«Шанган», ведомый Оскаром и Халком, в 2018 году стал чемпионом Китая, прервав многолетнюю гегемонию «Гуанчжоу Хэнда»
[205], но и только. Год спустя команда вылетела из азиатской Лиги чемпионов в 1/8 финала. А «Гуанчжоу Хэнда», еще в начале 2010-х дважды выигрывавший Лигу чемпионов, и вовсе выбыл из этого турнира на групповой стадии.
Дела сборной были еще хуже. В отборе к Чемпионату мира 2018 года в России команда, возглавляемая именитым итальянцем Марчелло Липпи, уступила сборным Ирана, Южной Кореи, Сирии и Узбекистана, заняв в своей группе только пятое место.
Между тем, именно триумф сборной должен был выполнить большую политическую задачу и символизировать «великое национальное возрождение». Победа в крупном турнире была «запланирована» на очередной Кубок Азии по футболу — в 2019 году Китай выиграл право на его проведение в 2023 году и обязался построить восемь новых стадионов по самым передовым мировым стандартам, а также реконструировать главную футбольную арену страны, «Стадион рабочих»
в Пекине.
Чтобы повысить шансы национальной команды, вопреки чувству национальной гордости футбольные власти пошли на масштабную натурализацию иностранных спортсменов. Изначально заявлялось о намерении натурализовать девять футболистов, но после волны общественной критики чиновники заявили, что «натурализация — это вынужденная и ограниченная мера», и реально до получения китайских паспортов и дебюта в сборной дошли только бразильцы Элкесон (уже упоминался выше), Алан Карвальо
, Алоизио
и Фернандиньо
. Особняком стоит получение китайского гражданства несколькими иностранными уроженцами, имеющими китайскими корни. Первым в 2019 году стал англо-киприот Нико Еннарис (Ли Кэ
), а наиболее ценным приобретением оказался уроженец Ливерпуля Тайас Браунинг (Цзян Гуантай
). Ими этот список далеко не ограничивается, но большинство «футбольных репатриантов» не дотягивали не только до уровня сборной, но и до уровня основных составов своих команд.
Впрочем даже эти радикальные меры не помогли. В отборе к следующему чемпионату мира сборная начала с ничьей 0:0 с Филиппинами и поражения 1:2 от Сирии. Отчаявшийся сделать что-то путное с китайским футболом итальянский мэтр Липпи подал в отставку, и его не остановила даже рекордная зарплата — 25 млн евро в год.
Борьба с «перегревом» китайской футбольной экономики
Иначе говоря, в Китае четко поняли, что «не в деньгах счастье». А бездумные траты не только не способны дать быстрый результат, но и приводят к обратному эффекту: о китайском футболе во всем мире сложилось мнение, как о коррумпированной и неэффективной забаве топ-менеджеров нескольких корпораций, близких к Си Цзиньпину. Совокупные траты китайской Суперлиги на пике финансовых вливаний (2016–2019 годы) оказались в десять раз больше, чем в южнокорейской K-лиге, и в три раза больше, чем в японской J-лиге, однако успехи Китая на уровне как клубов, так и сборной по-прежнему были несравнимо ниже.
Выяснилось, что топ-игроки ничего не могут сделать в одиночку, если низким остается уровень их окружения. А китайские футболисты, избалованные строгим лимитом (в 2016–2019 годах он составлял пять иностранцев в заявке, из них только четыре на поле одновременно), не имеют мотивации развиваться. Более того, ситуация, при которой в составе почти каждой команды в нападении выступали звезды мирового уровня, а в полузащите и защите играли посредственные местные игроки, привела к примитивизации игры по схеме «пинай вперед на Халка, он разберется».
По-прежнему китайский футбол оставался насквозь коррумпированным. Несмотря на значительные усилия, связанные с антикоррупционной кампанией Си Цзиньпина, обычным делом для китайской Суперлиги были «странные результаты», которые ничем иным, кроме влияния букмекеров, объяснить нельзя. Руководители клубов получали солидные откаты за все продажи и подписания футболистов. В доле были даже главные тренеры, отвечающие за определение стартового состава[206].
Никуда не исчезли и давние проблемы китайского футбола, связанные с чрезмерной зависимостью клубов от изменчивости частного капитала. Каждый год хотя бы одна китайская команда снималась после отказа владельцев вкладывать в нее деньги. Даже чемпион 2019 года, клуб «Цзянсу Сунин»
из Нанкина, обанкротился сразу после победы. Частым явлением стал переезд клубов из города в город. Еще чаще происходил ребрендинг клубов, из-за которого официальные клубные названия превращались в перечисления спонсоров, так что даже фанаты команды в них путались.
«Хватит», — решили в Пекине и в конце 2020 года, после очередного провального для китайского футбола сезона, выпавшего на первый год пандемии коронавируса, представили программу радикальных реформ. Их цель — оздоровление профессиональных клубов через снижение зависимости от спонсоров и топ-звезд.
С 2021 года устанавливался потолок дохода любого иностранного футболиста — не более 3 млн евро в год (до вычета налогов). Зарплаты китайских игроков — не выше 630 тыс. евро в год. В целом зарплатная ведомость была ограничена отметкой в 75,5 млн евро в год. Если клуб превысит данные ограничения, он может быть лишен от 6 до 24 очков в чемпионате. В случае, если ассоциация докажет факт мошенничества с контрактами, клуб будет понижен в классе, а сам игрок дисквалифицирован на два года.
С футболистами, которые уже имеют контракт, не укладывающийся в лимит, клубы должны были заключить дополнительные соглашения на срок до трех лет, предполагающие компенсацию разницы. Из суперзвезд этой возможностью воспользовался только шанхайский бразилец Оскар. В 2019 году он продлил контракт до конца 2024 года, причем с повышением зарплаты до сумасшедших 23 млн евро в год. В соответствии с новыми правилами такая зарплата в платежной ведомости клуба составила порядка 40 %, а компенсация, которую «Шанхай Порт» платил три года, легла тяжелым бременем на менеджмент. И тем не менее Оскар пережил в Китае пандемийный период, в ходе которого Китай покинули почти все игроки его уровня, а в 2023 году наконец-таки привел свой клуб ко второй победе в чемпионате.
Для того чтобы остановить безудержную гонку амбиций боссов, федерация приняла беспрецедентное решение — запретить клубам использовать названия компаний в клубном брендинге. Теперь названия клубов должны быть «коммерчески нейтральны». Из шестнадцати клубов Суперлиги тринадцать вынуждены были их поменять, тогда как у двух они и так были нейтральны, а еще три смогли сохранить прежние названия в честь коммерческих структур, мотивировав это тем, что в настоящий момент эти структуры никакого отношения к клубам не имеют[207]. Были введены ограничения по размещению рекламы компаний-владельцев на футболках. Одновременно был сохранен мораторий на переезд клубов.
Эти нововведения сильно ударили по желанию компаний вкладываться в футбольные клубы. Отсутствие притока инвестиций, сокращение зарплат вкупе с жесткими карантинными мерами и организационным бардаком, сопровождавшим три пандемийных футбольных сезона (2020–2023 годы), вынудили уехать из Китая почти всех известных зарубежных игроков. Уровень национального чемпионата опустился до планки Казахстана и Армении.
