Подхватываю на руки. Вскрикнув, цепляется за плечи. Ловлю её губы в новом поцелуе и переношу на постель. Нависаю, глажу по щекам.

— Всё хорошо, я не на тебя злюсь. Понимаешь?

Кивает, робко обнимает. Кто бы мне силы дал себя удержать. Оставив смазанный поцелуй на губах, сползаю обратно. Дорожку из поцелуев прокладываю и добираюсь до самого чувствительного местечка.

Жасмин всхлипывает со стоном, шире ноги разводит и ладонями лицо закрывает. Её до сих пор смущает такого рода ласка. Зато как течет на мой язык! Дрожит вся. Мечется.

Добавляю пальцы, давлю на стенки, растягивая. Ласкаю клитор, зубами слегка проезжаюсь.

— Натан! — кричит охрененно. Выгибается вся. Вот-вот кончит.

Торможу себя. И слышу разочарованный тихий стон. Цветочек аж привстаёт на локтях и ловит мой взгляд. Краснеет, но не закрывается. Лишь губу дрожащую прикусывает.

Выпрямившись, медленно стягиваю рубашку. Медовые глаза с жадностью проходятся по торсу. Щёлкаю пряжкой. Вздрагивает и переводит взгляд вниз. Избавляюсь от брюк и боксеров. Жасмин губы облизывает и всё-таки уводит взор от вздымающейся плоти. Не всё сразу.

Накрываю её собой, дрожать начинает.

— Не бойся меня, — шепчу, опять целуя в губы.

— Не боюсь, — отвечает, обнимая.

Толкаюсь языком в жаркий рот. Глажу бархатистую кожу, согреваю, завожу вновь. Едва бедрами веду, задевая её складочки членом. Вздрагивает, но не отталкивает. Податливая, нежная, ласковая.

Раскрывается для меня. Позволяет касаться везде. Тихо стонет. Чертовски сладкая. Пальцы вновь находят её сокровенное местечко. Давлю, тру круговыми движениями.

— А-а-а-ах! — стонет в губы, сама тазом подаётся, насадиться пытается.

Складочками по плоти проезжается, меня прошибает током. Сцепив зубы, вытягиваюсь над ней. Упираюсь в мокрое лоно.

— Не зажимайся, — выдыхаю, слизывая с губ сладостный вкус.

Жасмин смотрит в глаза и кивает. Медленно растягиваю её. Челюсть сжимаю, себя сдерживаю. Всё нутро требует ворваться и взять своё. Жёстко толкнуться и сорваться.

— Натан, — шепчет, держится за голову и сжимается. Чувствую, как член огнём шпарит.

— Расслабься, — накрываю собой и целую вновь.

Жадно сминаю сочные губы. Сжимаю грудь в ладони, острую вершинку выкручиваю. Девчонка расслабляется. Подхватив под бедро, делаю резкий толчок и замираю.

Цветочек мой невинный упирается ладонями в плечи, отстранить пытается. Глаза широко распахнула, ртом воздух хватает. Дышит с надрывом. И пару капель слёз все же срываются с пушистых ресниц. Блядь! — Всё, мышонок. Уже всё, — шепчу, сцеловывая слёзы. — Больше больно не будет.

В ней безумно кайфово. Горячо и тесно. Электрическими разрядами прошибает, хотя я ещё двигаться не начал. Усилием себя сдерживаю, даю ей время привыкнуть. Отвлекаю, целую, кожу бархатную прикусываю, колючей бородой разводы на подбородке и шее оставляю. Мысленно отмечаю, что надо бы побриться.

Жасмин вновь расслабляется, шире ноги разводит. Открывается. Медленно отстранившись, плавно толкаюсь.

— Не больно?

— Немного, — не врёт и не терпит, уже хорошо.

Опускаю пальцы на клитор. Тру круговыми движениями, вскрик срываю. Приручаю к себе, двигаясь медленно. Зажигаю её.

Стонет протяжно. Выгибается. Сильнее сжимает член в своих тугих тисках. Шиплю сквозь зубы. Кончу, даже не начав. Будет полное фиаско.

Очередной вскрик выпиваю, закрываю рот поцелуем. И толкаюсь резче, до конца погружаюсь в неё. Усиливаю трение.

Ещё пара движений и Жасмин оргазмом своим шпарит. Красиво кончает, за плечи цепляется. Меня протяжно зовёт. Успеваю вытащить и кончаю вслед. Пачкаю её животик и бедра. И, тяжело дыша, подгребаю под себя.

Маленькая скромница медленно в себя приходит и трепыхается. Возится подо мной, очень старается незаметно сбежать. На бок падаю, но сбежать не даю. Наоборот, к себе тяну и ладонь на живот кладу. Обозначая, что моя. Нет пути назад. Всё.

— Куда торопишься? — с улыбкой спрашиваю, перехватывая мочку уха губами.

— В душ нужно сходить.

— На меня посмотри.

Поворачивает голову, смущается. Чуть подавшись, в губы звонко целую.

— Душ от тебя никуда не убежит. Просто расслабься. Ты безумно красивая, Цветочек. Особенно с моими следами. И нет в этом ничего ужасного или грязного. Поняла? — говорю тихо, но твёрдо. Явно ведь над девчонкой прошлые устои довлеют.

Кивает и, прикрыв глаза, жмётся. Вот так. Быстро учится. Перевернувшись на спину, тяну за собой. Заставляю буквально на меня лечь. И, прикрыв глаза, глажу влажную спину жены.

Жасмин расслабляется. Пальчиками тоненькими по груди ведет, волоски крутит. Незамысловатой лаской и собственной близостью возбуждает. Одного раза явно мало, но придётся сбавить обороты. Приручать её ещё и приручать.

— Натан, — тихо зовёт, открываю глаза, — я ведь теперь могу вернуться к учебе?

— Можешь конечно, — киваю, убирая с лица волосы. — Только дай себе немного передышки. Отдохни хотя бы эту неделю. А с новой пойдёшь.

— Нет, я не хочу отстать от группы.

— Хорошо. Тогда с работой заканчиваешь, — ставлю условие, брови хмурит и нависает.

— Я плохо справляюсь? Беззубый мышонок, да? — вспоминает прошлое и готовится залить меня слезами.

— Нет, справляешься ты замечательно. Тебя Галя хвалит и всё успеваешь. Просто учись, Цветочек. Нет больше необходимости себя изводить, — хмыкаю и рывком переворачиваю на спину. Лицо поцелуями покрываю, прижимаясь стояком к бедру. И шутливо шепчу: — У тебя теперь муж есть, и силы лучше на него потратить. Очень уж он прожорливый и ненасытный.

Жасмин краснеет, обнимает за шею и сама к губам тянется. Безумно красивая моя невинность. Сбавляю обороты, нехотя отстраняюсь и встаю.

— Пойдём в душ, — раз решил приручать, то в первую очередь избавлю её от стеснения собственной наготы.

Он сумасшедший. Совсем бесстыдник. А у меня протестовать сил совсем нет. Только краснеть могу до самых пят и жмуриться…

Обычный душ превращается в чувственную пытку. Натан запирает меня своим нагим безупречным телом и сводит с ума неспешным купанием. Обильно поливает гелем мочалку и заставляет довериться его рукам.

— Ножки раздвинь, — тихий приказ в дрожь бросает. Мотаю головой, губу закусываю.

— Я сама могу, — голос в писк превратился, точно мышь какая-то.

— Не сомневаюсь, — усмехается муж, — но сейчас ты в моих руках. Давай, мой смелый Цветочек.

Судорожно втянув горячий воздух, раздвигаю конечности и впиваюсь пальцами в мужские плечи. Мыльные пальцы плавно ныряют между ног. Касаются нежно и неторопливо. Ласкают, отчего я дрожу всё сильнее.

Протяжный стон срывается с губ. Натан выпивает его, целует напористо и ближе подбирается, так что его вздымающаяся плоть в живот упирается.

Он ещё хочет. Не знаю, смогу ли я его принять, так как внизу немного ноет, саднит и тянет. Но мужчина отступает. И даже пальцы с промежности исчезают. Я некое разочарование ощущаю, глупость такая.

— Я тоже хочу! — выпаливаю, когда он убирает мочалку на полку и подталкивает меня встать под душевой напор. Натан бровь выгибает. Собравшись с мыслями, вскидываю голову: — Тебя помыть.

У мужчины глаза цвет меняют. Так необычно. Улыбка на губах расцветает, аж сердце на миг замирает. Кажется, я влюбляюсь бесповоротно и окончательно.

Мне вручают мочалку, щедро поливаю её гелем, и я с легкой неуверенностью касаюсь ключицы.

— Смелей, Мышонок, — подбадривает Натан, приобнимая за талию.

И я смелею. Мою моего мужа. Провожу по смуглой коже, не пропуская ни миллиметра. Шея, плечи, грудь. Осторожно провожу по рёбрам и мокрому пластырю, прикрывающему швы. Нужно обязательно поменять повязку. Бока, низ живота…

Замедляюсь, Натан не торопит, но я макушкой чувствую его пронзительный взгляд. Облизнув губы, роняю мочалку и мыльными пальцами сжимаю член. В моих руках он будто сильнее каменеет и набухает. Провожу по всему стволу, пах намыливаю и мошонку.