Сложенный в аккуратную кучку хворост весело потрескивал в костре. Крей ловко насаживал кусочки утки на тонкие прутики. До этого он разделал птиц, выщипав перья и разломав на равные доли. А еще раньше днем он же подстрелил их, ловко срезав из лука.

— Выглядит неплохо, — заметил я.

Сидящий по другую сторону костра Элим согласно кивнул. Аш методично продолжал водить точильным камнем по лезвию тяжелого на вид полуторника. Как оказалось, у воина была привычка возиться с оружием в любую свободную минутку.

Для добычи ужина лучник использовал легкие охотничьи стрелы. Но в колчане у него имелись и более грозные снаряды, например бронебойные с граненными наконечником из тщательно обработанной стали. Такие штуки пробивали железные доспехи с расстояния в сто метров.

Если есть такие стрелы, значит сталкивался с хорошо защищенными противниками и знал, что обычными их не взять. Что лишний раз говорило об опыте наемника.

— Завтра мы должны достигнуть долины, оттуда до пещеры рукой подать, — сообщил Элим. — Предлагаю заранее обсудить дальнейшие действия.

— Насколько я понял план готов, — я кивнул на продолжавшего заточку Аша. — Мы с ним входим в пещеру, пока вы с Креем, — новый кивок в сторону кухарничавшего лучника, — остаетесь ждать снаружи.

Сам торговец заходить внутрь не собирался. Для этих целей, а не только для охраны в дороге, он взял бывалых наемников. Амулет, защищающий от ментального воздействия, наденет крепко сбитый Аш, вооруженный мечом, — более полезный с точки зрения тактики в условиях ограниченного пространства.

Вжик-вжик.

Точильный камень ходил вдоль лезвия, доводя режущую кромку до совершенства. В унисон ему потрескивал хворост.

— Амулет точно сработает? — спросил я, покосившись на могучую фигуру воина. Если у того снесет крышу, мне придется несладко, учитывая, что окажемся в пещере.

Вжик-вжик.

Казалось солдат удачи не волнуется, что завтра будет рисковать головой, добывая для очередного толстосума магические безделушки. Хорошее самообладание. Или скорее умение контролировать эмоции. С другой стороны, я его почти не знал. Возможно возня с оружием у наемника признак волнения.

Вжик-вжик.

Выглядит спокойным. А как попадает под действие проклятье, взбесится и набросится со своим хорошо заточенным чудовищем, способным разрубить лошадь напополам. И двигается быстро засранец, рефлексы опытного рубаки, от такого не увернешься, особенно когда справа и слева покатые стены.

Вжик-вжик.

Звук начал раздражать. Я понял, что накручиваю себя. И для этого имелись причины. Мне никогда не приходилось противостоять заклинаниям-проклятьям, и я не знал смогу ли это сделать или сам превращусь в кровожадного психа.

Точнее не так — сущность Га-Хора почти не сомневалась в том, что все получится. В прошлой жизни ему приходилось проделывать подобные трюки. Да что говорить, после смерти, он сам превратился в своеобразное подвижное проклятье, привязанное к развалинам форта, — голодным до человеческих душ и жизненного тепла. Но у меня подобной уверенности нет, поэтому присутствовал мандраж. А точнее сомнения, что все получится.

Может плюнуть и не рисковать понапрасну? С другой стороны, философия мар-шааг учила, что без риска не бывает побед. В конце концов, одно дело бросаться в авантюру безрассудно, и совсем другое тщательное продумав шаги. Иначе как узнать, на что ты способен.

Дойти до края, а затем шагнуть дальше, поднимаясь к новым вершинам, невзирая на боль и усталость, ощущая себя победителем. Познавая пределы собственного могущества. Это краеугольный камень, на котором держалось древнее искусство пути духа.

Но и ломиться вперед, тоже нельзя. Так поступают кретины, кому жизнь недорога. Нужен баланс риска и потенциальной награды.

— Уважаемый Га-Хор, не будет ли бесцеремонностью с моей стороны задать вам личный вопрос? — обратился ко мне Элим, спустя небольшую паузу.

Крей продолжал возиться с готовкой, Аш точил свою железяку. Я пожал плечами, кивнул.

— Разумеется, — но тут же уточнил: — Хотя не обещаю ответа.

Торговец взмахнул руками, как бы говоря — ну разумеется, — по его лицу скользнула улыбка.

— Ну конечно вы вправе не отвечать, если не желаете, — он помедлил и осторожно заметил: — Я не мог не заметить у вас характерный акцент, будет ли с моей стороны наглостью узнать откуда вы родом?

Ясно, опять про особенности выговора Га-Хора, родившегося и жившего за пять веков до того, как нынешние люди родились.

— Вы хорошо образованы, умеете вести себя, держитесь с достоинством, это явно указывает на благородное происхождение. Только детей аристократов обучают такому с раннего детства, — торговец извиняюще улыбнулся, развел руками, показывая — я не мог не заметить.

Верно, не мог, это бросалось в глаза даже караванщикам из купеческого обоза. Но я ничего не мог с этим поделать, привычка говорить так, как когда-то говорила тень, въелась в подсознание не хуже Сумеречного Круга. Любое другое произношение казалось коверканием слов, и воспринималось чем-то недостойным. Кто же знал, что сейчас так говорят выходцы из высокородной знати, ведущие свою историю от эпохи Старой Империи.

Элим терпеливо ждал, наемники делали вид, что разговор их не интересует. Но Аш стал чуть медленней водить точильным камнем, а Крей слишком напоказ начал возиться с насаженными на прутики кусочками, создавая иллюзию занятости. Наемники тоже заметили нехарактерный для простолюдина акцент и желали узнать подробности.

Любопытство присуще не только богатым торговцам, но и обычным псам войны.

— К сожалению именно на этот вопрос, я не могу дать ответа, — сказал я и вежливо улыбнулся.

Элим понимающе закивал. Похоже ничего другого он не ожидал. Аристократы не из тех, кто станет откровенничать со случайными знакомыми, особенно если те из простолюдинов.

Самое забавное, что по меркам двадцать первого века вел я себя обычно. Не плевался, не чавкал, не вытирал грязные руки об что попало, говорил спокойно, не спеша, не повышая голоса. Для жителей средневековья это казалось верхом хорошего тона. Неудивительно, что меня приняли за выходца из знатной семьи. Это произошло бы даже без характерного говора времен Старой Империи.

Внезапно возившийся с мечом Аш бросил быстрый взгляд на мои руки, и тут же отвел в сторону, продолжая как ни в чем не бывало водить точильным камнем вдоль лезвия.

Вжик-вжик.

Я посмотрел на ладони и чертыхнулся. Вот еще один отличительный знак. Даже у самого богатого торговца за которого все делают слуги, кожа на руках выглядит грубее, чем у меня. Представляю, что подумал наемник — этому сосунку с детство все подносили на блюде и в руках он ничего тяжелее золотой ложки не держал…

Стоп. А вот это явный прокол, ведь любого благородного с ранних лет обучали обращаться с оружием. После таких тренировок оставались характерные мозоли на ладонях, и будь ты хоть королем, от таких специфических отметин просто так не избавиться.

Я взглянул на охранника, но тот уже опустил голову, следя за точильным камнем.

Вжик-Вжик.

Кажется, он без внешних подсказок нашел объяснение странной гладкости кожи — занятия колдовством. Скорее всего подумал, что у ребенка-аристократа рано обнаружили магический дар и не стали напрягать с железяками, сосредоточив внимание на книгах.

Логичный вывод, хотя и не без погрешностей. Позже наемник наверняка поймет, что даже самых упертых книжных червей из числа отпрысков благородные все равно заставляют учиться обращению с клинком. Потому что в этой среде так принято. Каждый аристократ должен быть воином, чтобы уметь защищать свою честь. Иначе он дерьмо, об которого любой сможет вытереть ноги.

Таковы правила игры. Хочешь смотреть на остальных свысока, будь добр доказать, что имеешь на это право.

И тут меня в очередной раз накрыло. Перед глазами поплыло, яркая вспышка затопила сознание, вытаскивая из глубин кусок чужого воспоминания.