Но нет. Землетрясение не началось. Княжна Борятинская просто вскочила со своего места, выпрямилась, словно лом проглотила, вздёрнула свой прелестный носик, хлестнула по воздуху волосами при резком развороте. И, не оборачиваясь, покинула стол, нас и зал.

Я снова тяжко вздохнул. Но останавливать не стал. Как и догонять. Хоть и очень хотелось. Вся прежняя Юрина натура прямо-таки рвалась подскочить, схватить, чуть ли не упасть перед ней на колени и оправдываться, оправдываться, оправдываться… Прежняя.

Я-нынешний остался сидеть. И смотреть передачу дальше.

'- Потрясающая пара! — прокомментировала ведущая, в то время как наше с Алиной изображение уменьшилось и съехало в правый угол экрана. — Не могу не восхищаться! Сколько раз уже вижу, а всё равно.

— Однако! Самое главное, кроме самого факта того, что эти двое вместе, это то, во что одет Юрий Петрович! А ведь это, — фотография снова вернулась на первый план и растянулась на полный экран. Правда, уже другая. Та, на которой я один. — Ни много ни мало, а форма Царско-сельского Императорского Лицея! Причём, сразу третьего курса! Лицея, в котором допускаются к обучению только и исключительно Одарённые! А значит, моя гипотеза про Дар полностью подтверждается! Юрий Петрович Долгорукий сумел-таки пробудить в себе Дар и завоевать себе право на возвращение в Род и принятие из рук отца боевого меча!

Тут появилось видео из, как я понимаю, Светской Хроники, на котором я принимаю отцовский подарок, смотрю на него и извлекаю из ножен, после чего поднимаю перед собой клинком вверх. Весьма торжественные кадры получились, надо признать. Рожа у меня получилась одухотворённая, а меч смотрелся хищным и угрожающим.

— Имеет значение и цвет этой формы! Синий — цвет Одарённых Стихии Воды. Первый Водник в Роду Долгоруких. В Роду, где и дед, и отец, и все старшие братья — Одарённые Стихии Земли.

— Правда, тут стоит вспомнить, кто у Юры дед по материнской линии: Осенсей Воды Кобаяси Ямато — второй из двух Одарённых, кто дважды пережил атомный взрыв, сначала в Хиросиме, а затем и в Нагасаки! Притом, что первый — это Юрин отец. Действительно, как не быть Бойцом и Воином при такой-то родословной?

— Единственное, что непонятно — это Юрин Ранг. На воротнике отсутствует на положенном месте специальный значок, его обозначающий. И можно бы списать его отсутствие на небрежность, но… как удалось узнать нашей редакции, две недели назад состоялся Кваллификационный Экзамен, на котором присутствовал лично Его Величество! Правда, про итоги этого экзамена узнать ничего не вышло. Официальный ответ Канцелярии на наш запрос звучит так: «О результатах будет объявлено позже».

— Очень необычная формулировка, но не нам ставить под сомнение решения Его Императорского Величества. Так что, с Рангом Юрия Петровича вопрос открытый. Но, это и не наш вопрос — праздное любопытство, не более. А вот, что наш вопрос: песни Юрия «Кавера» и Алины «Алиен»! И ответ на этот вопрос у нас есть!

— Уже в эту субботу, на нашем канале выйдут сразу две песни, написанных Юрием Петровичем! Одну он поёт сам, вторую будет петь своим Серебряным Голосом Алиен! Возрадуйтесь!

— Я уже даже сама жду не дождусь — ужас, как хочу послушать! Признаюсь честно — я сама их фанатка. Точнее, фанатка Юры… Юрия Петровича. Его песни прямо зацепляют что-то в душе, а голос… пронимает и заставляет трепетать… да и, ну, согласитесь же — какой мужчина! Талант, красавец, Боец, способный и защитить, и отомстить, храбрец, не боящийся сойтись в рукопашной схватке лицом к лицу с Ратником… а теперь ещё и сам Одарённый Стихии — настоящий, истинный Княжич! Опора и защита нашей Родины… умм! -зажмурилась и наигранно прикусила губу ведущая.

— Ну и небольшой курьёз, чтобы слегка разрядить обстановку, — произнесла она снова нормальным тоном со своей доброжелательной улыбкой. Тут же на экране появилась фотография… мужского ботинка с ледовым коньком. Моего ботинка. Сомнений в том не оставляло наличие моего же автографа на его боку, сделанного синим маркером. — Во Всесети пара коньков с автографами Юрия Квера, тех самых, на которых он в это воскресенье и катался, была продана на электронном аукционе за… десять тысяч полновесных рублей… каждый ботинок! В то время, как коньки с личным автографом Алиен ушли только по пять тысяч рублей за каждый. Такой вот забавный случай. Ну а мы переходим к другим новостям…'

Я снова вздохнул и отвернулся от телевизора. В конце концов, это было неизбежно: нельзя одновременно и быть популярным, и чтобы никто не следил за каждым твоим шагом. Так просто не бывает. И наше катание с Алиен неотвратимо должно было стать достоянием общественности. Но то, как это всё развернули и подали в передаче, конечно…

— Сколько стоит так пропиариться? — без издёвки, но с живым интересом поинтересовался Максим.

— Не могу сказать, — и ещё раз вздохнул я. — Не знаю. Я к этому руку не прикладывал.

Макс скептически приподнял бровь.

— Тут либо отец, либо… — начал я и замер, задумавшись.

— Либо? — подбодрил меня Тверской.

— … Алина, — закончил пришедшую мне в голову мысль я. Причём, мысль не была лишена смысла. Девочка вполне могла устроить и «заказуху». Причём, даже, скорее всего, не она сама, а продюссерский центр её студии. Хорошая реклама в преддверии выхода целых двух наших клипов.

— Милютина? — удивился Макс. — Разве ей это по плечу?

— Зря сомневаешься, — хмыкнул я. — Её отец — председатель совета директоров и основной держатель акций Волго-Камского коммерческого банка. Пусть он и Неодарённый, но финансовый ресурс у него в руках совсем не маленький. Да и сама Алина — девчонка не промах. В том смысле, что студия, в которой мы пишем и снимаемся — это натурально её студия. Её слово там — закон. Притом, что это вполне себе серьёзная организация с хорошей капитализацией и оборотами.

— Она настолько тщеславна? — удивился Тверской.

— Она расчётлива, — поправил его. — Каждая песня, каждый клип — это серьёзный коммерческий проект, который может или принести прибыль, или вытащить деньги из кармана. Терять деньги Алина не любит. А два её предыдущих проекта подряд, как ты мог слышать, уже провалились. Чтобы не допустить нового провала, имеет смысл подогреть интерес потенциальной аудитории таким вот репортажем. Даже, если за него придётся сколько-то заплатить. Это достаточно логично.

— Думаешь?

— Предполагаю, — пожал плечами я. — Но полной уверенности нет. Всё ж, мы в Петрограде, а не в Москве, Алина здесь совсем ещё недавно. Не могу сказать, есть ли у неё уже необходимые для выхода на редакцию столичного музыкального канала связи в городе.

— Если всё так, как ты говоришь, то она весьма умна. И опасна.

— Почему? — удивился я последнему его замечанию.

— Потому, как передача была построена, и на чём был сделан акцент. Весь основной упор был сделан на тебя, а не на неё или песни. Да и представленные факты… только общедоступные, открытые сведенья… и слухи. Причём, с чётким указанием, что это только слухи — не предъявишь, опровержения не потребуешь. Да и на Борятинскую прямо не наезжает, но зрительские симпатии однозначно переключаются с неё, законной официальной невесты, на неё, какую-то левую Милютинскую… красиво.

— Красиво, — согласился я и опять вздохнул. — Но мне теперь с этой «красотой» разбираться…

— Да, — не стал опровергать он. — Мария точно обиделась.

— Ну и сахар с ней! — поморщился я и решительно встал. — На обиженных воду возят и обиженных в жо… кхм. Не важно. Не до неё сейчас. Мне ещё историю завтра сдавать…

— Ну-ну, — ухмыльнулся Максим.

Летать без драки… скучно. Вот ведь: никогда не думал, что такое скажу. Однако, вот: сказал. Ведь после пяти жарких смертельных схваток в небе над Петроградом, простой спокойный полёт над ним же воспринимается… пресно, что ли?

Да — красиво. Да — чувство вольного парения и свободы. Но… так и подмывало довернуть «руль» и пойти к известному уже месту встречи с Имперской Гвардией.