Между тем, виман медленно описал плавный круг и стал приближаться к нам. Изящная выгнутая поверхность поблёскивала от влаги. Над полусферой виднелось нагромождение куполов и непонятных отростков; вся эта махина была не больше тридцати метров в диаметре, и если посмотреть на неё издали, то создавалось впечатление, что на тебя надвигается чья-то голова в шляпе. Неординарное зрелище, вычурная машина, даже чем-то смешная, но в данный момент она показалась мне невероятно страшной. Как будто бы на тебя надвигается непреодолимая, нерушимая стена, которая раздавит тебя – букашку – и не заметит этого.

В голове всплыло воспоминание о том, что виманы могут воздействовать ментально на врага. Может, этот страх как раз и есть то самое воздействие?

Думать некогда. Да и что делать, не понятно. Даже трубач прильнул спиной к корявому стволу и не отрываясь смотрел на эту махину.

Бежать бесполезно. Надо смириться. А смиряться как-то совсем не хотелось. Неужели, конец наступит так скоро? Нет. Надо всё-таки что-то делать. Пусть смеются надо мной те, кто сидит сейчас в этом вимане, но я всё же повеселю их и попробую побежать.

Я схватил трубача за плечи, развернул и толкнул его за дерево. Потом толкнул вперёд. Вперёд! Вперёд! Беги, дурень, спасайся! Он, словно послушная заводная кукла, побежал туда, куда я его толкал. Мы бежали теперь рядом. Без оглядки. Сзади тихо. Мёртвая тишина, но это не означает, что там никого нет. Сзади таинственный и опаснейший враг.

Споткнувшись о камень, я чуть было не упал. Надо обернуться. Страшно, но я всё же посмотрел назад… И встал, как вкопанный.

– Виман! – крикнул я. – Он исчез!

– Что?..

Трубач остановился и повернулся назад. Сзади никого. Ушли? Вряд ли.

Повернулись мы с трубачом, чтобы продолжить бежать туда, куда бежали и снова оба оторопели. Виман! Он появился, словно призрак прямо перед нами. Из ничего. Совершенно бесшумно. Завис над кратером и не шевелится, словно нарисованная кем-то картина.

– Я же говорил… - обречённо вздохнул трубач и упал на колени. – Всё. Не могу. Не хочу. Пусть стреляет, убивает, разрывает! До росы мне!

Н-да-а… По-моему… по-моему мне тоже… «до росы». Теперь. От него не скроешься.

Виман висел над кратером в полной тишине до тех пор, пока вдалеке не послышался гул. Немного погодя появились три блестящих летательных аппарата, похожих на тот, что разворотил броневик, где мы ехали. Окончательно расстроившийся трубач издал обречённый стон, после чего повалился на землю, отбросив винтовку в сторону. Что-то он расклеился, надо бы его поддержать.

Я крикнул что-то ободряющее и попытался его поднять. Тяжёлый паразит! И вставать не хочет. Отмахивается и верещит. Да, расклеился он, не вынес всех напастей. Но на то и нужен напарник, чтобы вовремя подставить плечо.

Вот я и подставил: изо всех сил навалился на него, перевернул на спину, наорал, даже ударил ладонью по шлему, после чего схватил за руку и потащил вверх.

Всё-таки у меня получилось поднять этого остолопа. «Ну, и дальше что?!» - орал он, а я настырно толкал его куда-то в сторону, – там виднелись заросли кустарника, а кустарник может послужить укрытием. Укрытие – так себе, но другого ничего нет. Стрелять без толку. Винтовка болталась за спиной лишним грузом, но выбрасывать нельзя, – может пригодится.

Бежим.

Нырнули в кустарник. Благо, это не колючки с ядовитыми шипами. А в это время как раз подоспели летающие треугольники. Я сразу узнал их – на таких я летал когда-то в армии. Характеристики неплохие, но до полного совершенства далеко. Как боевые машины они чего-то стоят, опасаться их, конечно же, надо. По углам треугольника должны прятаться ракеты, обычно их девять штук; на каждой вершине треугольника – набор мощных пушек: лазерные, звуковые, плазменные и механические; двигатели «плавающие» – могут передвигаться по периметру всего треугольника почти моментально, отправляя аппарат в любою сторону относительно горизонта; чтобы подняться вверх или опуститься, есть у него вспомогательные антигравы, срабатывающие мгновенно; броня Б класса (средняя); максимальная скорость – пять мах; истребитель второго класса – многоцелевой. Всё это врезалось мне в память ещё с армии и не забуду я это, наверное, никогда. Не думал, что когда-нибудь мне пригодятся эти знания.

Трубач сидел на земле, уставившись на истребители. Видок у него, конечно, жалкий. Он моргал, хлюпал носом, потирал ушибы и молчал. Да, надо поддержать товарища.

– Не дрейфь, солдат, прорвёмся, - сказал я.

– Нас сейчас изжарят, - ответил он и посмотрел на меня глазами нашкодившего пса.

Внутренне улыбнувшись, я попытался придать своему голосу побольше уверенности и бесшабашности:

– Ну, если изжарят, то так быстро, что ты этого даже не заметишь.

Наверняка моя улыбка получилась натянутой и фальшивой. Признаться, я и сам сдрейфил, но пытался держаться.

И тут трубача немного прорвало:

– Отличная новость! Всю жизнь мечтал! А я знаю, что эти гады способны пытать тебя огнём целыми часами, а ты будешь висеть вверх ногами и орать от боли!

– Кто тебе сказал, такою чушь?

– Никто. Сам знаю.

– Да ни черта ты не знаешь!

– Да!? – воскликнул трубач. – А что, ты знаешь до… до чёрта?!

– Знаю.

– Откуда?!

– Я в армии служил.

– А! Охренеть! А я, по-твоему, в игрушки тут играюсь! Тоже мне!.. Откуда тебе знать, на что способны эти сволочи?

– В армии я был лётчиком. И летал примерно на таких штуках.

– Да-а?! – Его глаза полезли из орбит.

– Да. Ну, и не только на таких. Нас учили летать на разных… штуках…

Договорить я не успел. Меня перебил звук двигателей, прижав нас к земле.

Истребители пронеслись мимо, рассыпались веером, описали вертикальную окружность и стремглав понеслись в сторону вимана. Виман всё ещё невозмутимо висел над кратером и совершенно не двигался; похож он был на яркое изваяние, спокойное и величественное.

Спустя две-три секунды, истребители пронеслись близко от вимана, слегка удалились, а затем снова развернулись.

Что они делают? Для чего все эти манёвры?

А чуть попозже всё стало на свои места. Оказалось, истребители не охотились за нами, им нужен был виман!

После череды облётов и фигур высшего пилотажа последовал предупредительный выстрел. Истребители пустили плазменные импульсы чуть пониже вимана. Сделали круг и снова выстрелили. Виман, как отрешённое божество, висел на своём месте.

А что делать нам с трубачом? Я решил воспользоваться тем, что истребители заняты виманом и незаметно улизнуть. Но для этого нужно было преодолеть открытый участок и бежать дальше по широкой кромке кратера к нужному месту для спуска.

План идиотский! А другой что, есть? Во всяком случае, в голову ничего другого не лезло.

После некоторых препираний, трубач всё же согласился выбежать из укрытия; да и укрытием это вряд ли можно было назвать; всё равно все знают, где мы находимся. Толку – ноль, от того, что мы тут сидим – ждём, когда в нас врежется шальной плазменный заряд!

И мы побежали.

Некоторое время всё шло очень хорошо, но один из истребителей решил подпортить нам жизнь. В шагах в пяти от нас внезапно разорвался большой камень. По телу прошёлся огненный град. Мы повалились на землю.

Трубач сразу же оповестил меня о разгерметизации своего скафандра.

Это плохо. Чёрт…

Пришлось спрыгнуть в маленькую ложбинку, где мой спутник наспех заделал три пробоины, отодрав от предплечья спас-комплект. Спас-комплект меня повеселил – тюбик быстросохнущего клея и несколько лоскутов специальной ткани. Но, несмотря на убогость комплекта, он всё равно помог. И мы снова выскочили на дорогу… Если это вообще можно было назвать дорогой.

А в это время истребители принялись за виман основательно. Я даже приостановился, когда треугольники открыли огонь на поражение. Но это только называется «на поражение»! Плазменные росчерки проносились прямо сквозь виман, не причиняя ему никаких неудобств! За плазмой последовали ракеты в количестве восемнадцати штук: истребители одновременно выпустили по две ракеты с каждой своей вершины.