— Что за приз? — спросил я и заметив недоумение в глазах собеседника уточнил: — Что в пещере?

На этом месте хозяин лавки замялся. Не хочет говорить?

— В пещере когда-то жил отшельник, известный своими магическими способностями, — наконец изрек он. — Возможно, после его смерти остались интересные предметы. Я готов поделиться ими, или возместить стоимость найденного в денежном эквиваленте.

Несколько секунд я смотрел в глаза торговцу. Врет, — понял я. — Или не договаривает. С другой стороны, не сидеть же постоянно в городе, развлекаясь с горячей служанкой.

— Хорошо, уважаемый Элим, я согласен.

17.

Первый круг завершен, внешний контур очерчен, необходимые знаки заняли свое положение по периметру перевернутой пирамиды. Остался внутренний круг, и пентаграмма закончена. Останется расставить ингредиенты в нужных местах и можно приступать к ритуалу.

Я ползал по земле, высунув от усердия язык, то и дело сверяясь с картинкой в книге Основ. Фолиант лежал рядом, раскрытый на странице с заметками Га-Хора об измененном порядке «Тумана».

Направление по сторонам света, четыре основных луча, восемь вспомогательных, на вершинах каждого запирающий символ. Руны подчинения заключены в оболочки сфер отрицания. Последние должны не дать энергии выйти за пределы проводимого ритуала. Если что-то пойдет не так, они задержат распространение, позволив заклинателю вовремя среагировать.

Безопасность наше все.

Пришлось уехать подальше от города и лишних глаз, найти рощу с полянкой внутри, окруженную плотной стеной деревьев и кустарников, прежде чем приступить к работе. Что-то подсказывало, что горожане не будут в восторге, если увидят, как некто чертит странные фигуры на земле под стенами их любимого города. Набежала бы стража с требованием объяснить, что происходит, и не факт, что стали бы слушать. Простой люд побаивается магии, и в большинстве случаев правильно делает.

Если ритуал пойдет не так, последствия могут быть самыми разнообразными, начиная от выброса энергии вовне с разрушениями, до капсуляции процесса внутри пентаграммы с гибелью заклинателя, допустившего ошибку.

Последний вариант особо хотелось бы избежать.

— Блин, — я чертыхнулся, заметив, что одна из линий имеет отклонение. Стоило подумать о возможном провале, как пошли ошибки. Даже на второй ступени усиления не допускались шероховатости. Чем выше уровень, тем строже подход. Любая неточность могла принести мучительную смерть. О подобных случаях упоминалось в фолианте.

Сгореть заживо или упасть с разорванным сердцем — тип смерти зависел от вида усиливаемого заклятья. В моем случае, если что-то пойдет не так, меня скорее всего сожжет изнутри кислота. Или снаружи. В любом случае исход будет крайне болезненный.

— И вряд ли тело найдут в ближайшие дни, — я поднялся на ноги, любуясь своим творением.

Кажется все. Взгляд, брошенный на страницы открытого фолианта, а затем переведенный на испещренную рисунками почву подтвердил, что изображение перенесено в точности.

Пришлось повозиться, но оно того стоило. Осталось разложить ингредиенты в нужных местах. Самая главное в центре — столченная травка с подножья далекой горы. Это основной элемент, без него ритуал не имел смысла.

Я бережно вытащил из сумки изящную шкатулку, помедлил, и сохраняя осторожность приоткрыл крышку. Голыми руками не трогать. Дрянь опасная, как кислота, хватит шепотки, чтобы прожечь кожу насквозь. Поэтому такая редкая. Жаль, что воздействует только на органику. То есть, если в измененный «Туман» попадет вооруженных воин, то жжение появится исключительно на открытых участках тела — лице, руках, шеи и так далее. Что прикрыто одеждой или броней избежит воздействия.

Правда сквозь ткань жжение должно сработать, если не будет плотной, но это по обстоятельствам. Сколько слоев, условия применения чар, окажется ли «Туман» в замкнутом пространстве, а если на открытой местности, будет ли ветер. Нюансов много, все не просчитать.

— Ладно, вроде готово, приступим, — я встал на место заклинателя, оглядел в последний раз пентаграмму и нараспев произнес первые слова формулы активации.

Секунду ничего не происходило, затем линии на земле начали исходить едва заметной дымкой. Она стелилась, скручиваясь в небольшие вихри.

Настал момент для второй формулы. Резко сменился тембр и тональность. Я почти выкрикивал фразы, делая упор на гортанно звучащие гласные.

В затылок словно вонзилась сотня мелких, но чрезвычайно острых иголок. По коже рассыпались угольки. Одновременно появились слабость и воодушевление, что все протекает, как надо. Именно в такой последовательности тело заклинателя должно реагировать на вносимые в Сумеречный Круг изменения.

Боль — плата за получаемую силу. Чтобы уметь больших других, требовалось заплатить. Иначе никак. «Хочешь возвыситься — терпи». Так написал Га-Хор, делая пометки.

Это было не классическая ветка развития данного заклинания. Второй ранг любого другого плетения не требовал сложной подготовки и столь редких ингредиентов. Но древний чародей пошел своим путем, преобразовав стандартные чары в нечто иное. В перспективе дающее мощный инструмент для опытного заклинателя.

Перед мысленным взором возник Сумеречный Круг. Налился уже привычным лиловым огнем. Ячейка с «Туманом» вспыхнула особенно ярко, затмевая собой остальной рисунок. На мгновение закружилась голова, в сердце кольнуло, в ногах появилась слабость. Именно в такой последовательности, об этом Га-Хор тоже предупреждал, советуя подготовиться, чтобы не упасть. Любой сбой концентрации и о ритуале можно забыть. Придется начинать заново, высвобождая призванную энергию за контур пентаграммы.

А пентаграмма уже налилась силой, пылая фиолетовым пламенем. Медленно наступали сумерки, и призрачный огонь особенно ярко выделялось на окруженной деревьями поляне.

— Эссе-гор! — выкрикнул я последнее слово-активатор, чувствуя, как волна жара прокатывается по венам. На секунду показалось, что под кожей на руках скользнули фиолетовые струйки энергии.

Сумеречный Круг засиял нестерпимым светом. Казалось, лиловое свечение готовилось выжечь глаза. Я машинально зажмурился, но это не помогло, Круг горел перед мысленным взором. Теперь он ощущался по-другому, еще больше погрузившись в глубины подсознания, вплетаясь в сущность подобно симбионту. Сфера с «Туманом» обрела объем став более выпуклой, символ заклятья засверкал сиреневым пламенем. Это длилось долгих три секунды, прежде чем сам Круг и знак заклинания не стали медленно гаснуть.

Рисунок пентаграммы вокруг тоже погас, потоки энергии уходили, рассеиваясь в окружающее пространстве мелкими всполохами.

Я вдруг представил подобное представление под стенами города. По лицу пробежала усмешка. Воображаю какой бы поднялся переполох. Сейчас не времена Старой империи и далеко не в каждом городе есть отделение Коллегии магов. Да и сами маги, говоря откровенно, измельчали.

Попадаются конечно упорные самородки, вроде Сандара, пытающиеся достичь истинной силы, но большинство в основном довольствуется малым. У них нет желания напрягаться, идти вперед, пересиливая себя, невзирая на боль и усталость. По крайней мере именно такое впечатление оставили записи в дневники погибшего заклинателя. Никто из его знакомых, обладающих даром, не захотел попробовать оживить древние обелиски. Их устраивало положение дел, и они ничего не хотели менять.

Бесхребетные слизняки — именно так бы охарактеризовал нынешнее поколение владеющих магическим даром Га-Хор Куэль Ас-Аджар, если бы у него имелась такая возможность.

Название «заклинатель» произошло от слова «заклинать», то есть подчинять своей воле чары, делать их послушными, частью себя, вплетая в сущность, становясь единым целым. Это было уважительное обращение, показывающее, что посвященный достиг определенного уровня. Сейчас все по-другому.

На этом месте я пожал плечами. А может дела и не так плохи, откуда-то ведь взялся маг-отшельник Элима. Судя по всему, он занимался саморазвитием, для этого удалился от людей, чтобы не мешали глупыми запросами.