- Фи-и-и-ть! – это пропела тетива Феилинового лука. Он метко пустил стрелу и угодил во что-то металлическое. Я не понял, во что он попал, но услышал как лязгнул упавший на пол меч.

Шум немного меня отрезвил. Всё ещё держа Эоанита за шкирку, я бегло осмотрелся: храмовники и гессеры стояли друг напротив друга, как регбийные команды. Все с обнажённым оружием. Ещё мгновение – и раздастся свисток. И тогда ринется стенка на стенку.

- Всем стоять!

- Всем стоять!

К моему удивлению, я остался не одинок в своём вопле: точно такой же выкрик вырвался изо рта Его Святейшества. Он, как и я, совершенно не планировал доводить очередной обмен недружелюбными мнениями до кровопролития.

Осознав это, я немного успокоился. Похоже, Эоанит специально меня провоцировал. Он пришёл не только, чтобы мягко пожурить, но и чтобы попытаться вывести из себя. Он хотел проверить, не выберется ли наружу драксадар. Не покажет ли свою уродливую морду. И тогда, возможно, криков «защищать драксадара» не раздалось бы. Тогда и гессеров, и храмовников ему бы удалось на меня натравить.

Сука… Какая же хитрая падла.

- Я тебе обещаю, Эоанит, - я наклонился прямо к его носу и тихо прошептал. – Если ты хотя бы взгляд бросишь на тех, кто мне дорог, я вырежу твоё сердце. Не небесным оружием, а самым тупым ножом, который найду на королевской кухне.

Страха на его лице я так и не заметил. Некоторое любопытство, я бы сказал. Но не страх.

- Ты – язва. Язва на теле Астризии, - в ответ прошептал он. – Ты будешь гноить всё сильнее и сильнее. И придёт день, когда гной вытечет наружу… Ты всех нас погубишь.

- Это не тебе решать, - я брезгливо оттолкнул его, и увидел, что храмовники с гессерами не спешат опускать оружие. – Я справлюсь с той ношей, которую несу. Твоя задача заключается лишь в том, чтобы стоять в стороне. Никогда не забывай, кто я такой и на что способен.

- О-о-о-о, я никогда не забуду о том, сколько бед может причинить драксадар, - прищурившись, ответил Эоанит. – Поэтому стоять в стороне не собираюсь. Я стану непреодолимой преградой на его пути.

- Ты сейчас стоишь на пути милиха, первосвященник Астризии, - без всякого почтения высказался услышавший нас Сималион. Он никогда за словом в карман не лез. – Иван уже сделал для мира гораздо больше, чем ты. А у тебя были зимы и зимы на властвование. Отойди и не мешай ему спасать нас.

Эоанит бросил на Сималиона сердитый взгляд. Он знал, кто это такой, знал, что имеет определённый статус в Обертоне. И подобное вмешательство вполне мог стерпеть.

- Вы все слепцы, если не замечаете очевидного. Придёт время, вы станете молить Триединого, чтобы он отмотал время назад. Но будет уже поздно.

Эоанит медленно поднялся с колен и картинно отряхнулся. Затем одарил меня весьма многообещающим взглядом, развернулся и удалился, не прощаясь. А за ним поплелись вусмерть перепуганные святые отцы. И чуть менее перепуганные храмовники, которые, даже удаляясь, не опустили оружие.

А я смотрел ему вслед и приходил к выводу, что конклав неизбежен. Теперь я не могу убить его своими руками. Проблем не оберёшься в таком случае. У Эоанита десятки свидетелей, которые моментально раскроют дело об убийстве. И наверняка создадут кучу проблем.

Но если его устранить по правилам, возможно бурчать никто не станет. По крайней мере долго бурчать. Надо лишь удостовериться, что голосование пройдёт успешно. Проследить, чтобы все «демократические» процедуры были соблюдены: то есть в урны попадали только те бумажки, где будет стоять галочка напротив имени моего кандидата. Я должен избрать религиозного президента подавляющим количеством голосов. Точно так, как многие годы происходило в моём мире.

Посла Декедды Амрана Хабиба под стражей доставили в Тронный Зал ближе ко второй половине дня. И посол совсем не выглядел ухоженным щёголем, каким был раньше.

Над правой бровью была видна царапина, под глазом, в этот раз не подведённым тушью, расплывался синяк. Красная феска, казалось, была приплюснута, словно её сбили с головы на землю и наступили ногой. Посол нелепо прислонял её к макушке, стараясь удержать. А дорогие шёлковые одежды в некоторых местах безжалостно порваны. На подмышках особенно. Наверное, бедного посла волокли по полу.

Но внешний вид этой маленькой и гордой птички меня совершенно не волновал. Я хотел услышать, как она чирикает.

Хоть от Эоанита я так и не получил заверений, что он непричастен к убийству короля, ибо эту тему мы не успели затронуть в процессе грызни, считал его невиновным. Просто потому, что убийство королевской четы, Терезина и Фабрицио не принесло ему ничего, кроме проблем. Если бы этого не случилось, он бы продолжал сидеть в Мармассе, наращивая влияние. Хлестал бы халявное вино и пугал своим видом наместника. А так – ему пришлось вернуться в Обертон, короновать нового короля, который не постеснялся его прилюдно унизить, затем едва не утонуть в ядовитой слюне собственной дочери и чуть не лишиться головы от рук потенциального драксадара. Вряд ли его планы предусматривали столь рисковые события. Не мазохист же он в конце концов.

Что же касается Гвелерга – к нему я успел заскочить. Он вёл всё такой же роскошный образ жизни, при посторонних не пугался дерзить, ведь профессия и потенциальные соглядатаи обязывали. Но едва удавалось остаться со мной наедине, вдали от посторонних глаз, он вёл себя совершенно по-другому. Говорил открыто и, я надеялся, честно.

И он в очередной раз заверил, что баши не при чём. Задача устранить Анфудана Третьего, а с ним и всех остальных бедолаг, никогда не стояла на повестке дня. Это был бы глупый, недальновидный и совершенно непрактичный поступок.

Поэтому в подозреваемых остались лишь трое: пропавший Рауф Бумедьен, правители Декедды и «неуловимый Джо» по имени Эвенет. Нам нужна была ниточка, которая приведёт к кому-то из них.

Ребята Фелимида с послом не церемонились, но всё же усадили на табуреточку прямо напротив трона, а не уронили на пол. Посол был слегка шокирован непочтительным обращением, но смотрел на короля с определённой долей испуга. А король смотрел на посла, как паук на муху, попавшую в паутину.

- Здравствуй, Амран, - лицо Тревина растянула добродушная улыбка. – Спешу поделиться с тобой счастливой новостью – мы узнали, откуда пришли убийцы моего отца, матери и брата. Не правда ли замечательная новость?

- Воистину замечательная, Ваше Величество, - испуганно пролепетал Амран Хабиб.

- Вот видишь. Ты тоже так считаешь. Но самое интересное, что пришли они с твоих земель. Их вырастили в военном Атенее, а затем прислали убить короля. Не менее замечательно, не правда ли?

- Что зам-м-м-мечательно, Ваше Величество? – заикание было совершенно не наигранным.

- Что теперь у нас есть официальный предлог, - улыбка на лице Тревина стала ещё шире. – Теперь у нас есть законные обоснования.

- Об-б-б-боснования на что? – глаза посла, казалось, сейчас выпадут из орбит.

- На то, чтобы стереть с лица мира твоё поганое государство! – заорал Тревин, вскочил с трона и замахнулся рукой для удара.

Но удара не последовало, хоть Амран Хабиб по-настоящему испугался, отшатнулся и зажмурился.

- Это были вы, да? Признавайся! Это ваши религиозные безумцы приняли решение?

- Решение на что? – Амран Хабиб чуть ли не рыдал. Видимо, нового короля он боялся куда сильнее старого.

- Ваши воины. Значит, ваши деньги и ваши цели. Значит, ваша вина.

- Нет! Нет, Ваше Величество! Это не так!

Тревин и Фелимид обменялись взглядами. Похоже, пришла пора «хорошему полицейскому» принимать смену.

- Как воины из Декедды незамеченными пересекли половину страны? Как проникли на территорию столицы? Ты их провёл?

Амран Хабиб энергично замотал головой.

- Не я! Не я! Ничего такого не было. Я впервые об этом слышу.

- Тебя не поставили в известность? Мы ведь проверим всю переписку, если ты ещё не сжёг письма. Обоснования есть, как сказал Его Величество.