– Об этом потом. Сначала поведай свою историю.

– Так вот. Я тебя давно знаю. С самого детства. Хоть и не видела. Знаю только по фотографии. Мне сказали, что это мой папа.

– Подробнее. Кто сказал?

– Меня с детства воспитывала одна замечательная женщина. Это не мама. Она вообще мне не родственница. Вот она и рассказывала о тебе.

– Что именно она обо мне рассказывала? Подробности какие?

– Не так много. Что ты ездил на КамАЗе. Что делал какую-то важную работу. Что у тебя жизнь была полна приключений. Она вообще тебя героем считает. Ну, или, может, я сама это себе в голову вбила. Неважно. Но рассказывала, что ты очень хороший человек, добрый, решительный, смелый.

– И почему же были только рассказы? Почему в живую не пересекались?

– Не знаю. Пропал куда-то. Но точно не бросил, такого она не говорила, и судя по её словам, этого просто быть не может. Но она верила, что однажды ты объявишься и очень обрадуешься нашей встрече. А ты взял и не обрадовался.

– С чего бы ей верить, что я появлюсь?

– В этом году она предложила встречать автобусы на Партизанской. В какой-то из дней ты был должен приехать. Я и бегала, как дурочка, около автостанции.

– Одна. Почему вместе не приходили? Ну, с той женщиной?

– Наверно, она считала, что так лучше. Она взрослая, ей виднее.

Кате больше рассказывать было нечего.

– И всё что-ли? Это ты считаешь хорошей основой для своих детских убеждений?

– А ты на моём месте разве не верил бы?

Кате вдруг взгрустнулось. Неприятно, что правдоподобная история, которую ей рассказывали всю жизнь, могла вот-вот разрушиться и обратиться прахом. Ещё и участник этого рассказа не верит ей, считая, что в нём фигурирует кто-то совершенно другой.

Она повернулась на сиденье в его сторону, уселась боком так, что этот позиционный жест показался Алексею уж очень знакомым. И требовательно уставилась на него.

– А говори-ка теперь ты! Мне же нужно понять, отчего ты меня отвергаешь. Ты и вчера о себе особо не рассказывал. И ведёшь себя так, будто жил на необитаемом острове. Ты точно не из тюрьмы вышел?

– Нет. Не из тюрьмы.

– Тогда что же? Ты и зануда, и недотёпа, и незнайка, и ещё много-много кто. Уж очень необычно себя ведёшь. Я немного людей знаю. Но и среди незнакомых, которых я видела, таких нет. Ты, может, инопланетянин?

Алексей слегка округлившимися глазами глянул на Катю. Его ещё не называли такими нелестными словами. Характеристика незатейливая, но даже такие выражения в свой адрес услышать было неожиданно. Люди, которые его знали, вряд ли называли бы его такими или похожими словами. Но в глазах Кати он, похоже, был именно таким.

– Всё, что тебе рассказывали – правда.

– Ага! – стала потирать ручонки Катя. – Я так и знала!

– Да погоди ты! Не перебивай. И КамАЗ, и работа, можно сказать и приключения были. Героем я себя, конечно, не считаю. Что касается «добрый» и «смелый», об этом я не стану говорить. Со стороны должно быть виднее. Сама решишь, каким меня считать. Добрым или недотёпой. А вот зачем тебе всё это рассказали, я не могу понять.

– С гробом что?

– А что с гробом?

– Пока что ты точно недотёпа. Я про туфлю. Откуда она там, и почему нет покойника?

– У меня была опасная работа. На меня много раз покушались, хотели убить. Бандиты мне и морду били. Похоже, что десять лет назад покушение им удалось. А в том гробу меня, видимо, собирались захоронить. Но похороны решили сделать поддельными.

– Но гроб же пустой.

– Правильно, пустой. Я же вот он.

Алексей говорил не всё. Он ещё ночью решил, что некоторые факты, а их очень много, он не будет ей раскрывать. Поэтому кое-что он просто свалил в кучу. В итоге всё выглядело нескладно.

– Чего-то я не понимаю. Если тебя убили, то должны были в любом случае закопать. Почему ты тогда живой? Где ты тогда был всё это время?

– Мне это и самому не совсем понятно.

– И про туфлю не забудь. Её ради шутки туда положили?

– Не ради. В этом гробу вместо меня была та девушка с фото. Это точно. Я лично видел. А куда она делась, вот это уже непонятно.

– Её убили, похоронили вместо тебя, а теперь её нет на месте. Так?

– Именно так.

– Нехорошо.

– И это ещё мягко сказано. Я собираюсь выяснить, кто это сделал. И самое главное – зачем. И что-то мне подсказывает, что эта твоя воспитательница должна что-то знать. Если она в курсе обо мне.

– Домомучительница.

– Даже так? Что, такая плохая женщина?

– Нет, хорошая. Это слово из мультика.

– Ну вот к этой твоей домомучительнице мы и поедем. Говори, куда.

– Обратно. В Щёлково.

После захода солнца они приехали в Щёлково. Достаточно быстро, заметил для себя Алексей. Днём, в напряжённом потоке транспорта, и такое расстояние. Очень даже быстро.

Катя в городе хорошо ориентировалась. Видимо, живёт здесь или очень часто бывает. И наверно, держит в уме трёхмерный план Щёлково, моментально и запросто выстраивая маршрут. Поэтому руководила, где и куда поворачивать и выбирала улицы, чтобы КамАЗ с полуприцепом смог не застрять на перекрёстках. Вывела она в район с частными домами на окраине.

Приехали к одному из домов. Не особняк нынешних бизнесменов, но вполне приличный частный дом. Алексей остановил КамАЗ, и Катя пригласила идти в дом знакомиться с домомучительницей.

Пока Алексей развязывал шнурки у входа, Катя успела вбежать в комнату и крикнуть кому-то «Привет», при этом сообщила, что привела гостя. Алексей тихонько, будто стесняясь, подошёл к дверному проёму и заглянул в комнату, где уже улыбалась Катя возле пожилой женщины.

– Светлана Семёновна??? – удивился он.

– Опаньки! – подхватила удивление Катя. – Вы что, знакомы???

– Это, значит, и есть твоя домомучительница?

Катя смущённо стала краснеть, а женщина вопросительно на неё посмотрела, хоть и без признаков строгости.

– Балда! Я же ей такие слова не говорю.

– Зато меня ты эти три дня как только не обзывала безо всякого стеснения.

– Тебя можно.

– Ну, здравствуй, Алексей, – наконец заговорила Светлана Семёновна, когда они вдоволь нашутились.

Вечер дня 5. Нажми на кнопку – получишь результат[3]

– Ну и как это понимать? – выдавил Алексей.

– Я тебе расскажу. Только сначала сделаю чай. Ну и вы же с дороги, вам надо, может, перекусить? А ты, Катенька, устрой пока гостю экскурсию по дому.

Осматривать дом Алексею не было интересно. Но надо быть вежливым, тем более общество женское, и одна много старше его. Так что пусть похлопочет с мероприятиями для гостеприимства, а он пока походит за маленькой экскурсоводшей.

Пока они были в дороге, Алексей узрел в маленькой девочке здравомыслящую рассудительную взрослую женщину. А сейчас она будто вернулась в свои настоящие года и стала по-простому показывать дом – «вот тут мы живём», «вот тут мы спим», «вот тут у нас старинные часы». Потом показала свою комнату, увешанную рисунками и уставленную книгами. Алексей предположил, что эти книги вряд ли здесь для красоты, а значит, девочка и правда начитанная и неплохо образованная для своих лет. Так что Светлану Семёновну нельзя было бы счесть плохим воспитателем. И на миг ему подумалось, что неплохая такая была бы из неё дочка, но он тут же отбросил эти мысли.

– Прошу к столу, – пригласила Светлана Семёновна.

На столе не было праздничного изобилия, но все предметы и блюда были расставлены очень культурно в классическом стиле. Сразу была заметна женская рука воспитанного общества. Алексей понял, что такое изящное застолье в домашних условиях он сам до этого не видел.

– Приятного аппетита. И тебе, дорогой гость, и тебе, Катенька.

Алексей наблюдал, как ужинает Катя, и ему было понятно, что перед ним не избалованная девчонка. Она с удовольствием уплетала вермишель с мясной подливкой и не клянчила сладости, заготовленные к чаю, даже не смотрела на них. А значит, Светлана Семёновна постаралась привить ей правильное отношение к потреблению пищевых продуктов. Катя даже быстрее Алексея справилась с блюдом, хотя порции были одинаковыми.