Услышав Иберика, я чуть ли не перекрестился. Всё же мои математические подсчёты подкачали. Чёртовы лиги оказались длиннее, чем я думал. Что, впрочем, хорошо. Обоз с Дейдрой и Элазором ещё далёк. И к жестокой ночи прибыть не успел.

- Фу-у-у-у-х, - я выдохнул с облегчением. А затем ещё раз осмотрел кровавую картину, увидел десятки тел, увидел вставшего на ноги и направляющегося в нашу сторону Трифина. То есть парень, вроде бы, пришёл в себя. - Не на волоске, но близко...

Спустя несколько выматывающих дней, в плотном кольце охраны я стоял возле Восточных врат города и ожидал карету. Как сообщалось в крайнем письме, самые важные люди для меня в этом мире приближались...

Последствия пожара в восточном крыле почти удалось ликвидировать. Хоть не быстро, но всё же пожарные команды сработали неплохо. И радовало ещё то, что потери при пожаре оказались минимальны: я опасался вновь увидеть то, что видел во времена пылающего Обертона, но погибшими оказались лишь два конюха. И Фелимиду так и не удалось доказать, что случился поджог, а не банальный пожар по пьяни. Многие всё же поверили в бытовуху. Но я - нет. Таких совпадений просто не бывает.

А затем мы полностью погрузились в процесс управления государством. Не я один, конечно, а всё моё окружение. Настоящее ядро единомышленников, как я потом с улыбкой отмечал.

Во все стороны полетели письма со скорбной вестью. Во все стороны направлялись новые указы, скреплённые королевской печатью и за подписью принца Трифина. Всех мы созывали в столицу и всем на местах сообщали, что никаких изменений не предвидится. Всё по-старому. Всё по плану.

Первыми ответили братья – Тревин и Тангвин. Поверили в случившееся они с трудом, но письма с ответами отправляли уже будучи в пути – оба брата выдвинулись в Обертон в тот же день, как пришли новости. И Тревина мы ожидали чуть раньше, чем Тангвина.

Я бы хотел отметить, что всё-таки поразмышлял над возможностью усадить на трон не того принца, которому сесть на трон полагалось по старшинству. За время проведённое в Валензоне я прикипел к Тангвину. Он мне реально нравился. Он был именно таким, каким я его и хотел видеть – ассистентом капитана команды. Моим ассистентом. Если бы усадить на трон его, власть продолжал бы сохранять я, а Тангвин являлся бы лишь исполнителем. Идеальный вариант для меня, если иметь в виду своеволие и наличие собственных интересов у принца Тревина.

Но всё же ни с кем эту идею я не обсуждал. Логика победила. Вряд ли бы кто поддержал меня в этом вопросе. Ни армия и её руководители, ни простой народ, ни примо, ни, ясен хрен, сам Тревин. Он так хотел занять это место, что вряд ли бы согласился уступить его Тангвину. По собственной воле, разумеется. Он бы создал мне массу и массу проблем в таком случае.

Так что я решил дать ему шанс. При личной встрече я пойму, имеет ли он отношение к убийству собственного отца или нет. А дальнейшие его поступки в качестве будущего короля покажут, насколько он мечтает о спасении собственной страны. Ведь если он отвергнет спасительные перемены, боюсь, революцию уже придётся устраивать мне. И козыря в рукавах у меня пока имеются.

В общем, пока Астризия действительно содрогалась от чудовищных новостей, я ждал обоз у опущенного моста. Я переволновался немного, конечно. Но письма, которые я отправлял с Голеадором чуть ли не каждый день, успокоили меня: обоз уже рядом, обоз под усиленной охраной, в обозе уже все всё знали.

- Вижу, - Феилину я подарил подзорную трубу из закромов, и он с ней практически не расставался. – Вышли из леса. По восточной дороге приближаются.

Я не стал терять время зря или дожидаться подтверждений. Я дёрнул поводья и рванул вперёд, слыша позади сопровождающий шум десятков копыт.

Ни о чём я не переживал так, как о сохранности Дейдры и сына. И едва они вновь окажутся со мной, я окружу их такой защитой, что ни один Белый Великан не пробьётся.

Я пришпорил коня на финишной прямой, увидев, как обоз остановился, а кто-то впереди – то ли Бертрам, то или ещё кто – поднял руку.

Кареты остановились. Из самой вместительной, самой статусной кареты во все стороны распахнулись двери. Я успел заметить на ступеньках крупные телеса вновь отожравшейся Мелеи и шикарные монашеские одежды, принадлежавшие явно не последнему святоше в иерархии местной церкви.

- Тпру-у-у-у! – я потянул поводья на себя и спрыгнул на землю.

- Милих! – успел воскликнуть Бертрам. Всё же это он шёл во главе колонны.

А затем из кареты на землю осторожно спустилась невысокая беловолосая женщина. Не узнать её я не мог.

Чувства опять захлестнули меня. Я замечал за собой чёрствость в последнее время. Всё же я насмотрелся в этом диком мире всякого. Огрубел в глобальном смысле слова. Но когда я видел Дейдру, во мне пробуждалась вселенская нежность.

- Дейдра!

- Ваня!

Воскликнули мы одновременно. И кинулись навстречу друг другу тоже.

Хрупкое тельце оказалось в моих крепких объятиях. Но я не сдерживал себя. Я не боялся Дейдру раздавить. Я сжимал её сильнее, чем сжимал бы капкан. Сжимал так, будто планировал никогда больше не выпускать.

Дейдра радостно смеялась, болтая ногами в воздухе. А затем губами вонзилась в мои губы под хихиканье и улюлюканье зрителей.

Поцелуй длился некорректно долго по отношению к невольным наблюдателям. Но мы оба не обращали внимание ни на что. Даже, как мне казалось, ничего не слышали.

Но когда на сцену вышел ещё один важный персонаж, объятия пришлось разорвать.

- Ма… ма… ыть… гы-ы-ы… гыль.

С одной стороны знакомый, с другой стороны незнакомый детский голос заставил нас двоих сменить вектор внимания. Дейдра улыбнулась счастливой улыбкой, разорвала объятия, подскочила к радостной Мелее, которая держала на руках правнука, и отобрала его. Малыш, без всяких колебаний, прыгнул к маме на руки.

Он выглядел куда старше, чем я его помнил. Ранний Элазор не мог держать головку, руками размахивал, словно стрекоза крыльями, взгляд фиксировал с трудом.

Этот же сорванец чувствовал себя на маминых руках вполне комфортно. Смотрел по сторонам с интересом, рот разевал, удивляясь, и, кажется, не боялся никого и ничего.

Но когда улыбающаяся Дейдра подошла ко мне, Элазор грозно свёл брови. Его голубые глаза подозрительно уставились на меня.

А я как будто раздувался от переполнявших меня чувств. Я заметил сходство. Я реально заметил сходство с самим собой. Как бы глупо это не звучало в данный момент времени, я был невероятно рад, что этот ребёнок вызрел из семени анирана. Что он - частица посланника небес.

- Привет, Элазор, - мой рот растянула улыбка. – Папа по тебе соскучился. Пойдёшь ко мне? Полетаем на самолёте?

Элазор продолжал хмуриться, а Дейдра уверенно протянула его мне.

Но тот меня не узнал. Немного неприятно, конечно, но не узнал. Всё же разлука длиною почти в год сказалась. На этом этапе развития ребёнка, как мне когда-то говорили, он должен видеть и слышать голоса родителей каждый день. Иначе его память оккупируют другие, более приятные события.

- М-м-м-м, - Элазор неодобрительно промычал и испуганно отшатнулся. Прижался к матери и свёл ручонки на её шее, словно спрятался.

- Испугался незнакомого дядьку, - невесело хмыкнул я. Но отнёсся с пониманием.

- Ну что ты, Элазор, - Дейдра удобнее перехватила его. – Это же твой папа. Я столько сказок тебе о нём рассказывала. Это же он. Не узнаёшь?

- Не, - буркнул Элазор по-человечески и замотал головой. – Ба, - увидев Мелею, он потянулся к ней. – Ба-ба.

Я вздохнул. Но вздохнул, как счастливый отец. «Ма» и «ба» он уже говорит. Надеюсь, скоро начнёт «па» и «па-па».

- Фласэз Милосердный, - за моей спиной раздалось знакомое.

Обернувшись, я заметил, как на колени опускаются Иберик, Феилин и несколько охреневших гессеров из охраны. Узрев очередное чудо Астризии, они склонялись в поклоне.

Мелея перехватила правнука, откуда он потом с опаской наблюдал за нами, а я опять сжал в объятиях Дейдру.