– Давай лучше пообжимаемся, – Кас изящно отпивает содержимое. – Твоей смерти я не перенесу, не после того, сколько сил угрохал на возвращение.

– Кстати, об этом, мы в достаточно безопасном месте, чтобы ты, наконец, мне всё рассказал? – Себастьян недовольно щурится, когда понимает – Кас вообще его не слушает, заворожённо наблюдая за полуголой девицей, танцующей на барной стойке.

– Чудесный мир, – губы растягиваются в широкой улыбке. – Как вернёмся домой, прикажу в подвалах замка организовать нечто подобное, – он неопределённо машет ладонью, указывая на пространство вокруг себя.

Себастьян недовольно покачивает головой, замечая, как несколько посетителей искоса поглядывают на святого отца, потерявшего истинный путь. Демонов пастор!

– Понятно… – бурчит Себастьян.

Он замечает, как Кас ставит стакан на подстаканник. Кажется, генерал знает какую тактику применить, чтобы новоиспечённый Король Льда наградил его вниманием. Себастьян тянется к стакану и, как по мановению волшебной палочки, Кас реагирует, стремительно перехватывая стакан.

– Имей же совесть, сын мой! Я так долго был в одиночестве и беспамятстве, что пять минут созерцания богинь мне не помешает!

– Смею напомнить, что отец Кассиэль – христианин, а не язычник.

– Да хоть прыщ на заднице ангела, ты только погляди на эти невероятные сис…

– Кас, демон тебя раздери!

– И как только Видар выдерживает твоими почти святые замашки? – жгучая бровь иронично изгибается, когда и без того короткая юбка падает с бёдер красавицы-блондинки.

– Прекратишь ты пожирать её глазами или нет? Ты, в конце концов, с хреновой реверенткой!

– Если она ещё раз так облизнёт губы, то я буду ещё и с таким же стояком!

– О, Хаос, – Себастьян закатывает глаза, залпом осушая бокал.

Ладно, ему тоже надо расслабиться, чтобы мозги, наконец, встали на место, а вслед за ними систематизировалась и память. Может, этого и добивается несносный бесёнок напротив?

Себастьян прикрывает глаза, массируя пальцами веки. Музыка медленно вползает под кожу, словно очищая тело от напряжения и внезапно свалившегося груза на плечи. Демон его знает, сколько он просидел в таком состоянии, но открыв глаза увидел довольно ухмыляющегося Паскаля. Он невозмутимо потягивает скотч, чрезмерно дотошно изучая его.

– Расслабился? – голос Паскаля раздался особенно ясно и чётко поперёк громкой музыки.

Сначала Себастьян нахмурил брови, мол «Издеваешься что ли?», а потом… потом и вправду почувствовал, как стробоскопы насквозь просветили мозг и замшелые подвалы памяти, выскоблив оттуда самое грязное и аккуратно разложив по тёмным полочкам.

Себастьян медленно моргает, делая вдох: демон его дери, даже рефлексы обострились, делая из него не человека, вспомнившего фантастическое прошлое, а альва, наполненного силой – с острым зрением, чётким слухом и ясным сознанием.

– Я…

– Ничего не говори, – Кас болтает ладонью в воздухе, растягивая губы в понимающей улыбке. – Мне тоже нужно было время, чтобы снова «прочувствовать» себя. Может, это такой посттравматический шок для нежити?

– Клянусь, если ты сейчас не начнёшь говорить по делу – я твоим королевским лицом вытру каждый стол этого заведения, чтобы облегчить свой посттравматический шок!

– Только левой стороной, правая у меня рабочая, – фыркает Кас, складывая руки на груди.

Он вытягивает губы уточкой и слегка покачивает головой, словно взвешивая – рассказать или нет?

– Ты издеваешься что ли?! – с губ Баша слетает истерический смешок.

Обстановка всё больше напоминала работы Рене Магритта9.

– Имей совесть, я столько был совсем один! Дай ещё немного побыть…

– Придурком? Разбалованным мальчишкой? Человеком?

– Собой, генерал Себастьян.

И только сейчас Себастьян замечает, насколько глаза собеседника истощены. Вдруг ужасающее осознание ударяет в затылок генерала так ясно и отчётливо – Кас разбит. Похороны старшего брата и невестки, похороны сестры, обёрнутые в надежду её воскрешения, а затем – заключение в человеческом теле, обретение себя и скитание в одиночестве, не зная, выжил ли хоть кто-нибудь, выжила ли Эсфирь.

И хотя для Себастьяна она значила многое, раньше – как подруга, а с недавних пор – как Королева Истинного Гнева, которую он обязан защищать ценой собственной жизни, всё же: для Паскаля она значит куда больше. Для него она – вечный ребёнок, нуждающийся в защите. Младшая сестрёнка, которую он не смог защитить.

Хаос, а как он смотрел на Видара в коридоре! Себастьян тогда пробежал мимо, отметив лишь смешное сочетание внешности и реверентки, а также взгляд полный первородной ненависти в сторону «врача». И тогда Баш, конечно, отругал себя за предвзятое мнение. Но сейчас отчётливо понимал – как только Видар всё вспомнит – Паскаль съездит ему по лицу лишь за то, что тот не сохранил его сестру. А если он будет вести себя, как заносчивый вполне себе человеческий кретин – то и того раньше. Только вот – кто знал, что произойдёт катастрофа? И что более волновало – кто решился пойти на такой ужас?

– Я ищу того, кто это сделал, – тихо начинает Паскаль, и Себастьян резко переводит на него взгляд, слава Хаосу, что этот бес не умеет читать мысли. – Но, когда найду, клянусь Хаосом, она, а я уверен, что это Тьма, ответит у меня за всё.

– Как ты очнулся?

– Я и сам не понял до конца. Я стоял посередине церкви, шёл на встречу с прихожанкой, как услышал одно единственное восклицание от старушки: «Да в мире сейчас хаос творится!». И что-то щёлкнуло в голове, я задумался, а той ли жизнью я живу? Что я вообще хочу от жизни? – Кас усмехается, опустошая бокал. – И тогда я подумал: вот было хорошо стать королём! Действительно заботиться о жизнях подданных, оберегать их от хаоса мира, и тогда я закрыл глаза. Буквально на секунду. Меня накрыла темнота, я разозлился, безумно, даже нет, первородно. И вдруг понял, что злость эта от того, что я никого не смог уберечь от хаоса, что я – часть Хаоса, а там – вспышка – и я стою и смеюсь, как безумный, думая, сколько же я выпил, раз очутился в церкви! Представь моё удивление, когда ко мне обратились «отец Кассиэль»…

Себастьян шумно выдыхает, а затем опустошает бокал. В последнее время, он тоже часто задумывался о своём «предназначении» в жизни и каждый раз намеренно заглушал себя, всё больше и больше утопая в мнимой стабильности и комфорте. Так было спокойнее, только спокойствие это всегда зудело где-то в области солнечного сплетения, не давая нормально вздохнуть. Если бы только он прислушивался к себе, если бы только нашёл силы противостоять неизвестности – всё было бы по-другому!

– А дальше? Как ты нашёл Эффи?

От её имени, с легкостью сорвавшегося с языка, сердце гулко ухнуло, заставив нахмуриться. В последний раз такой спектр эмоций он испытал под ведьмовским шармом, неужели – опять?

– До смешного – увидел в новостях. Я искал её днями и ночами напролёт, хоть что-то! А в итоге увидел лицо с экранов… Поехал сначала в тюрьму, заявив, что родственник – пришлось не хило так повозиться с документами. Видел её поведение и добивался, чтобы её признали невменяемой. Думал, смогу стимулировать память с помощью ауры, но она словно… замуровала внутри себя всё, что делало её моей сестрой. Мне нужно было поместить её в такое место, которое хоть немного бы казалось безопасным, пока я набираю силы.

– А что Видар? – напряжённо спрашивает Баш.

– Оказался врачом, взявшимся за «тяжёлый случай» там, куда я «спрятал» Эффи-Лу, представляешь? Совершенно случайно увидел этого придурка, когда выходил из кабинета главврача. Поспрашивал про него, оказалось, он работает только с «интересными» случаями. Пришлось сделать так, чтобы «случай» встретился с его «интересом». Я наблюдал за ним издалека, сначала хотел сплести их ауры… как… тогда. Но не смог дотянуться до твоего короля. Видар… он… будто несуществующий вообще. Бездушный. Хотя к ней относится иначе, нежели к остальным пациентам, будто привязан – немудрено, если у них одно сердце на двоих. Потом тебя увидел, – Кас подзывает официанта, нажимая на кнопку вызова. – Что я терял? Если бы ты поддался магии – значит, я приблизился бы на шаг к Эффи, а нет – на «нет» и суда нет. Исход один – рак. Быстрее или медленнее – вопрос пользования магией и времени, так что – имеем, что имеем.