Она считала, что эта работа всяко лучше, чем в Говночистке у Мэри Бет. Рабочих мест в Колонии вообще было мало, потому что транспортное сообщение между Землёй и ПерСтом резко усохло, а сама Колония сильно пострадала от вандалов в ходе мятежей. Коммуникационные передатчики были повреждены, и обитатели Колонии ждали, пока с Земли доставят запчасти. Меж тем муж Китти и его коллеги делали, что могли, поддерживая в худо-бедно рабочем состоянии системы видеонаблюдения. Колония не позволит никому из своих жителей умереть с голоду, так сказали Админы; впрочем, кто не работает и не получает кредов, тот тоже ест — таким выдавали суточные пайки сквернейшего вкуса, которых, однако, постоянно не хватало. Админы ссылались на тяжкие переходные времена. Придётся-де затянуть ремни на несколько дырок. Но это скоро пройдёт.

В конце концов, мятеж удалось подавить. Эсбэшники Второго Альянса в зеркальных шлемах кишели повсюду. Прегер и Админский Совет забрали себе всю власть. Профсоюзы были распущены. Действовало военное положение.

Но акты саботажа почему-то продолжались. Неизвестные вандалы вмешивались в работу телесети — по звуковому каналу раздавался жуткий хохот, а по визуальному плыли искажённые картинки, смешанные со статическими помехами. Складские роботы заглючили и испортили запас воздушных фильтров. Морозилка в кладовых отключилась сама по себе, и её двадцать четыре часа не могли починить, что привело к порче почти всей провизии НЗ. А ведь от мародеров-техников вроде бы и следа не осталось...

А интересно, подумала она, что случится, если Новые Советы выиграют войну на Земле? Захватят ли они Колонию или просто собьют её с небес?

Её вдруг остро затошнило; кислая вонь из трубы словно сгустилась, жара стала ещё удушливей. Китти поневоле прервала обход и прислонилась к поручням мостика, отвернувшись от труб и отдыхая. Господи, как она хотела этого ребёнка, именно от Лестера. Прекрасного маленького мальчика, с кожей цвета карамели, как у папы; но сейчас ей пришлось об этом пожалеть — теперь факт беременности надо скрывать. Если это вскроется, её, несомненно, уволят и потащат в службу контроля рождаемости, чтобы определить, имела ли она вообще право беременеть. Лестер чёрный, а заправляет тут всем Второй Альянс, так что, вероятно, ей бы такого разрешения не дали. Нашли бы какой-то предлог отказать. Остаётся только скрывать беременность до того момента, когда ребёнок станет... свершившимся фактом. Но в такие моменты... её постоянно тошнило, она чувствовала себя погрузневшей и усталой...

Она увидела начальницу смены, миссис Чизуолд, в дальнем конце мостика у фильтровальной установки; та глядела на Китти с явной тревогой, явно подумывая, не отпустить ли ту с работы.

Китти улыбнулась и отлепилась от поручней, делая вид, что просто остановилась отдохнуть. Пошла дальше, принуждая себя заглядывать в бесконечную подземную реку слизи. Ум её блуждал, и в какой-то миг она обнаружила, что думает о брате, гадает, что с тем сталось в Европе. Дэнни. Бедный Дэнни. Он, наверное, уже мёртв.

Юго-Восточная Франция

Торренс думал: Нам, скорее всего, осталось жить в лучшем случае до заката.

Они с Клэр и Данко скорчились в мелком кратерообразном углублении на вершине глыбы размером с дом, ожидая, пока автокоптеры ВА зайдут на очередной круг. Резкий зимний солнечный свет бил в глаза, ветер колол и резал, как ножом, заставляя дрожать мелкой дрожью. У Торренса окоченели руки, сжимавшие дробовик. Клэр, сидя за ПЗРК, поплевала на ладони, чтобы согреть.

— Как они нас нашли? — вслух размышлял Данко, сканируя собиравшиеся на небе облака тёмными пронзительными глазами. Он произнёс и ещё что-то, но последние слова утонули в ружейном огне: группа Уиллоу снова отстреливалась от наземных отрядов ВА.

— Вероятно, по инфракрасному излучению, — сказал Торренс. — Тут отличные для этого условия. Помех совсем немного, другие источники тепла редки. Это неважно. — Он услышал в своём голосе подобие смирения и подумал: Как будто я уже мёртв.

— Нет, это важно, — сказала Клэр. — Тот же метод они могут применить и против остальных беглецов Сопротивления...

Торренс кивнул. Она права. Она всё время оказывалась права.

Он услышал, как со скрежетом катятся с кручи камушки, и оглянулся. Бонхэм с Саидом — палестинцем, чья раздробленная правая рука едва держалась в грубом лубке, — вытаскивали раненых из пещеры, используя спальные мешки как волокушу, под прикрытие очередного скопления валунов. У Бонхэма вид был такой, словно он уже помышляет сдаться, и это наверняка отвечало действительности. Саид выглядел истощённым, лицо его пожелтело, губы бессильно отвисали; морщась от боли, он тянул раненого партизана левой рукой.

Природа предоставила им превосходное место для обороны. Валуны, доставленные сюда древним ледником, расположились на площади около акра вокруг входа в пещеру, образуя заслон в форме неправильного полумесяца, рога которого были обращены к пещере; лабиринт скал, гранитных и базальтовых, серых и матово-чёрных, иззубренных и узловатых очертаний, в основном же — примерно кубических или скошенных на манер черепичных крыш, высотой от десяти до двадцати футов; между скалами пролегали извилистые каменные коридоры, и «пол» каждого коридора был усыпан камнями поменьше вперемешку со снегом.

Партизаны смотрели на восток; солнце стояло почти над головами, там и сям посылая зайчики на стволы штурмовых винтовок, закреплённых тремя остальными отрядами НС в импровизированных каменных бойницах; ещё четыре были вкопаны в землю перед входом в пещеру.

Клэр с Данко отвечали за ПЗРК. Торренс был с ними, потому что тут была Клэр. Трое сидели в засаде, выглядывая вертолёты — но те летали слишком высоко для прицельного выстрела.

ВАшники высадились из пары транспортных вертолётов, длинных, пузатых, с двумя комплектами лопастей каждый; десант выбросили ниже по склону горы для лучшей предварительной рекогносцировки. Вероятно, около сотни наёмников ВА, без тяжёлой брони или зеркальных шлемов, но хорошо вооружённые. Теперь они с двух сторон приближались ко входу в пещеру. Не составляло труда забросать партизан НС ракетами с неба, но Торренс предполагал, что ВА требуются живые пленники для допросов.

Уиллоу выжидал, пока пехота ВА не подойдёт совсем близко, почти окружив их сверху, а потом выпрыгнул из укрытия и открыл огонь. ВАшников это застало врасплох, и они потеряли восьмерых, прежде чем опомнились и порскнули под прикрытие скал. Они считали, что бойцы Сопротивления засели ближе к пещере. У входа в пещеру за исковерканным бесполезным станковым пулемётом сидел мужчина, которого Торренс не знал по имени — какой-то француз. Француз был смертельно ранен и вызвался умереть на наблюдательном посту. Фактически — совершить самоубийство. Торренс подумал, что стоило бы подойти к нему, поговорить, выразить благодарность, сказать, что его подвиг не будет забыт. Но слишком поздно; теперь нужно оставаться в засаде.

— Вот ещё один контор летит, — сказала Клэр.

Бонхэм в одиночку тащил последнего раненого из пещеры. Торренс увидел, как Бонхэм останавливается, чем-то всполошённый, и роняет свой конец спального мешка. Он услышал звук выстрела из штурмовой винтовки совсем близко позади и теперь глядел в ту сторону, явно прикидывая, а не дезертировать ли, покуда цел.

— Они заходят с флангов, — пробормотал Торренс, развернулся и скатился со скалы, проехав половину пути на заднице по льду и гальке. С Клэр пока что всё будет в порядке... Он спрыгнул на землю и побежал, прячась в мёрзлых тенях, меж высоких скал в сторону Бонхэма.

— В укрытие, идиот! — крикнул он шёпотом.

Бонхэм чертыхнулся, но, наклонившись, отволок потерявшего сознание человека под прикрытие скалы справа. Тем временем за его спиной из расщелины возникли два ВАшника, и стволы их оружия ещё дымились после убийства застигнутых врасплох часовых НС.

Это были латиносы, может, гватемальцы, в чёрно-серой форме, подвёрнутых у голенищ штанах и лыжных куртках со значками ВА на воротниках из поддельной овцы. Вооружены штурмовыми винтовками, за поясом у каждого по нескольку гранат. До них оставалось около пятидесяти футов.