— Так, и что ты там прячешь? — ехидно улыбаясь спросил старик, закрывая за собой дверь, но в неё тут же постучала санитарка, прикатившая небольшую тележку со всем необходимым для утреннего кофе. Когда она удалилась, дядя Витя закрыл дверь и пошёл не к дивану, а ко мне. — Давай, показывай уж, за этим звал небось?

— Да я не от вас прячу, — честно ответил я, не обращая внимания на его недоверчивый взгляд.

Я достал из ящика черный блокнот и шлёпнул его на стол. Виктор Сергеевич с интересом прикоснулся к кожаной тиснёной обложке, потом открыл его. При виде исполненного из серебра полного аналога найденного ранее амулета, он удивлённо вскинул брови. Потом поднял взгляд на меня.

— А это откуда?

— Дома нашёл. Насколько мне стало известно, этот мне давал в пользование Андрей, а то, что у вас спрятано, скорее всего недоброжелатель. Кто этот таинственный незнакомец я скоро вычислю, уже на верном пути.

— Корсаков помог?

— Частично. Кое-что сам откопал.

— И что сам думаешь об этом? — он кивнул на изделие из серебра.

— Думаю, что благодаря именно ему я стал интенсивно развиваться за последние пару месяцев, о чём все говорят. А вот золотой скорее всего использовал последние несколько дней. Это из-за него дар в итоге почти пропал, задохнулся. А когда понял причину — спрятал его обратно в коробочку и под стол. Но, как мы уже убедились, это не сильно помогло. Не надо было его брать. Или взять, но не использовать.

— Тот, кто тебе его дал, знал, что именно так и будет, я уверен, — тяжко вздохнул Виктор Сергеевич. — Тебя хотели вывести из строя.

— Но зачем? Кому это нужно?

— Ты же сказал, что на верном пути, значит скоро узнаешь.

— Я тут вот что подумал, — сказал я, разглядывая амулет. — А может мне всё-таки его нацепить? Зато появится возможность быстрее вернуть дар и отстоять своё право на заседании коллегии.

— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал старик головой. — Сам посуди, дар у тебя сейчас совсем слабый, а когда ты это начал носить, у тебя и так были неплохие данные. Этот амулет менее мощный, я согласен, угроза минимальная, но для тебя может оказаться роковой.

— Именно такие мысли меня и сдерживают, поэтому он до сих пор не висит у меня на шее, а лежит в коробочке.

— Тогда давай я его у тебя заберу и припрячу в укромном месте, как и его собрата. Не знаешь где они и лучше спать будешь. А всем этим сомнительным личностям будешь в нос своей амнезией тыкать.

— Полностью озвучили мой план за меня, — улыбнулся я. — Давайте уже кофе пить, пока он совсем не остыл.

Стоило нам усесться на диване и начать разливать кофе по чашкам, как дверь распахнулась настежь и ворвался пухлый вихрь по имени Илья.

— А чё это вы без меня начинаете? — возмутился он и облизнулся при виде выпечки. — А где моя чашка?

— В шкафу возьми, — хмыкнул я, балдея от его непосредственности. — Ты где пропадал-то всё это время? На телефон не отвечаешь.

— Так батя твой меня на вызовы отослал, — обиженно прогундосил он, жуя первый пирожок. — Сказал к клинике пока даже не приближаться.

— Тогда как ты сюда попал, — решил я уточнить, наливая кофе в третью чашку.

— Не понял, ты мне не рад что ли? — возмутился дружбан. — Амнистию дали, сказали, что тебе сегодня моя помощь потребуется. Сегодня намечается какой-то крутой замес?

— Ага, буду тренироваться по Бразильской системе, — хмыкнул я.

— А это как?

— А это когда сразу в пекло, чтобы неповадно было.

— Ясно, значит сегодня повеселимся. Надо про обед и ужин заранее подумать, — пробормотал он, пытаясь засунуть в рот половину пирожка.

— Обед понятно, а ужин зачем? — удивился я.

— Батя тебе ещё не сказал? — вскинул брови Илья. — Странно. Он нас на ночное дежурство оставляет. Вместе с Вами, кстати, Виктор Сергеевич.

— Для меня только новость, что Александр с нами остаётся, а то, что мне тебя ночью развлекать придётся, я уже знаю.

Юдин на него как-то странно посмотрел, потом махнул рукой и снова потянулся к тарелке. Дверь в кабинет так и осталась распахнутой настежь, закрыть за собой пухлячок не потрудился, поэтому медсестра зашла без стука.

— Приятного всем аппетита, но надо поторопиться в манипуляционную, там тяжёлого пациента привезли. Пётр Емельянович изволит нервничать.

— Уже идём, Светочка, — ласково произнёс Виктор Сергеевич, незаметно пряча чёрный блокнот в карман халата. Хорошо, что Илья его не заметил. — Ребята уже бегут, а я подойду чуть позже.

— Да вы можете не торопиться, Виктор Сергеевич, — улыбнулась она. — Там и так сейчас полная манипуляционная будет. Главное, чтобы Александр Петрович не задерживался, его все ждут.

— Уже бегу, — сказал я, допил кофе и направился вслед за ней.

Юдин не отставал ни на шаг, дожёвывая на ходу последнюю булочку. И как он худеть собирается, ума не приложу. Может и правда погонять его по Невскому в пять утра в одних труселях? Для конца сентября самое то.

События в манипуляционной разворачивались стремительно. К моему приходу даже на всякий случай был накрыт стол с инструментами. На столе в центре кабинета лежал молодой мужчина, на котором буквально живого места не было. Одежду с него уже срезали ножницами, переломы конечностей было видно невооружённым глазом. Корсаков уже погрузил его в сон, чтобы избавить от страданий, осталось только определиться с чего начать.

И тут не обошлось без экзаменов. Разбираться с повреждениями и определять последовательность действий отец заставил меня. Тоже мне, испугал ежа, я в этом деле далеко не новичок, просто он об этом не знает. Тяжёлая политравма, характерная для мотоциклиста, попавшего в аварию. Хотя такой вид транспорта я здесь ещё не встречал, но это не значит, что его не существует.

После определения последовательности действий началась командная работа. Я останавливал кровотечение, у меня это уже получалось лучше и быстрее, чем вчера. Отец сопоставлял отломки и сращивал между собой. Илья восстанавливал мягкие ткани, но надолго его не хватило, поэтому последнюю рваную рану на голени отец поручил мне.

— Попробуй тогда ты, твой друг выдохся.

— Ладно, — я пожал плечами и приложил ладонь к ране. Сам уже чувствовал себя не в лучшей форме, но обещал же по Бразильской системе, вот и делай!

Быстренько промотал в голове последнее, что читал в учебнике и начал собирать энергию тела в ладони, а потом направлять в рану. Контроль над потоками магии удавался пока плохо, но заметно лучше, чем вчера, теперь я его хотя бы чувствовал, а не воображал. Под ладонью стало тепло. Первая мысль — возобновилось кровотечение. Я решил прерваться и заглянул в рану. Нет никакого кровотечения, а на стенках раны я заметил грануляции. В обычном мире этот признак начала регенеративных процесов появляется через день-два, а тут за пять минут! Вернул ладонь на место и приложил удвоенные усилия, внутренне торжествуя от своего маленького успеха. Я настолько увлёкся процессом, воодушевлённый первым достижением, что проигнорировал появление кругов перед глазами. Как потерял сознание даже не понял.

Череда странных запутанных видений будоражила мозг, вызывая злость и раздражение. Наконец это всё закончилось, и я открыл глаза. От лица отдалялась рука Бориса Владимировича, которая только что видимо лежала на лбу, я даже продолжал чувствовать его пальцы.

— Ну а дальше уже ваша юрисдикция, Алевтина Семёновна, — сказал он обернувшись.

Я проследил за его взглядом и увидел бледную мать. Судя по всему, она перед этим плакала, но сейчас уже полностью успокоилась.

— Я могу забрать его в свой кабинет? — спросила она.

— Лучше занимайтесь здесь, а я ненадолго отлучусь, оставлю вас одних.

— Спасибо, Борис Владимирович, буду очень признательна.

Мастер души посмотрел ещё раз мне в глаза, словно что-то проверяя на панели приборов, улыбнулся и вышел из кабинета.