– Привыкнуть надо, – согласился Милош. Он тоже мог бы многое рассказать о жизни современных колдунов – как ни крути, представитель одной из сильнейших фамилий! Мог, но не хотел. Во-первых, ему было лень, а во-вторых, Арман явно рисковал заработать головную боль от передоза информации. Впрочем, это он сделал уже давно, и Милош не хотел его добивать.

– А Бер весь в отца. «Слишком честен и ждёт от других того же», – процитировал оборотень и почесал за ухом Мельхиора. – Нам явно чего-то не хватает. Кстати про отца… Хольцер несёт чушь, будто Юрген стоит за этим делом, потому что ищет способ вернуть к жизни свою жену.

Милош выслушал подробности, а потом пожал плечами:

– В общем, не лишено смысла…

– Ты правда так думаешь? – тихо переспросил Арман, глядя ему в глаза.

– Нет, – протянул Милош, сощурился, потом повторил с большей решимостью: – Нет, не думаю. У любого Клозе был десяток случаев, чтобы убить нас всех и покончить с этим малой кровью. Военные – ребята прямые, не то что всякие подпольные интриганы. Не делай такие глаза! Это не потому, что я не люблю немцев!

В энный раз обсасывать тему книги, писаря и убийств не хотелось, поэтому Милош попытался выяснить побольше про подружку Армана. Фамилию Дюмон он, как оказалось, слышал, но почему-то был убеждён, что в семье подрастают сыновья. Арман послушно переключился на любовные дела – он знал, что его отвлекают намеренно, и был за это благодарен, – поэтому следующие полчаса Милош слушал о том, какая Лотта замечательная. Он сделал про себя вывод, что эта ведьмочка отлично подходит Арману: в меру похожая на обоих Гёльди, она будто уравновешивала всё, чего могло недоставать покинутому брату. И любовь у них была честная, хорошая, как если б они перескочили десять лет совместной жизни и сразу стали такими, какими были сейчас.

Вообще-то Милош всерьёз опасался, что Арман со своим упрямством и некоторой наивностью вляпается в отношения с какой-нибудь бешеной ведьмой и сгинет в них навеки, потеряв разум (такое с ведьмиными любовниками случалось нередко). Теперь он был спокоен, осталось лишь самому поглядеть на знаменитую Лотту. Вот и хорошо! В глубине души Милош был готов вступить в драку с безымянной колдуньей, чтобы защитить друга от всяких пакостей магического мира, и обрадовался, что эти меры уже не нужны.

– Точно. Вспомнил, – что-то привело Армана к новой мысли, и он не замедлил её озвучить. – Как сделать зачарованный ключ? Я к тебе могу попасть, а ты ко мне – нет.

– Какая заботливая мысль, – оценил Милош и поморщился. Лоб уже не болел, но обидно-то было. – Честно говоря, я давно таким не занимался, но тут особого ума не надо.

И они уселись за ворожбу.

Благодаря ведьминской крови Милоша и сметливости Армана управились быстрее, чем могли бы. Нужно было раздобыть ненужный ключ абсолютно любой формы, вскипятить на заговорённом огне кое-какие жидкости (включая масло, которым смазывают дверные замки, и воду, в которой хозяин дома предварительно омыл руки – символ приглашения в любое время дня и ночи). После этого ключ несколько раз охладили и согрели, вследствие чего он утратил свой изначальный вид и выглядел и работал так, как нужно колдуну: в данном случае, открывал любую дверь в прихожую Армана.

– Это оказалось проще, чем я думал, – заметил Арман, вертя в руках готовое изделие. Милош фыркнул.

– Проще! Потому что не ты огонь заговаривал.

– Не говори мне, что это сложнее, чем заговаривать воду.

– Сложнее, – тут же заявил Милош. – Просто вспомни свою сестрицу и представь, что ты пытаешься уговорить её что-то сделать. Представил? То-то же.

– Да ладно, для тебя-то это раз плюнуть, – хитро сказал Арман с самым невинным видом. От такой грубой лести Милош едва не упал со стула, хотя ему было приятно. Он ограничился малой местью – назвал Армана коварной бубланиной и отказался объяснять, что это такое.

Они едва успели проверить ключ на ближайших дверях, когда во дворе кто-то появился – Мельхиор погавкал и отправился к порогу. Похоже, свои. Милош обрадовался, что сейчас и познакомится с подружкой Армана, но не тут-то было: на крыльце стояла мама, вежливо улыбаясь и держа в руке метлу. Ветер растрепал её огненно-рыжие волосы, зато лицо от полёта помолодело лет на двадцать – Милош при всём желании не мог на неё злиться.

– Пани Эльжбета, – охнул Арман, оттаскивая от двери обманутого пса: видимо, для нелюдимого Мельхиора сегодня было слишком много гостей. – Проходите, пожалуйста.

– Здравствуйте, мальчики, – пани Росицкая шагнула внутрь, прислонив метлу к стене, и, не тратя время на лишние разговоры, взяла лицо сына в горячие ладони. Милош знал, чем кончается проявление семейной нежности, и взвыл не хуже Мельхиора, но в этот раз он ошибся – мама нежно коснулась губами его лба, и следов щелбана как не бывало. Зная, что капризному Милошу этого будет мало, она сделала что-то ещё, и по всему телу разлилось приятное умиротворяющее тепло. – Так-то лучше. Прости меня, Милошек: я не знала, что так получится. Зато ты погостил у Армана!

– А чего ты ждала? – недоверчиво спросил Милош.

– Я думала, ты ойкнешь и сядешь в кусты, – призналась мама.

Ну что ж, в кусты-то он в самом деле сел. Только не в Праге, а в Лионе.

– Арман, подойди, – велела пани Росицкая. Арман проявил невиданную мудрость и даже не попытался возразить, молча подставив ей лоб; Милош краем глаза заметил, что он улыбается, и покачал головой. Только сирота мог так радоваться внезапному появлению Эльжбеты-младшей…

– Что ты с ним делаешь? – полюбопытствовал Милош.

– То же самое, мне понравилось. Вы изготовили ключ? Какие молодцы! Арман, тебе не нужно зарядить талисман, пока я здесь?

Матушка уселась ворожить над новой тросточкой Армана. Наверное, раньше этим занималась Адель – иногда магия вещиц, которые колдуны носили с собой, нуждалась в обновлении. Мало кто мог ответить на вопрос, какова вероятность, что без талисманов будет совсем худо, и Милош считал, что это скорее дань традиции. Сам-то он был достаточно ведьмой, чтобы обойтись без помощи, и всё равно не брезговал ею, а без часов чувствовал себя неуютно. Однажды он отдал их Арману в надежде, что обмен талисманами как-то поможет, но, кажется, чуда не произошло. Жаль! Получился почти братский обряд.

Они с мамой едва не затащили Армана в гости прямо сейчас, но тот заартачился и отказался оставлять собаку на ночь: Мельхиор и без того натерпелся в отсутствие обоих хозяев, а к котам его не пригласишь.

– Ничего, всё равно мы скоро встретимся, – подмигнула пани Росицкая, лихо усаживаясь на метлу. Милош был готов и переночевать, и вернуться с помощью ключа, но мама! На метле! – Нет, Милошек, даже не думай.

– Ну пожалуйста. Один раз!

– Если я сделаю это, ты вспомнишь свою любимую семейную историю и украсишь её новым враньём, – категорически отказалась пани Росицкая. – Давай-ка, ключ в замок – и спать, приду – проверю. Спокойной ночи, Арман.

Матушка взмыла в воздух слишком быстро и тут же пропала из виду, оседлав попутный ветер – им осталось лишь задирать головы, глядя ей вслед.

– Вот так-то, – пробормотал Милош и потянулся за своим пальто, которое бросил где-то в коридоре. – Хорошо посидели. Если не придёшь с ответным визитом, я натравлю на тебя свою сестру.

– И я был рад тебя видеть, – в том же тоне откликнулся Арман, выгребая его шляпу из-под завалов, которые они устроили в поисках масла. Прежде чем уйти, Милош добавил то, что давно вертелось у него на языке:

– Ты слишком много думаешь, особенно о том, что лучше вообще не трогать. И Бер такой же. Мне кажется, если б вы перестали сами себя путать, то давно бы уткнулись носом в голую правду.

– Я бы предпочёл, чтобы при первой встрече правда была одетой, – отшутился Арман, но глаза его тревожно замерцали. – Ты на что-то намекаешь или просто так?

– Конечно, просто так. Ты что, первый день меня знаешь? – с этими словами Милош стиснул его в объятиях. Взгляд упал на Мельхиора – пёс сидел за спиной Армана и в ужасе таращил глаза на чешские нежности. Не рассмеяться было невозможно. – Да, собаку свою не бери… Коты-то переживут, а в Мельхиоре я не уверен.