— Да? А похожа на… — мужчина хмурится, платье моё осматривает, переводит взгляд на братьев и замолкает на полуслове.

— Ты с документами закончила? — это уже мне явно вопрос. Мотаю головой, прижимая к груди бумаги. — Поторопись, у меня суд через час.

— Так, ладно, вечером зайди ко мне, — заканчивает разговор блондин и уводит Саркисова.

Натан звонит вниз и требует одного из секьюрити подняться, дабы проводить его гостей, то бишь моих братьев, вниз. Я решаю, что пора сбежать обратно в архивную и, попятившись, действительно прячусь там.

Включаю плоттер, методом проб и ошибок настраиваю. И, сложив все документы в лоток, запускаю процесс копирования. Пока машина гудит, сажусь прямо на стол. Меня всю основательно так трясет. Сердце колотится о рёбра, голова раскалывается. И желудок спазмом сводит. На лицо все предвестники нервного истощения и накатывающей истерики.

Вряд ли, конечно, ложь Натана остановит моих родственников. Но зато совершенно точно можно не бояться этого Саркисова. Даже если он меня узнал, решил, что перепутал и, возможно, списал всё на алкоголь.

— Ты в обморок падать не собралась? — вздрагиваю от тихого вопроса и распахиваю веки.

Натан нависает надо мной. Даже не услышала, как он зашёл, просто плоттер шумно работает.

— Нет, я в порядке, — бормочу и даже несмело улыбаюсь.

— По тебе не видно. Ты бледная и холодная, — тёплая ладонь ко лбу прижимается.

— Простите, что втянула вас в это. И спасибо вам, Натан Артурович.

— Хватит выкать. И просто Натан. Я твой жених, Цветочек. И мы живём вместе. Поэтому сегодня дожидаешься меня и едем ко мне.

— Вряд ли мои родственники так просто оставят нас в покое.

— Не оставят, но и сделать ничего не смогут. Придётся тебе некоторое время пропустить учёбу, пожить со мной, об остальном позабочусь я.

— Зачем вам это? — спрашиваю, не до конца веря в происходящее.

— Скажем так, наши цели совпадают. Чтобы получить необходимую должность, мне нужно повысить репутацию в глазах общества. Ты из хорошей патриархальной семьи. Будущий медик. Скромная тихая простушка, — перечисляет мужчина, совершенно не замечая, как его слова ранят. Хотя это ведь правда. Меж тем мужчина продолжает: — Идеальная жена для остепенившегося холостяка. Поможешь мне. А я разберусь с твоими родственниками. Составим брачный контракт, поженимся на гос. услугах. И через полгода плюс-минус разведемся.

Я диву даюсь его плану. Никогда бы до такого не додумалась. Пока изумлённо смотрю на начальника, он вынимает готовые документы и выключает принтер.

— Ты обедала? — спрашивает деловито. Будто мы уже решили предыдущий вопрос.

— Нет, — мотаю головой.

— Идём пообедаем. Я жутко голоден.

Натан выходит из архивной в полной уверенности, что я иду за ним. Но через пару минут заглядывает обратно и хмурит брови.

— Цветочек, мне некогда разбираться с твоими перепадами настроения. Говори словами через рот. Если тебе нехорошо, вызову такси и поедешь домой.

— Нет, всё хорошо, простите, — бормочу, спрыгивая со стола.

В прострации иду за ним на кухню. Большая просторная комната со шкафчиками, микроволновыми печами, холодильниками, кофемашиной и кулером — вот что из себя представляет кухня. В шкафчиках лежат разные сладкие и солёные перекусы. В холодильниках коробки с кусочками пиццы, разные закуски в контейнерах, энергетические и газированные напитки.

Натан придирчиво осматривает коробки с пиццей, выуживает два куска и бросает в микроволновку. Спрашивает, что буду пить, себе достаёт энергетический напиток и подбородком показывает на свободный небольшой столик у окна.

Наливаю просто кипяток из кулера и, подхватив пакетик с чёрным чаем, занимаю предложенный стол. Обедаем мы в молчании. Шеф ест быстро и постоянно отвлекается на телефон. Ему в суд ехать. Он сейчас защищает малоимущих, которым не выплатили пособия по уходу за детьми и по потере кормильца. И, честно говоря, я не ожидала, что его заботят такие проблемы. Считала его алчным адвокатом, которого волнует только пополнение собственного кошелька.

— Так, всё. Судя по пробкам, уже опаздываю. Дождись меня, Цветочек, — бурчит Натан, допивает напиток, оставляет быстрый поцелуй на губах и уходит.

Я продолжаю потрясённо сидеть, пригвожденная его поведением. Поцелуем. Простым, сухим, обыденным. Но, чёрт возьми, значимым. Будто мы и вправду пара. Жених и невеста, живущие вместе. Или я придаю этому слишком большое значение?

Допиваю свой давно остывший чай. Прибираю за нами, мою тарелки и бокалы. И возвращаюсь в приёмную. Ещё около часа сижу как на иголках, вздрагивая от любого звонка, приехавшего на этаж лифта и проходящих мимо коллег. Но постепенно пружина страха, заведенная с самого обеда, отпускает. И к вечеру я совсем расслабляюсь.

Ровно в шесть Галина Павловна уходит домой. Офис потихоньку пустеет. Я совершаю набег на кухню за шоколадкой и чаем. И поднимаю себе настроение.

— Ты чего домой не идёшь? — спрашивает охранник, проводящий обход перед пересменкой.

— Шефа жду, — отвечаю, пряча зевок, и смотрю на часы. Уже почти девять.

— Так не придёт он уже, — усмехается мужчина. — В десять свет в здании выключается автоматически и лифты останавливаются.

— Хорошо, спасибо, — улыбаюсь, разминая затёкшую спину.

Охранник уходит, бурча под нос что-то. Я выключаю компьютер, запасаюсь ещё одной шоколадкой и водой. И растягиваюсь на двух креслах сразу.

Готова вовсе тут остаться. Здесь есть комната отдыха с комфортными диванами, пуфиками и прочими удобствами. Можно и вовсе обнаглеть — лечь в кабинете начальства.

— Эй, Цветочек, просыпайся, — меня трясут за плечо.

Сонно бурчу, моргаю, пытаясь рассмотреть в темноте, кто там мешает мне сон с участием Натана досмотреть. Вот это я, конечно, не заметила, как уснула.

— Натан Артурович? — хриплю, озираясь.

— Просто Натан. Пойдём, малыш, домой, — он выкатывает в сторону моё кресло и помогает мне встать.

Меня немного в сторону шатает, но мужчина придерживает. Включает на телефоне фонарик, вручает мне и, переплетя наши пальцы, тянет вперёд.

— Здание обесточено, придётся по служебной лестнице спускаться, — шепчет зачем-то шеф. Киваю и, кажется, продолжаю спать. Глаза точно слипаются. — Держи фонарик ровнее, иначе споткнёшься и свалишься.

Опять киваю. Направляю небольшой свет под наши ноги. И честно не помню, как мы преодолеваем эту лестницу. На каком-то автопилоте и в полной дрёме.

Только оказавшись на улице, просыпаюсь окончательно. Ёжусь от холода и кутаюсь в куртку. Застегнуться пытаюсь, но замок сломан. Натан замечает, к себе притягивает и быстрым шагом доводит до машины. Как только шеф включает печку и выруливает на дорогу, я вновь засыпаю.

— Да что ты будешь с ней делать, — ворчит беззлобно мужчина, подхватывая меня на руки.

— Я сама могу, — бурчу, опять просыпаясь и ёрзая.

— Спи уже, — фырчит Натан, слегка встряхивая, и заносит в подъезд.

Ранним утром нового дня я просыпаюсь с чувством дежавю. Перед глазами вновь зашторенные тёмные занавески и уже знакомая мужская комната. На животе тяжелая ладонь, а за спиной обладатель конечности — мой начальник.

Осторожно выбираюсь. Мужчина, к слову, не просыпается, шумно выдыхает и, перевернувшись, продолжает спать. Нахожу свой рюкзачок в прихожей и прячусь в ванной.

К пробуждению Натана Артуровича умудряюсь приготовить полноценный завтрак, сварить кофе в кофеварке и поесть. Мужчина спит ударно, почти до девяти утра. Полуголый и раздражённый заходит на кухню. Смотрит на меня скептически.

— Доброе утро, — улыбаюсь доброжелательно, стараясь не опускать взгляд ниже шеи.

— Не обязательно всё это делать, Цветочек. Я по утрам не ем. И прислуга мне не нужна, — бурчит и машет на накрытый стол.

— А это не ради вас, Натан Артурович. Я, в отличие от вас, привыкла завтракать полноценно, — отвечаю уже менее радостно. Не знаю почему, но меня задевает его замечание.