Я сердито смотрю на нее. «Я бы вернул все эти вещи тебе. Я бы заставил его заплатить стократно за все, что он когда-либо тебе сделал».

«Но почему?» Она вскидывает руки в воздух. «Это ничего не изменит».

«Тебе бы стало лучше», — настаиваю я.

«Этого не будет!»

«Ладно. Тогда мне станет, блядь, легче», — кричу я.

Она моргает, глядя на меня своими карими глазами. «Почему?» Она шепчет слово так тихо, что я его почти не слышу.

Понятия не имею, почему. Понятия не имею, почему меня хоть на йоту волнует, что ее муж-мудакк должен платить за всю боль, которую он ей причинил. Поэтому я игнорирую вопрос и пробую другую тактику. «Разве ты не будешь легче спать по ночам, если он больше не будет дышать?»

«Зная, что из-за меня на твоих руках кровь мужчины или Макса, или Данте?» Она решительно качает головой. «Нет».

«У меня на руках так много крови, Миа. Поверь мне, когда я говорю тебе, что еще десять пинт не изменят ни малейшего значения».

Она скрещивает руки на груди, сдвинув вместе свои пышные сиськи. «Я не согласна».

Я фыркнул. «Откуда тебе знать?»

«Я знаю, что сколько бы жизней ни отнял человек, каждая оставляет свой след, Лоренцо. И если бы это было на твоей совести, на твоей душе — из-за меня — это будет больнее всего из того, что он когда-либо делал».

Да бля, она действительно так считает. Это видно по вызывающему наклону ее челюсти и по тому, как ее карие глаза сверкают зеленым от ярости и решимости.

«Ну, похоже, твое желание все равно исполнилось, потому что никто его и пальцем не тронет».

Ее лицо озаряется улыбкой, как будто она каким-то образом победила.

«Но он придет за тобой. Ты же знаешь это, да? Он не примет, что ты просто так уходишь от него без борьбы».

Свет гаснет на ее лице, и она кивает.

Я сажусь и даю ей знак сделать то же самое. «Каким будет его первый шаг?»

«Я думала, что он, возможно, подаст заявление о пропаже человека, но…» Покачав головой, она впивается зубами в свою полную нижнюю губу. «Не думаю, что он рискнул бы тем, что его приятели-полицейские узнают, кто он на самом деле. Он сам меня выследит».

«Это не займет много времени. Он знает, что Кэт — твоя кузина, да?»

Она откидывается на спинку стула со вздохом и щиплет переносицу. «Да. Но он не знает, где она живет».

«Хм». Я провожу рукой по бороде. «С его связями ему не составит большого труда найти это место, как только он узнает, что она Моретти. Этот «Мустанг» твой или его?»

«Это его», — тихо говорит она, глубже опускаясь в кресло.

«Если бы я был им, я бы сообщил, что это кража».

«Я не думаю, что он такой же умный, как ты». Она слабо улыбается мне. «Но да, он, вероятно, сообщит».

«Мы не можем допустить, чтобы сюда приезжали полицейские в поисках угнанной машины».

Она ахнула. «Мне так жаль. Я не подумала».

«Я попрошу кого-нибудь отвезти машину обратно в Бостон и бросить возле вашего дома».

Глядя на свои руки на коленях, она кивает. «Мне жаль».

Вид этой сильной, пылкой женщины, такой побежденной и кроткой, заставляет что-то внутри меня надломиться. «Это уже третий раз, когда ты извиняешься с тех пор, как вошла сюда. Прекрати».

«Я…» Она поджимает губы. «Это нервны».

Ничего не говоря, я смотрю на нее.

«Я ценю твою помощь мне в этом больше, чем ты думаешь. Спасибо, Лоренцо».

«Как сказал Данте, ты часть семьи». Отмахнувшись от нее, я хватаю телефон и договариваюсь, чтобы «Мустанг» забрали и отвезли обратно в Бостон. Похоже, она не верит моему притворному равнодушию; она смотрит на меня с выражением, полным любопытства и благоговения, — как будто я какой-то герой, который собирается ее спасти. Я не герой. Я даже не могу спасти себя.

Глава 6

Мия

Подхватив малыша Мика с его игрового коврика, я обнимаю его. Я здесь уже больше недели, и мне едва удалось провести с ним хоть какое-то время.

«Эй, приятель. Твой дядя Лоренцо все время, что я здесь, ни разу не выпускал тебя из рук».

«Папа», — визжит он, демонстрируя свой единственный зуб со слюнявой ухмылкой.

Кэт подходит ко мне сзади, выговаривая слоги моего имени. «Ми-я».

«Папа», — повторяет он, хлопая в ладоши от восторга.

Кэт театрально закатывает глаза. «Он уже три недели говорит «папа» и до сих пор отказывается говорить что-либо еще».

«Это потому, что его папочка — его самый любимый человек на свете», — говорит Данте, направляясь прямо к жене и обнимая ее. Он нежно целует ее в губы, и она наклоняется к нему. Удовлетворенное выражение ее лица согревает мое сердце. У нее было дерьмовое время до встречи с ним, и она заслуживает каждую каплю счастья, которая выпадет на её долю.

Кэт смотрит на Данте и ухмыляется. «Попробуй сказать ему это, когда он будет кричать о сиське».

Он тыкается ей в шею и шепчет что-то ей на ухо, судя по тому, как краснеют ее щеки, и она хихикает, это не для детских ушей. Через несколько секунд она отталкивает его. «У нас гость», — ругается она.

«Мия не гостья. Она член семьи. Так ведь?» — адресовал он вопрос мне.

«Верно», — соглашаюсь я. «Но это напомнило мне вот о чем. Я хочу быть полезной, пока я здесь. У вас, ребята, есть какая-нибудь работа, которую нужно сделать? У кого-нибудь есть мышечные боли, которые нужно вылечить?» — спрашиваю я, небрежно пожимая плечами.

Данте хмурит брови и переводит взгляд с меня на Кэт. «Мышечная боль?»

«Мия — обученный и сертифицированный массажист», — объясняет моя двоюродная сестра.

«Правда? Да. У Лоренцо уже несколько недель сводит шею. Он предпочитает спать на диване, а не в кровати».

Кэт поворачивается к Данте, на ее лице отражается беспокойство. «Он все еще спит на диване?»

Данте кивает, нахмурившись.

Почему Лоренцо спит на диване? Я не задаю этот вопрос вслух, потому что кажется невежливым спрашивать их о том, как спит Лоренцо, вместо того, чтобы спросить его самого. «Посмотрю, позволит ли он мне взглянуть. Но могу ли я еще чем-то помочь? Присматривать за детьми? Работать в офисе? Уборка?»

«Тебе не нужно ничего этого делать, Мия. У нас тут целая армия персонала». Ее щеки краснеют. До того, как она вышла замуж за члена семьи Моретти, она убиралась в офисных зданиях, и ей до сих пор не по себе, когда за ней убирают.

Данте и Кэт переглядываются. «Вообще-то, я думаю, ты можешь кое с чем помочь».

Да! Я знала, что должен быть способ заработать себе на жизнь здесь, оставаясь занятой. «Я сделаю все, что угодно».

«Мы продали наш старый семейный дом несколько месяцев назад, и многие старые бумаги, фотографии и книги моей мамы все еще лежат в коробках. Мы с Лоренцо собирались все это разобрать, но у нас никогда не было времени. Не могла бы ты взглянуть и попытаться найти всему новое место в нашей библиотеке? Честно говоря, это место немного захламлено, и тебе, вероятно, придется перепланировать всю комнату, чтобы все вместить, но места должно хватить».

«С удовольствием. Похоже, это как раз тот проект, в котором я бы хорошо преуспела». Организация, книги и фотографии — три моих любимых занятия. «И я так впечатлена, что у вас тут есть библиотека. Такое чувство, будто я только что заглянула в замок Чудовища». Я тихо смеюсь.

«Ну, единственный зверь, которого ты найдешь в нашей библиотеке, — это Лоренцо», — усмехается Данте. «Обычно он работает там, а не в нашем кабинете».

Кэт заговорщически ухмыляется. «Вот совет от профессионала: если он станет очень ворчливым, его можно успокоить огромным куском карамельного чизкейка».

Данте закатывает глаза. «У них с Кэт есть особая привязанность к одной из пекарен в центре города, которую я никогда не пойму».

Я киваю в знак согласия и понимающе ухмыляюсь. О, я прекрасно знаю о привычке моей кузины есть чизкейки.

«Только потому, что ты не любишь сладкое». Кэт толкает его в ребра, и он скользит рукой вниз к ее заднице.

«Я люблю сладкое, котенок».

Она снова краснеет, как свекла, и я отворачиваюсь, разговаривая с Миком и осыпая его пушистую голову поцелуями, потому что его родители выглядят так, будто им скоро понадобится комната. Голос Кэт заставляет меня снова обратить внимание на нее. «В любом случае, бери книги там. Я добавила свой собственный специальный раздел», — добавляет она, приподняв одну бровь.