— Напомните мне, — скрипнула зубами Адель, когда экипаж подпрыгнул на очередной кочке и колено Берингара задело её тонкую ногу, — почему мы не воспользовались ключом?
— Потому что на дороге из Лиона в Безансон были замечены магические следы, не зарегистрированные местным сообществом, — моментально ответил Берингар и с усилием подтянул ноги к себе. — Мы начнём искать их на первой же стоянке.
— Без писаря? — подала голос Лаура.
— Без писаря. У меня есть полномочия…
Берингар в кои-то веки не стал распространяться о своих полномочиях, вздохнул и снова занялся ногами. Неловкая тишина была шестым пассажиром и без того тесной кареты.
На самом деле, вначале все были как-то оживлённее. Понимая, что настроение в команде совершенно неприемлемое, Милош принёс себя в жертву и около часа разговаривал со всеми обо всём: расспрашивал Армана об оборотничестве, трепался о своей Праге, допрашивал всех о каких-то преследованиях, поддерживал светскую беседу с Лаурой — она изо всех сил старалась ему помогать, хотя и чувствовала себя более скованно. Но всё хорошее скоро кончается: у Милоша сел голос, и он замолчал, махнув рукой на своих бестолковых спутников. Лаура без него не справилась — разговор увял, не начавшись. Адель держала рот на замке, то ли злясь, то ли боясь сказать лишнего, Арман помалкивал, потому что у него разболелся ожог, а Берингар начал было повторять инструкции, но здраво оценил реакцию спутников и заткнулся сам.
Что ж, скоро стоянка, а добираться им от двух до четырёх дней — зависит от дороги, от погоды и от того, как устанут лошади. Арман чувствовал вину за то, что никак не поддерживает общественную жизнь: в конце концов, он ведь был не последним здесь лицом, да и он сам этого хотел! Адель могла врать, сколько угодно — она согласилась ради брата, и это стоило ценить, а брат молчал, как рыба, и каждую минуту отодвигался на дюйм от Лауры. Дело в том, что внучка Хольцера сидела чудовищно близко к больному локтю, и Арману очень не хотелось, чтобы она его задела.
Разумеется, именно это и произошло несколько раз подряд, но он мужественно сдержался и даже не зашипел.
— Что там? — забеспокоилась Лаура, пытаясь выглянуть через залитое дождём окошко. — Я вижу дома. Мы приехали?
— Нет, — разочаровал всех Берингар. — Рано. Но мне тоже не видно, в чём дело…
— Телеги, — лаконично пояснил Милош. — Сцепились.
Арман понадеялся, что он скажет что-нибудь ещё, но Милош явно иссяк на сегодняшний день, и винить его было решительно не в чем.
Тронулись снова. Плечико Лауры заехало по локтю Армана, колено Берингара — по ноге, молчание Милоша — по сердцу. Одна сестра, как ни удивительно, не причиняла ему никаких неудобств. После той ссоры Адель вела себя образцово, что в её случае означало «беспрекословно слушалась брата и не раскрывала рта». Арман попытался выяснить, не передумала ли она после первой встречи с магами, но нет — похоже, не передумала. Если всё пройдёт удачно, у Адель будет шанс реализовать свой потенциал — хотя бы попасть на следующую Вальпургиеву ночь, до которой ждать осталось не так уж долго, так что выгода в путешествии просматривалась не только для Армана. Впрочем, если сестра продолжит вести себя, как всегда… потому-то она и молчала. Надежды на лучшее будущее грели душу, только настоящее пока не радовало.
Ругань разгневанного возницы и тревожное лошадиное ржание предупредили Армана, и он успел подобраться, прежде чем экипаж вздрогнул и заходил ходуном. В этот раз он не успел отодвинуться от Лауры и получил прямо по локтю, не сдержав болезненного стона. Вряд ли это слышал кто-то ещё, потому что Берингар громко велел всем держаться, Адель ещё громче заорала на кучера, а Милош очнулся и одарил их всех отборной славянской бранью, которой никто не понял. Чеха извиняла шишка, которую он определённо получил при неловком столкновении с потолком.
— Да извините, говорю! — кучер наконец переорал Адель. — Тут дитя посередь дороги валяется, я вам что, изверг какой — дитя копытами топтать?!
— Я сейчас этому дитю… — мрачно начала Адель, но продолжать не стала. Карета встала, извозчик замолчал. Берингар не без облегчения выбрался наружу, подняв капюшон своего плаща, и за ним потянулись остальные.
Арман задержался у кареты, протянув здоровую руку Лауре. К его удивлению, обычно вежливая и робкая девушка проигнорировала его жест и выбралась сама, отвергнув предложение помощи с презрительным движением губ. Разбираться было некогда — похоже, они в самом деле кого-то сбили. Только подойдя к группе, сбившейся над телом, Арман понял, что это не так.
То, что потрясло извозчика, пассажиров и в каком-то смысле — карету, действительно было одето в детского размера штаны и курточку: оно лежало, свернувшись будто бы от боли, на пути, аккурат посреди двух борозд. Арман присмотрелся и увидел торчащие из рукавов куски соломы. Пугало? Не похоже, но и похожих магических артефактов он не знал. Таких размеров… В любом случае, оно не успело пострадать: след от подковы или колеса бросался бы в глаза.
— Господи, Твоя воля! — то ли крестился, то ли ругался возница. — Прям на дороге, что ж такое… Не объехать — не проехать, лошади вон заартачились…
— Лошади, значит… — повторил Берингар и, склонившись над чучелом, втянул носом воздух. — Где мы, любезный?
— Да вроде Марльё, — растерянно ответил кучер, сбитый с толку странным зрелищем. Он не был магом, но ему много заплатили, и Арман подумал, что неплохо бы проверить их походную сумку на наличие зелья забытья — всегда найдётся кто-то, кто заплатит больше.
— Мы остановимся здесь.
— Прям здесь?! — не поверил своим ушам кучер. Милош поглядел на Берингара с жалостью, словно тот тронулся умом, а Адель скривилась с отвращением.
— Тут ведь недалеко всё же были дома, — вспомнила Лаура, сидевшая у окошка с нужной стороны. — Наверняка есть постоялый двор или просто неравнодушные люди…
— Найди подходящее место, присмотри за лошадьми и сними нам комнаты, — велел Берингар таким тоном, будто всю жизнь приказывал слугам. Возница повиновался и полез обратно на козлы, ворча на выскальзывающие из рук поводья и ласково, но решительно понукая лошадей. Лаура быстро показала рукой в нужную сторону, и Арман разглядел какие-то крыши, вырастающие вдоль дороги. Они оказались ближе, чем все думали из-за пелены дождя.
— Очаровательно гостеприимное местечко, — поделился впечатлениями Милош и потыкал тростью чучело. — А с этим трупиком что делать будем?
— Для начала, пан Росицкий, мы не будем к нему прикасаться, — вздохнул Берингар, натягивая перчатки. Милош запоздало ойкнул и отстранился. — Будьте так добры, соорудите носилки.
Повторять дважды ему не пришлось — рассорившиеся дамы работали тем лучше, чем больше они молчали. Адель за считанные минуты соорудила подложку из валежника, просушивая сырые сучья и ветви на слабом огне от своих ладоней, а Лаура вытащила из карманов подходящий амулет. И той, и другой магия позволяла не прикасаться к тому, что они делали — подстилку оставили на дороге рядом, а кукла с брошенным на спину амулетом левитации поднялась и легла на носилки по мановению руки Лауры.
В том, что это именно кукла, Арман уже не сомневался. Странное дело — обычно их делают меньше, из воска или из соломы, из ниток или тряпья, но здешнее творение могло сойти за уменьшенную копию человека — до жути убедительную, если не приглядываться к деталям. Более всего оно походило на ребёнка. Проклятое пламя, кому не угодил ребёнок?
— Теперь можно, — разрешил Берингар, словно кто-то горел желанием ощупывать находку. — Дамы и господа, кажется, мы нашли то самое место — удивительно, что так быстро, но я рад. Здесь за милю разит незнакомым колдовством. Я предлагаю убрать это с дороги и осмотреть местность: разумеется, я рассчитываю не только на свои силы, но и на вашу внимательность.
Это было лестно, но бесполезно: лично Арман ни черта не видел в такой ливень. Ожог перестал болеть и приятно заныл, всему остальному телу погода не нравилась. К счастью, Лаура догадалась раздать всем согревающие амулеты, и стало чуть-чуть получше.
