— Я больше не буду! — посмотрела она на Игната честным взглядом.

Отец снисходительно усмехнулся.

— Открой-ка, детка, портал в Академию!

Саня вздохнула и зажмурилась, представив себе мыльный пузырь размером с книжный шкаф. Кулаки тоже сжала, вспоминая ощущения.

— Аксана! — рявкнул отец, и Саня распахнула глаза. Портал красовался всем на зависть, такой же жирненький, как в туннеле с узницами. Она непонимающе поглядела на отца и подёргала краешек портала, плотный, приятный.

— Ты только что сказала, что больше не будешь! — напомнил отец грозно.

Саня осторожно ткнула портал пальцем, пожелав ему схлопнуться, тот и лопнул без всякого труда.

— Прости!

— Никому больше не показывай это! Никаких порталов, Саня, или останешься дома на домашнем обучении. Учителей найду, не сомневайся!

— Не покажу! Честно!

— Ладно уж. Тагир, мяса моей дочери принеси, да побольше. И чтобы всё съела!

Следующий день в доме Игната Саня провела с отцом в его огромной мастерской. Она увидела, где создаются планшеты и многие другие артефакты. Игнат показал инструменты и готовые артефакты, что-то объяснял, что-то позволял подержать в руках, что-то растолковывал подробно. Отец спрашивал, что она видит, какие именно нити, какие ленты, какие пузыри. Экзаменовал по порталам, был и такой отдельный зал в мастерской. Саня узнала различия в стационарных порталах, чем отличаются активные и неактивные, настраиваемые и статичные, простые и сложные.

— Знать ты обязана, но создавать сама больше не смей, — учил отец. — Знаешь, куда вёл тот портал на поле, который тебя сначала не пустил?

— К Кощею?

— К нему, — тяжело поглядел Игнат. — Чуешь, чем кончиться могло? Заруби себе на носу, все порталы построены мной раньше или позже. Нет больше умельцев. Нет, я сказал! А вот перенастроить мог и дилетант. В вашей академии даже проходят на четвёртом курсе, как это возможно сделать, другое дело, что способных на это немного. Хотя и самородки случаются. Тот портал давно неактивный стоял, лет пятьдесят ему — как раз орков в Академию принимать начали. Для них и строился. А как пацаны Брунорильда, главы орков, сбегать взяли моду из Академии, так попросил меня друг деактивировать портал и сбить все настройки. Я деактивировал, сбил настройки, не одна каменная башка пыталась его проломить, ума у них всё же поменьше, чем хотелось бы. Убирать вовсе не стал, вдруг бы ещё пригодился, да и забыл, что уж там. Но видно нашёлся какой-то мерзавец, который и выставил настройки заново. Благо, активировать не сумел или не смог. Пока одна маленькая пигалица не активировала опасный портал своей дурной силушкой.

— И что теперь будет с тем порталом? — испугалась Саня. Представилось, как адепты к Кощею попадают.

— Убрал к чертям, — хмуро ответил отец. — Деактивировать снова не получилось. Что это значит, ящерка?

— У меня талант?

— Не трогай отцовские порталы! — громыхнул Игнат.

— Ладно, — вздохнула Саня, начиная немного привыкать к манере отца внушать ей важные вещи. — А я случайно не дева-воительница?

— Глупая сопля ты у меня, а не воительница, — фыркнул отец уже вполне добродушно. — Вот лет через десять посмотрим, а пока ты всего лишь личинка воительницы и не более того.

— Ну, пап! Мне двадцать четыре года, сам же знаешь.

— А твоей подруге Шун сто лет, — хмыкнул отец. — Меня до сорока лет считали ребенком несмышленым, таким и был. У тебя чуть лучше с генами, мы с целителем посчитали. Так вот, совершеннолетней будешь считаться годам к тридцати трём, то есть лет через восемь. А сейчас тебе лет четырнадцать-пятнадцать по общечеловеческим нормам.

Саня засопела обиженно, но отец только рассмеялся.

— Что и требовалось доказать. Ведёшь себя, как подросток, ящерка. Так что в документах так и оставим семнадцать, это ты удачно себе возраст изменила.

— Но всё же! Пророчество! Дева-воительница! Ведь я веда и дочь юной веды.

— Твоя мать, да, — поглядел отец сочувственно. — Юная веда Мария. А вот ты, кто угодно, но на веду только похожа слегка. По большому счёту, дочь моя, ты некое существо магической природы, в учебниках и старинных трактатах не описанное. От меня веда родиться не могла, это, увы, данность, ты уж извини. Но для прочих всех, ты веда-полукровка, тоже существо почти анекдотическое, но современным магам скормить не сложно. Для всех, запомни, твой отец очень старый тролль, никто из ныне живущих не помнит, как выглядят тролли. Рисунков тоже не осталось — очевидцы, как правило, не выживали.

— Но пророчество, — вякнула Саня, ошарашенная своим новым статусом. Получалось, отец про чудовище не шутил. Но она же совершенно не чувствует себя чудовищем. — Как же… И охотники меня поймали, как веду!

— Они бы и девушку-мага поймали, колдани она во всю силу в обычном мире, чтобы резонанс разошёлся на пару километров. Только маги в обычный мир не шастают, а если шастают, то обвешаны амулетами и сложные заклинания не активируют. Они и колдовать толком в обычном мире не умеют, там магии мало, это веды уникумы, им не нужна явная магия. Ну и ты у меня тоже в своём роде уникум, хоть и не веда.

— Я ящерка, — покивала Санька, дурея от непонятностей. — А пророчество про деву-воительницу — сказка, чтобы детей пугать.

— Почти, — фыркнул отец.

— В каком смысле?

— Хочешь знать, как звучало настоящее пророчество изначально? — прищурился Игнат. — Ну так я тебе скажу. Так как сам я его и придумал лет триста пятьдесят назад. Молод был, глуп и самонадеян. Вроде тебя, только немного дурнее.

Саня от удивления даже рот раскрыла.

— И какое же пророчество ты придумал?

— Однажды родится сопливая девчонка и уделает крутого Кощея одной левой — почти дословно. Была у троллей одна девчонка мелкая, так на глазах у всех поборола однажды здоровенного воина. Все впечатлились, и я тоже. Вот я и сочинил. А чем уж это пророчество у разных рас обросло за три с лишним столетия, понятия не имею, хотя частично сам в этом виноват. Я же по пьяни его рассказал лишь другу Бруно, да какому-то оборотню ушлому. А оно по миру разошлось в таких искажённых формах, что волосы дыбом встают от людской фантазии.

— А Шун говорила, что у орков…

— А орки, чтобы ты знала, очень сказки уважают, — перебил Игнат. — И старые сказки читают, и новые придумывают. Взрослеют-то долго, и до ста лет вся молодёжь сказками увлекается. Спроси у Шун о размерах отцовской библиотеки сказок. Или с нашим плотником Джефом поболтай, у него на полке в комнате всё сказками заставлено. Чужим они не показывают, стесняются. А на словах — страшные там тайны орков, не для чужих. Древние предания и прочая-прочая. Одной легенды о деве-воительнице около ста семидесяти вариантов. Сейчас, может быть, и больше. Я лет пятьдесят назад их видел у Бруно в библиотеке и был сильно впечатлён.

— Но Бруно… ты же ему сам рассказал!

— А Бруно и есть самый сказочник, — хохотнул Игнат. — Красиво сочиняет, с выдумкой. Но и серьёзные труды изучает, особенно про драконов — как связался с драконицей в очередном походе за сокровищами гор, и та ему мелкую дочь в подоле принесла, да сбежала, так с тех пор Бруно бредит драконами, которые то ли есть, то ли их нет. И если бы главарь орков узнал о моей второй ипостаси… Молчи о том, кто твой отец! Спрашивать вряд ли будут, но вдруг!

— Ты тролль, — покивала Саня.

Она была слегка разочарована подоплёкой то ли легенды, то ли пророчества, даже сама не ожидала. Столько волнений, а оказался пшик!

— Повоевать захотелось? — проницательно поглядел отец. — Считай, повоевала уже, вон, Кощея с носом оставила. Он хоть и бесплодный, а баб любит до сих пор, и красивых ему подавай обязательно. А кто в магмире самые красотки? Вот их и хватают его прихвостни, благо, поймать легко после инициации. В каком виде до него моё пророчество дошло, уж не знаю, но юных вед он мог и сам прописать. Ушлый он тип, ящерка.

— Ужас какой! — оценила масштаб бедствия Саня. — А нельзя всем сказать, ну, что это ты придумал?