– Вы сейчас меня хотите оклеветать убийцей?! – вскричала, поднявшись, Ева. Она начала тяжело дышать.

– Нет, я всего лишь предполагаю...

– Это всё –клевета, ложь! – разгневался Убаюкин.

– Да, я согласен с Максимом, – подал голос Табиб.

– Тем более такая хрупкая и тонкая девушка не могла бы перетащить труп Эллы! – воскликнула в защиту Евы Марьям.

– Почему же? Всё возможно, – парировал Стюарт. – Она может всего лишь притворяться слабой.

– Ложь! Это всё ложь! Я не убийца! – с отчаянием в голосе вскричала Ева и расплакалась.

– Вот, смотг’и, до чего ты довёл бедную девушку! – возмутился Убаюкин.

– Она не виновна!

– Она слишком слаба для таких убийств!

– Это было бы слишком жестоко с её стороны! – кричали многие, заставив скрипача сильнее задуматься и замолчать. Илона и Сэмюель тихо наблюдали за прениями и по большей части смотрели на Стюарта, которого пытались загнать в угол, но он не поддавался и оставался хладнокровным.

– А может это вообще ты убийца?! – вновь начал гнуть свою линию Максим. – Ты, скг’ывавшийся под личиной следователя, убийца!

– А ведь в этом есть смысл...

– Да, может, это действительно он?

– Тем более он приехал внеплановым вместе с Сэмюелем! Может, он действительно пешка Затейникова?..

– Он единственный музыкант здесь, не считая композитора!

– Он не очень значим, в отличие от нас!

– Да, всего лишь оркестровый музыкант, коих было много на репетициях!

– Как белая ворона среди чёрных! – зашептались остальные, но Стюарт оставался непоколебим и стоял, скрестив руки на груди и закрыв глаза в раздумьях.

Споры об убийце продолжались ещё около двух часов, однако они ни к чему не привели: сторонники Убаюкина приняли версию убийцы-следователя, некоторые совершенно не могли принять ничью точку зрения и запутались в собственных размышлениях, а сторонников Уика, который больше всего подозревал в убийствах Виту, казалось, совсем не было. Завершив прения, все поняли, как сильно проголодались и устали, и решили приготовить завтрак. Те, кто умеют готовить, отправились на кухню, остальные остались сидеть в напряжённой тишине в столовой.

Позавтракав и убравшись за собой, все вновь вернулись к центральному столу в столовой и сразу же бросились в рассуждения об убийце. Как понятно, из всех подозреваемых самыми вероятными представали Стюарт Уик и Ева Вита, но и про Сэмюеля Лонеро, Петра Радова и Табиба Такуту никто не забывал. Они подобно голодным псам обглодали все улики, что были у них на руках, и пытались начать думать, как кровожадный и беспощадный убийца, но всё было тщетно: все оставались при своих мнениях и не принимали чужой точки зрения. Против Стюарта выступали Ева Вита, Максим Убаюкин и Марьям Черисская, против Евы Виты представали Стюарт Уик и бойко отстаивающая своё мнение Илона Штуарно (она ловко «переобулась» и уже не считала Убаюкина душегубом), а ещё неопределившимися оказались Сэмюель Лонеро, Лев Бездомник, Табиб Такута и Пётр Радов, которые отчаянно ломали головы, пытались воспроизвести прошедшие события у себя в мыслях как фильм и понять, кто же убийца, однако этого у них не получалось.

Так прошёл час, два, когда неожиданно со стороны фойе послышался хриплый смешок, заставивший всех мгновенно замолчать и устремить удивлённые взоры в сторону звука: в дверях стоял, пошатываясь, живой Борис Феодов при параде: он был одет в чистый синий фрак, белую рубашку и красный галстук, и криво улыбался окровавленным ртом, обнажая красные зубы. Все тотчас побледнели и отошли чуть назад.

– Борис?!

– Это что, мертвец?!

– Ч-что происходит?!

– Может, это видение?..

– Ага, массовая галлюцинация?

– Какого чёрта?!

– Ну чё, не ожидали? – захохотал Борис и прошипел от боли, схватившись за раненный живот. – Вы мне не рады?

Никто ему не ответил.

– Хах... Я же сказал, что докажу свою невиновность. Будь я убийцей, игра бы уже завершилась.

– Что? Но как ты?.. – спросил ошеломлённый и сильно побледневший Сэмюель.

– Магия! Вернее, техника, о которой мало кто знает. Ну, фокус, короче говоря. Та-да-а! – он развёл руками в стороны и вновь засмеялся. – Ладно, я пойду рот всполосну и лицо умою. Скоро вернусь!

Оставив огорошенных коллег, Борис зашёл на кухню, тщательно отмылся от крови и вернулся в столовую с яркой улыбкой на бледных губах.

– Короче, поясню, чтобы не было вопросов: есть такая техника, называется «техника мертвеца», которой обладает только наш яокийский народ. Она не позволяет человеку умереть ни от кровопотери, ни от ранений и жить, во что бы то ни стало! Конечно, потом всё равно потребуется медицинское вмешательство, но всё же она работает.

– Что? Но каким образом?.. – удивился Стюарт. Он всё ещё не верил в реальность происходящего и уж тем более в достоверность слов Бориса.

– Да чёрт его знает! Историки зовут это чу-удом, а наши местные зовут это дьявольским даром, что, мол, Бог не за нас, зато Дьявол наш! Вот мы и живём...

– Surprenant!.. (фр.: Удивительно!..)

– Ага, супренант-супренант! Петь, вот тебе не надоело балакать на иностранном? А хотя без разницы; чё я лезу не в свои дела? – он усмехнулся. – А на меня еда осталась?

Сэмюель тотчас сбегал на кухню и принёс приятелю тарелку супа с лапшой и говядиной. Довольный насытившись, Борис убрал за собой и присоединился к обсуждениям про убийцу (к его счастью, он всем доказал, что он – не убийца).

Спустя время явно очнувшийся Затейников включил микрофон и оглушил всех удивлённым возгласом:

– В смысле ты живой?!

Борис захохотал и показал в потолок два кукиша.

– Иди к чёрту, ре-жи-ссёр! Чё, не ожидал моего шикарного возвращения, да?! Ха-ха-ха!

– Но как ты!?..

– А спать поменьше надо было, чертяга! Я уже всё всем рассказал, повторять не буду!

Некоторые из присутствующих хихикнули и даже обрадовались, что их коллектив не покинул такой странный и беззаботный, хоть и сумасшедший человек, разгоняющий мрак их заточения своими нелепыми словечками и выходками.

Затейников причмокнул губами и сказал:

– Ладно, то, что ты жив, очень интересно и загадочно, но это не отменяет скоротечного хода времени! У вас на всё про всё осталось всего-то пару дней, так что скорее отыщите проклятого убийцу и выживите, если сможете! Удачи!

– Постой! – воскликнул Стюарт, но Добродей не дослушал его и отключился.

Все переглянулись меж собой, слушая самодовольный хохот Бориса и его лепетание.

– И что мы будем делать? – спросил всех Максим Убаюкин.

– Я хотел спросить его, что нам надо будет делать, если мы отыщем убийцу, – вздохнул Стюарт. – Но он даже не дал мне шанса спросить его.

– Ну, нам его надо связать и обезвредить, я так подозреваю, – предположил Пётр Радов.

– А потом что?

– А я откуда знаю, Стю? Ну, может, Затейников скажет, мол: «Поздравляю, вы нашли убийцу!», а потом покажет, куда вести убийцу или... ну ты понял...

– И что будет дальше?

– А дальше даже автор не знает! – усмехнулся Борис.

– Какой автор? Ты про что? – нахмурился Стюарт.

– Ну, мало ли мы в книгу попадём! Про это точно напишут книгу, ведь подумайте, ёмаё! Нас пропало четырнадцать, нет, тринадцать человек (Лев, прости, но ты не считаешься, ты бездомный без друзей и семьи), и, думаете, никто не заметит этого?

– Да, ты прав, заметят.

– Верно, Петька! Я думаю, нас уже вовсю рыщут-ищут, поэтому скоро поляна проклятого режиссёра накроется! Сюда приедет полиция, всех виновных закуёт в кандалы и всё! Мы на свободе!

– Кстати, а почему никто до сих пог’ не спохватился за нас? – спросил Убаюкин.

– Да, это очень странно...

– Действительно, почему?

– Может, тут замешана и полиция?

– Нет смысла гадать, давайте лучше потолкуем об убийце! – прервала обсуждение Марьям. – Не можем же мы допустить ещё одну жертву!