Но, если не включать фантазию, тогда как быть? Описывать подробно и досконально события каждого обычного, «скучного» дня по часам и минутам? Угу — кто тогда это «унылое гэ» читать будет? Я бы и сам не стал. Итак уже читатели жалуются на слишком размытое повествование. Ругаются, говорят: «Объём гоню»… обидно.

Тогда, остаётся только замедляться, не взирая на все требования читателей и их недовольство…

Так, ладно, это всё просто мои писательские загоны и сложности, не будем в них так уж сильно погружаться. К чему я вообще об этом всём начал?

К происхождению текста, который я читал: как теперь не сложно догадаться — это был комментарий. Комментарий к этой самой моей книге, оставленный под последней опубликованной главой. Той, где я решился описать происшествие в карцере. Описать так, как сам это видел и понимал, настолько, насколько хватало вообще глубины моих знаний в физике и «магии».

Сделал я это сразу же утром, после пробуждения в мире писателя. Потратил пару часиков своего времени, пока домашние мои спали. Написал и выложил на суд читателей.

В мире Княжича, это было почти сразу после окончания разговора с Булгаковым. Та самая Катерина, которую он вызывал через Любочку, оказалась знакомой уже мне медичкой и явилась она очень быстро. Реально быстро — пяти минут не прошло.

Появилась, наскоро меня осмотрела примерно таким же образом и порядком, как до неё это сам Булгаков сделал, кивнула каким-то своим мыслям, велела вызвать сопровождение: пару дюжих медбратьев, которые добирались до кабинета Директора куда дольше неё — больше десятка минут, наверное. Прибыв, подхватили меня под плечи с обоих сторон и споренько оттранспортировали моё вяло передвигающее ногами тело в знакомый мне уже медблок. Правда, не в знакомую мне уже палату, а… в джакузи? Блин, не знаю, как иначе назвать эту здоровенную ванну, в которой пятером отмокать можно, ногами не касаясь друг друга. Там мне было велено раздеваться, что я, не ерепенясь и не возбухая, как мог быстро, выполнил. А с быстротой, как раз, были проблемы. Чем дальше, тем больше наваливалась какая-то противная слабость. Да и с координацией уже было как-то не слишком всё хорошо.

Но, кое-как, справился до того, как нетерпеливая докторша успела бы велеть своим подручным помочь мне с этим делом. Разделся. И был отправлен в ванну, которая уже неторопливо заполнялась приятной тёплой водой.

Залез, угнездился-устроился, расслабился. И почти сразу уснул. По-моему, даже ванна до середины наполниться не успела, как глаза мои смежились.

После чего, открылись уже в мире писателя, где я ту главу и накропал.

А вот теперь, вернулся домой с работы, открыл комментарии, лежу — читаю.

Читаю и мрачнею с каждой новой строчкой. Комментариев, на удивление, было много. Больше, чем обычно. Видимо, чем-то зацепило людей данное моё безумство. А, что это было именно безумство, становилось понятнее, как уже говорилось, с каждой новой прочитанной строчкой.

Ведь, получается, я был не прав в своих рассуждениях: дело не в резком изменении объёма жидкости, который был бы действительно достаточно незначительным: что его там — десяток дециметров квадратных, не больше; а в резко высвободившейся энергии, запасённой в жидкости при её сжатии. Именно она определяла уровень разрушений, а не этот объём.

А уж, как, через какие именно физические механизмы, она проявилась в реальности, особого значения не имело, это уже частности. Она была и её было много!

Как и комментариев, разнообразные варианты таких эффектов её проявления описывающих. Этот конкретный я взял только потому, что он был самым ярким, подробным и структурированным. Да ещё и источник его вызывал достаточное моё доверие — всё ж, ChatGPT уже успел доказать свою эффективность в работе с большими количествами данных. Не то, чтобы можно было брать полученные от него результаты, как абсолютно достоверную истину, но, как некий фундамент, то, от чего уже можно отталкиваться и копать-проверять самостоятельно — да.

И нейросеть была категорична: «такое событие будет практически гарантированно смертельным».

Вот я и обливался холодным потом, читая аргументацию, приведшую ИИ к такому вот заключению. Напрягал память в попытках отыскать в ней хоть что-нибудь, что опровергло бы такие выводы, но находил больше подтверждений их, а не опровержений.

Гранит и трещины… были трещины! Глубокие такие, от пола и до потолка тянущиеся. Ветвистые.

Обрушение — да, тоже было. Несколько глыб с потолка на пол рухнуло, чудом не повредив единственную висевшую на нём лампочку и не оторвав идущий к ней электрический провод. Вот была бы мне веселуха, если бы это всё-таки случилось, и этот оторванный конец упал бы на меня сверху… мокрого. Вот бы я «взбодрился» тогда! Вот бы «зажигательным» танцем порадовал вбежавших тюремщиков.

Хм, если подумать, то и дверь не выдержала. Точнее, сама дверь осталась более-менее цела, а вот дверная коробка нет.

Я был несколько… дезориентирован и не до конца адекватен в тот момент, поэтому и не придал значения тому, что смотрел на разрушения… не с той точки, с какой должен был, если бы остался ВНУТРИ карцера. Да, я был прибит спиной к двери, припечатан к ней. Вот только, где была эта дверь? Почему я смотрел «под непривычным ракурсом»? Смотрел СНИЗУ!

То есть, дверь, с прилетевшим в неё мной, выбило из той стены, в которой она была смонтирована. Выбило и вынесло наружу, в коридор. Почти до противоположной его стены дотащило. Почти, но всё же, не до неё — с полметра, наверное, не долетела. Иначе бы я остался стоять, а не разлёгся бы на железке.

И ведь, главное, был в тот момент настолько неадекватен, что даже этого не понял. Вскочил и помчался пиз… бить непокорный, посмевший устоять гранит дальше, даже не глянув по сторонам.

Хм, в таком разрезе, становится понятным офигевание прибежавших служителей, которые, прибежав на шум, застали меня ВНУТРИ камеры с отсутствующей дверью. Прямо, как в том древнем бородатом анекдоте: «И на четвёртый день Зоркий Глаз заметил, что у камеры нет стены».

Что ж, если так подумать, то это обстоятельство — вылет наружу вместе с дверью, могло спасти меня от влияния многих достаточно опасных поражающих факторов, описанных комментаторами. Как то: «повторяющиеся удары от отражённой энергии», «гидроудар» и «резкое повышение температуры» (а оно там точно было, так как, хорошенько изнасиловав свою память, я смог добиться от неё более менее внятной картинки, на которой были не только пыль, но и пар! Много пара. От того и так легко было управлять водой в воздухе — от того, что её в нём было гораздо больше, чем обычно. Гораздо!).

Про «кавитационные пузырьки» ничего сказать не могу — не видел. В принципе не мог их заметить — они слишком мелкие и слишком недолго для этого существуют. По логике вещей, быть они там могли. А вот были ли? Кто знает. Осмотреть-то место преступления, как следует, мне вряд ли дадут.

Круто.

Картинка более-менее собиралась и становилась целой. Но, для окончательного прояснения не хватало одного ма-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-алюсенького моментика — ответа на вопрос: какого хрена я жив⁈

Ладно, пусть многократно отражёнными ударными волнами и вибрацией меня не разорвало потому, что я в коридор вылетел; пусть не сварился я в резко поднявшемся там до хрен знает каких температур жаре, который превратил воздух и воду в перегретый пар, по той же причине — вылет из комнаты. Но ни один нормальный человек всё равно не переживёт такой силы столкновения его тела с железной дверью, что эту дверь выбьет из стены вместе с косяком!

Ни один нормальный… а Одарённый? Вопрос…

К сожалению, из мира писателя, на него совершенно никак не ответишь. Нет здесь Одарённых. И сколько-то адекватных данных по ним нет. Сравнить не с чем.

Зато, в этом мире есть неплохо развитая наука. В частности: физика. А я, вот только что понял, что мне буквально критически не хватает знаний по ней для опытов с Даром в мире Княжича. Не хватает не столько для эффективности, сколько для обеспечения банальной собственной безопасности во время их проведения!