Мимо нашего столика в этот момент прошел один из надзирателей и Мун Джин мигом опустил голову к подносу, делая вид, что целиком занят своим скудным обедом. Я же уже доел и дальше занимать место было неправильно, так что я поднялся и, проходя с пустой жестянкой в руках мимо здоровяка, шепнул ему о библиотеке.

Если его только перевели, то он еще не знал, где я работаю вместо швейного цеха, но деятельная натура бывшего телохранителя и предпринимателя требовала от него активных действий. Видимо, Пак Сумин знатно накрутила Мун Джину хвост перед тем, как он отправился следом за мной за решетку.

А еще я начал подозревать, почему бандиты с блатного стола так на меня смотрели. По всей видимости, они отправили делегацию на разборки, ведь для сокамерников Мун Джина я все выставил в не самом лучшем свете. Вот только когда блатные заявились в камеру разбираться, кто это трясет очкастых первоходов в моем лице, они встретились с этой кабанообразной тушей в лице моего старого знакомого. При всех своих габаритах и внешней неповоротливости Мун Джин определенно был ловок, словно лесной кот, ведь за плечами мужчины была служба в спецвойсках, да и глядя на его мускулатуру и вспоминая обрывки фраз про режим питания, он до сих пор поддерживал себя в хорошей форме. А что для такого отставника спецуры, как Мун Джин, три-четыре хлипких зэка? Я вспомнил, как меня паковала группа захвата и насколько четкими и при этом мощными были их движения. А там ребята даже в форме и бронежилетах выглядели помельче, чем Мун Джин в одной тонкой тюремной робе, но при этом они были пугающе сильными.

А еще я понимал, что здоровяка даже дисциплинарная комиссия не ждет — драка в чужой камере, где блатных положил какой-то новичок, это точно не то, что заключенные захотят поднимать до уровня тюремной администрации. Нет, блатные не могут позволить себе подобного унижения, что их отметелил какой-то новичок, да еще и остался цел.

Вот только проблема в том, что мне были нужны эти контакты для того, чтобы поправить свое финансовое положение… Или у Мун Джина есть стабильная связь с волей и я смогу решать свои вопросы через него? Меня не очень радовало то, что за спиной мужчины стояла Юн Хян Ми. От одного воспоминания о том, как эта женщина плеснула в лицо Пак Сумин воды, у меня сами собой сжимались руки. И не потому что Пак Сумин была моей девушкой и я безусловно принимал ее сторону, а скорее потому, что у даже в абстрактной ситуации, где я не знаком с чеболькой, я просто не понимал, как можно быть такой жестокой мразью. Да, Юн Хян Ми тогда поступила исключительно мерзко, подло и низко, и то, что Мун Джин до сих пор находился с ней в отношениях… Это было как минимум противоречиво.

С другой стороны, его на помощь мне отправила Пак Сумин, так сказал сам бывший телохранитель. Вот только пока все разворачивается таким образом, что появление Мун Джина только обострило ситуацию, причем из-за банального нетерпения с его стороны и излишней настойчивой осторожности с моей. Он не стал ждать удобного случая, я — решил проявить активность и перехватить контроль за ситуацией.

В итоге, мы оба оказались в заднице, и как теперь решать вопрос с избитыми здоровяком блатными я не знал. Но уверен, мы что-нибудь придумаем.

Когда Мун Джин пришел в библиотеку, я тут же отвел здоровяка за дальние стеллажи. Ксинг Вэй ушел в администрацию, так что нам никто не помешает — после обеда в библиотеку заходили нечасто, заключенные предпочитали прогулку на свежем воздухе душному чтению за маленькими столиками.

— И зачем ты меня искал? — прямо спросил я у Мун Джина, как только убедился, что нас никто не слышит.

— Госпожа Пак Сумин дала мне задание, — хмуро ответил бывший телохранитель. — Присмотреть за тобой, Кан Ён Сок, чтобы ты вышел целый и невредимый.

— Пока ты не начал клоунаду с накрытием поляны в камере каких-то дебилов, у меня и так было все отлично, — прошипел я. — А так пришлось реагировать и идти к блатным.

— Так это ты их послал? — удивился Мун Джин. — Это были блатные?

— Именно, — ответил я.

— Зачем?

— А как мне реагировать? Это ты у нас размером с самосвал…

Я еще раз окинул оценивающим взглядом фигуру мужчины. Черт возьми, хоть за месяц он и подслил воды, но все еще был здоровенным. Конечно, с такими размерами естественных врагов за решеткой у него не будет, тут его надо гасить целой толпой и желательно со спины. Но вот зэки по природе своей народ довольно трусливый, да и медицинскую помощь в тюрьме получить проблематично, так что если существуют риски получить увечья или как-то иначе пострадать во время разборок, то их стараются избегать. Собственно, именно поэтому в одной столовой за разными столами спокойно сидят смотрящие за корейской и китайской диаспорами.

— Я опасался, что меня попытаются выставить на счетчик или сделать лохом, — продолжил я объяснять мужчине. — Так что пришлось перехватывать инициативу и обращаться к смотрящим, чтобы решили вопрос с подобным беспределом.

— А я их, значит… — Мун Джин задумчиво почесал левый кулак. — Ну, бывает. Уж очень они дерзкие были и разговаривали так, будто хозяева тут.

— Так они тут и хозяева, — протянул я.

Дверь в библиотеку хлопнула. Я высунул голову из-за стеллажа и, убедившись, что это вернулся Ксинг Вэй, продолжил беседу с Мун Джином.

— Надо что-то с этой ситуацией думать, мы оба в заднице.

— Выглядит так, будто бы ты подставил блатных под удар, — кивнул головой Мун Джин.

— Надо попробовать договориться, — предложил я. — Все равно бесконечно ходить спиной к стене ты не сможешь, а мне сразу станет не слишком весело.

— Что-то я сомневаюсь, что они прислушаются, — покачал головой Мун Джин. — Ты вообще имел дело с корейскими бандитами?

— Не доводилось, — честно ответил я. — Но разве уголовники не везде одинаковы?

— Так-то одинаковы, — ответил здоровяк, потирая руки. — Вот только… Я попробую решить этот вопрос через Гю Чона.

— Это кто еще?

— Мой старый товарищ, работает в NIS. Это он помог перевестись нам в одну тюрьму, — ответил Мун Джин. — Конечно же, при поддержке госпожи Пак Сумин. Думаю, он сможет найти подвязки среди сеульских группировок, нужно только выяснить, в какой банде состоял смотрящий и кто он вообще такой.

— Мне сказали, его зовут Гон Хи Чжун. Он сидел во главе стола блатных, когда я подходил решать вопрос по общаку.

Мун Джин сосредоточенно кивнул.

— У тебя стабильная связь с волей? — спросил я.

— А что такое?

— Мой адвокат перестал выходить на связь, — сообщил я. — Он работал на господина Пак Ки Хуна. Я отправил уже два запроса на свидание с ним, но ответа нет, и в тюремной администрации только разводят руками…

После этих слов Мун Джин помрачнел, но тут нас прервали. Где-то совсем рядом закряхтел Ксинг Вэй, так что я схватил с полки случайную книгу и, всучив ее в руки здоровяку, вытолкнул мужчину в проход.

— До закрытия библиотеки принесешь! Давай! — подтолкнул я Мун Джина в спину.

Старый китаец проводил взглядом гиганта, а после хитро посмотрел на меня.

— Что, кореша встретил? — усмехнулся библиотекарь.

— С чего взяли, что мы знакомы? — спросил я, проходя мимо и намереваясь заняться работой. — Просто новенький пришел за чтивом.

Ксинг Вэй помолчал, а когда я вернулся к работе, будто бы невзначай заметил:

— В тюрьме ничего спрятать нельзя. Слишком тесно.

Я принял это замечание во внимание и понял, что просто так распутать возникшую ситуацию у меня не получится.

Нет, конечно же, был вариант, при котором я сдаю Мун Джина с потрохами, прогибаюсь под местную банду и мы дружно противостоим одиночке, но он меня не устраивал. Хотя бы потому, что Мун Джин, при всех его недостатках и наших проблемах в прошлом, был моей самой надежной связью с внешним миром. Бывший телохранитель решал мою внезапно возникшую проблему с исчезновением господина Ким Чан Сона, а значит, я должен максимально держаться за этот контакт. Кроме того, он упомянул некоего Гю Чона — его товарища в NIS. Это значит, что на моей стороне появился кто-то из южнокорейской контрразведки, и как бы мне не хотелось отрицать очевидное — это было выгодное приобретение.