мы собирались провести этот день вдвоем.

Я стаскиваю шубку и ухожу в спальню. Я жду, что муж пойдет за мной и будет меня уговаривать. Но он не идет. Когда я выхожу в своем красивейшем халате, больше похожем на вечернее платье, он сидит в кабинете и курит.

— Ты действительно хочешь, чтобы мы поехали, милый?

(Как я все повернула? По-моему, просто потрясающе.)

Муж снова пожимает плечами. А мог бы сказать «Почему бы и нет?» или что-нибудь в этом роде. Мне нужна соломинка, за которую я могла бы ухватиться.

— Если только пить с ним будешь ты…

Сработало! Слава Богу! Осталось только изобразить сильное сомнение.

— По-моему, нам все же не стоит ехать. Во-первых, не вижу смысла. Во-вторых, у меня нет никакого желания пить «Псоу». В-третьих, у нас нет подарка. А в-четвертых, мне совершенно не хочется тратить два часа на сборы…

— Возьми свое вино. С подарком никаких проблем, захватим литровую бутылку «Хеннесси», она, в конце концов, стоит за сотню долларов. На сборы тебе хватит десяти минут. Ты ведь уже накрашена, надо только одеться…

В глубине души я ликую. Муж сказал как раз то, чего я от него ждала. Теперь мне осталось только ответить нечто вроде «ну ладно». Или «ну, если ты так считаешь». И мы можем ехать. Потому что я этого хочу. Очень хочу.

И мне все равно, что я заранее знаю, каким будет этот визит. Много невкусной и скорее всего пережаренной еды. Много историй и баек, которые я до сих пор помню наизусть. Много фраз о том, как приятно на меня смотреть, когда я ем. Много тостов за нас как за лучших друзей. И все в таком духе.

Но это не важно. Я ведь уже выслушивала все это не один десяток раз. Так почему не выслушать снова? Я просто соскучилась по своей прежней жизни. Просто хочу заново в нее окунуться. Только сегодня. А завтра я снова забуду слово «друзья».

При этом я знаю, что вру самой себе. И вру мужу. И самое страшное в том, что я знаю, что мой муж это знает. Он знает, как мне этого хочется. И все равно готов пойти мне навстречу. Потому что он меня любит.

— Что ж, тогда я им позвоню и скажу, что мы едем. А ты иди одеваться…

Игорь тушит сигарету и тут же закуривает следующую. Вот уж чего он давным-давно не делал.

Я встаю с показным равнодушием на лице. Мол, как скажешь, милый. Ты меня убедил. Это была твоя инициатива.

Но говорю я почему-то совсем другое:

— Знаешь, милый, вместо того, чтобы одеваться, я бы предпочла раздеться. Совсем. Эта идея не кажется тебе более привлекательной?