– Я думал, что свихнусь! – Робот вскочил. – Пойду соберу с собой кое-какие вещи. – Эти слова он бросил уже на ходу, исчезая в своём вигваме. – Подожди пять минут.
«Что за ерунда?» – подумал Дейв и бросился к двери.
– Где твой хозяин? – спросил человек с порога.
Робот в вигваме тем временем кинул на стул рваный, запыленный чемодан и, открыв его, принялся погружать какие-то вещи, которые до этого непонятно где валялись. Развернув в руках дырявую гавайскую рубашку, словно решая брать её с собой или нет, робот ответил:
– Нет… У меня нет и не может быть хозяина, разве что только режиссёр-постановщик.
Гавайская рубашка последовала в чемодан вслед за парой книжек и галстуком.
– Нет хозяина? А люди? Здесь есть люди?
– О, нет, людей здесь нет уже очень давно. Я бы сказал, когда они были здесь в последний раз, но от радиации у меня сгорели платы в голове, поэтому я потерял память и счёт времени. Могу сказать только, что я тут уже примерно сто лет. Один… совсем-совсем один… – Робот поднял снимок в рамке и приложил его к ротовому динамику. Этот жест символизировал поцелуй. – Ты полетишь со мной, моя бесподобная Берберта-электрокатушечка! – проговорил при этом робот, после чего открыл створку в своём грудном отделе и спрятал фотографию там: в этом отсеке робот хранил все самые ценные для него вещи. – Ко мне, Арчи! – позвал робот.
Арчи вылез через проём, образованный рваными прутьями в решётке на полу.
– Что ты всё время делаешь в этой яме, Арчи? Идём!
Маленький механический друг робота сиял синими глазами-лампочками и вилял хвостом-пружиной.
Робот надел плетёную туристическую шляпу с полями, потом взял трость в одну руку, чемодан в другую и объявил Дейву:
– Поехали.
Дейв с недоумением уставился на странную парочку. Старый робот-рабочий – по нему сразу видно, что со свалки: помятый, весь корпус в царапинах и облупленной краске. Ржавчина наросла коричневой коростой вокруг сварочных швов и на суставах. Но эта трость и шляпа – что за странные аксессуары для машины? А робот-пёс из алюминиевой консервной банки? Зачем он ему?
– Почему мы стоим? Скорее идём на твой космический корабль! Я больше ни минуты не могу находиться в этом проклятом месте!
Робот двинулся прямо на Дейва.
– Стой-стой-стой! – выпалил Дейв. – Что за дела? Во-первых, нет никакого космического корабля! Я прилетел сюда на тягаче.
– О, поверь мне, я готов на любые неудобства, лишь бы поскорее убраться отсюда! Идём…
– Убраться отсюда? Что ты вообще здесь делаешь?
– Я здесь живу.
– Живёшь? – Дейва удивила заносчивость робота. Интересно, кто его так перепрограммировал? Машина говорит о себе «живу»!
– Вообще-то ты функционируешь! – как бы с упрёком сказал Дейв.
Робот задумался, а потом произнёс с нотками усталости в голосе:
– Всё-таки мне кажется, что слово «функционировать» не совсем верно в моей ситуации… Лучше сказать, я здесь выживаю… Так чего же мы ждём? Где твой тягач? Не будем терять драгоценные минуты попусту! Хочу заметить, ты прибыл за мной как раз кстати.
– Что происходит?! – воскликнул Дейв. – Во-первых, я прибыл не за тобой! Во-вторых, что значит «как раз кстати»?
– О, это долгая история, мой друг. Но если хочешь, я спою для тебя песню.
– Песню?
– Именно.
Недалеко от вигвама, подпёртое краем на ржавых бочках, лежало крыло космического челнока. Широким шагом робот забрался на это возвышение, как на сцену. Отставив руку с тростью, в лучах садящегося за горизонт солнца, робот в самом деле принялся петь, сводя Дейва этой песней с ума.
Робот пел весело и задорно, пустившись в пляс и отстукивая ритм ногами.
Он пел:
Звезда Вселенной,
Душа компании,
Актёр на сцене я,
С ангельским обаянием!
О, если б знал ты,
С кем свела судьба!
То ты б сошёл тогда
С умааа!
– О да… – скептически произнёс Дейв.
Любимец публики,
Звезда всех мюзиклов!
Свой в Голливуде я
И на Манхэттене!
О, если б не судьба-беда,
То я бы, как всегда,
Купался в славе я,
В её лучах!
Ах!
– Да что ты говоришь…
– Тишина в зале! – потребовал робот и спрыгнул со своей импровизированной сцены к Дейву. Заплясав вокруг человека, ловко обходясь с тростью при этом, робот продолжал:
Я гастролировал
По всей Галактике.
И каждый новый зал
Срывал к овациям!
О, если бы знал ты,
Как я был счастлив,
Как без воды цветы,
Без славы я!
Робот схватил Дейва за плечи и развернул его к «Валкуру». – Что ты видишь?
– Корабль…
– Это «Звёздный Титаник», – важно заметил робот.
– Нет, это судно называется «Валкур», – ответил Дейв. – Это танкер. А «Звёздный Титаник» разбился сто лет назад в другом месте – в созвездии Девы.
– Не говори ерунды, мой друг. Я лучше знаю, что тут к чему. Ведь это моя история. Подпевай, если знаешь слова песни!
Тон песни робота изменился.
Сначала он пел весело, но теперь принялся тянуть скорбно и с надрывом, то заламывая руки, то вознося их к небу:
Я помню этот злосчастный день,
Как вчерашний.
(Ооо!)
«Звёздный Титаник» сквозь космос плыл
Пострадавший…
(Нееет…)
Астероид разнёс его борт!
Всё проспал рулевой-идиот!
Шлюпок не хватало на всех!
Экипаж спасался наспех!
Я тоже летел на том корабле
Первым классом.
(Да-да!)
В оперном зале давал я концерт
Первоклассный.
(Ха-ха!)
О, если б вернуться назад,
Я всё исправить был рад:
Разбудить рулевого украдкой,
А лучше как следует палкой!
Увы, что свершилось – свершилось!
И «Звёздный Титаник» с вершины
Рухнул на планете-пустыне!
На ближайшей планете-пустыне!
Ооо!
Всё случилось, как в страшном кино,
Не выжил, друг мой, никто!
Даже я, крепкий парень, и тот
Разлетелся по кусочкам, как
Тооооорт!
– И вот теперь ты целёхонек, скачешь вокруг меня, – заметил Дейв.
