Очерк четвертый. Решение проблемы «третьего срока»

Когда Си Цзиньпин был избран генсеком ЦК КПК на свой первый срок, мало кто мог предполагать, что он изменит «правила игры» и саму систему, благодаря которой вознесся на вершину власти. Более того, благодаря своему представительному внешнему виду, глубокому дикторскому голосу, яркой образной речи и не в последнюю очередь женитьбе на поп-звезде и обширному опыту зарубежных поездок, Си Цзиньпин воспринимался не столько как реальный вождь партии и государства, сколько как лицо того «коллективного руководства» — своеобразного «совета директоров» КНР, — которое и управляло страной на самом деле.

Время показало, что эти оценки не подтвердились. В предыдущих очерках уже говорилось о том, что обстоятельства прихода к власти и понимание серьезных вызовов, которые стояли перед страной, вынудили Си Цзиньпина прибегнуть к кардинальным мерам по перестройке доставшегося ему наследства. Возможно, тогда он не предполагал, что задержится у власти дольше ожидаемых двух сроков по пять лет. Вероятно, осознание наступило к концу первого пятилетнего срока, когда стало понятно, что, во-первых, система межфракционных сдержек и противовесов сковывает его, не дает воплотить в полной мере свои взгляды на устройство Китая, а во-вторых, ограничение времени пребывания на высших постах не позволит ему реализовать все задуманное. Уже во время подготовки к XIX съезду партии (2017 год) пришлось решать проблему будущего «третьего срока».

Как уже отмечалось, Дэн Сяопин, придя к власти в конце 1970-х годов, после эксцессов «культурной революции», сделал все возможное для того, чтобы не допустить в будущем ее повторения. Для этого, помимо прочего, нужно было, чтобы руководители не задерживались на своих постах до глубокой старости и не были вынуждены делить властные полномочия с соратниками.

Так, в 1982 году была создана специальная Центральная комиссия советников КПК, куда и были избраны «ветераны» — то есть кадры старше 70 лет. Комиссию возглавил сам Дэн Сяопин (78 лет на момент занятия этой должности), своими действиями показывавший пример ровесникам[56]. Новый орган имел совещательные функции и сохранял определенное внутриэлитное влияние в течение всех 1980-х годов, однако «ветераны» вынуждены были оставить руководящие должности в функциональных органах ЦК КПК, и их заняли более молодые (50–60 лет) управленцы.

Также в 1982 году на XII съезде КПК была принята «система ограничения срока службы»

, согласно которой устанавливался пятилетний срок пребывания в руководящей должности с возможностью оставаться в ней два срока подряд. Примечательно, что в соответствии с этой системой после следующего, XIII съезда КПК Дэн Сяопин ушел в отставку с поста заведующего Центральной комиссией советников КПК, и его сменил 82-летний Чэнь Юнь . А в 1989 году после событий на площади Тяньаньмэнь 85-летний Дэн Сяопин покинул и пост председателя Центрального военного совета КПК [57], фактически передав власть своему ставленнику Цзян Цзэминю.

Считается, что Дэн Сяопин способствовал тому, чтобы Цзян Цзэминь — относительно молодой и равноудаленный от противоборствующих внутрипартийных фракций выходец из Шанхая — занял все три высших руководящих поста в партии, армии и государстве, чтобы его авторитет укрепился, и режим власти Коммунистической партии Китая, испытавший мощный стресс в ходе «тяньаньмэньских событий», устоял[58]. Так сложилась отсутствовавшая ранее практика, при которой фактический лидер Китая занимал одновременно высшие должности (достаточно сказать, что в 1983–1993 годах пост председателя КНР занимали малоизвестные деятели Ли Сяньнянь

и Ян Шанкунь ).

Поскольку в действовавшей конституции существовало ограничение по числу сроков на должности председателя КНР, это привело к формированию четкой ротации высшего руководства. Отныне верховный лидер и его ближайшие соратники, составлявшие «поколение руководителей», приходили к власти на два срока по пять лет, после чего должны были уступить свои места преемникам — заранее выбранным и подготовленным. Причем если ограничения по числу сроков на высших государственных должностях (председатель КНР, премьер Госсовета и т. д.) регламентировались конституцией, то в партии и армии это было исключительно негласной традицией.

С правлением Цзян Цзэминя оказалась связана дальнейшая настройка негласных возрастных ограничений на высших руководящих постах. Как отмечают исследователи Р. Макгрегор и Д. Бланчетт, «правила формировались под влиянием краткосрочных задач»: так, в 1997 году Цзян Цзэминь вытеснил из Политбюро своего соперника Цяо Ши

, объявив 70-летний возрастной лимит для занимающих высшие посты, а в 2002 году успешно прибег к тому же маневру, опустив возрастную планку для членов Политбюро до 68 лет и устранив тем самым еще одного своего соперника — Ли Жуйхуаня [59].

Несмотря на субъективные обстоятельства появления этого негласного правила, оно закрепилось и превратилось в своеобразную максиму «67 — да, 68 — нет»

, которая играла ключевую роль в определении карьерных перспектив чиновников вплоть до середины правления Си Цзиньпина.

Чиновник мог получить новое назначение, если к моменту начала нового пятилетнего политического цикла ему не исполнилось 68 лет. С 2002 по 2017 годы это правило, несмотря на неформальный характер, не нарушалось.

Результатом стало такое положение: пик карьеры чиновника приходился на промежуток 60–65 лет. Если он к этому времени занимал «лишь» руководящую должность провинциального уровня, то, как правило, с нее уже отправлялся на пенсию. Если чиновник доходил до этой ступени в 45–50 лет, то он мог рассчитывать на перевод в Центр и последующую карьеру в центральных органах, как это произошло с Си Цзиньпином, который стал губернатором провинции Фуцзянь в 1999 году в возрасте 46 лет, а в Пекин переехал в 2007 году в возрасте 54 лет.

Как уже отмечалось, Си Цзиньпин фактически сам был главным бенефициаром этой стройной системы: он стал лидером Китая, несмотря на то, что его предшественник по состоянию здоровья и внутриэлитному влиянию вполне еще мог выполнять свои функции (Ху Цзиньтао было всего 70 лет). Однако в момент прихода к власти перед Си со всей серьезностью встали вызовы, связанные в том числе с инертностью управленческого аппарата и децентрализацией в рамках системы коллективного руководства. Все это сделало актуальным анализ плюсов и минусов существовавшей модели ротации кадров, которая — напомним — касалась не только высших постов, а всей системы власти и управления.

С одной стороны, система подчеркивала меритократический характер модели рекрутинга и продвижения руководящих кадров, стимулировала активность амбициозных молодых руководителей, препятствовала формированию в ведомствах и на местах так называемых «отдельных феодальных царств». С другой стороны, ограничение срока пребывания в должности и частые кадровые перестановки приводили к имитации деятельности вместо системного продвижения той или иной политики, к «перекладыванию ответственности» на преемников. Жесткие правила ротации руководящих кадров вели к тому, что часть опытных и вполне дееспособных чиновников покидала свои высокие посты слишком рано, уходя «в тень», но продолжая влиять на политический процесс через ставленников и патрон-клиентские связи. Все это негативно действовало на стабильность положения в КНР.