Глубокий вздох Данте сообщает о его нежелании идти против желаний Мии. Кэт твердо стоит на стороне своей кузины, и он редко готов сделать что-то, что не понравится его жене. Но он знает, что я прав.

Я прислоняюсь к краю стола. «Я готов сделать это сам, тихо, если это облегчит задачу», — предлагаю я.

«Я не лгу своей жене, Лоз, — говорит он, нахмурившись. — Я сказал ей, что убил ее собственного брата, думаю, она справится».

«Тогда скажи ей. Скажи им обоим. Миа может быть в ярости, но она научится с этим жить». Я не понимаю почему — и не хочу исследовать свои доводы — но мне ненавистна сама мысль о том, чтобы сделать что-то, что причинит ей хоть какую-то боль. Тем не менее, я приму ее недовольство, если это означает, что она будет в безопасности от этого ублюдка. Семья — это все, а Кэт — моя семья. По крайней мере, это то, что я говорю себе, чтобы оправдать свою одержимость благополучия Мии.

Данте переводит взгляд с Макса на меня. «Я не хочу, чтобы кто-то из вас бегал по стране в поисках этого мешка дерьма», — говорит он, качая головой. «Миа здесь в безопасности, и она не планирует уезжать. Когда Малкахи вернется за ней в Чикаго, делайте с ним все, что хотите. А пока пусть Хейз делает свое дело. Этот человек может быть мерзавцем, но он умен и беспощаден. Если удача будет на нашей стороне, он решит нашу проблему. С бывшим полицейским легче иметь дело, чем с полицейским».

Мне это не обязательно должно нравиться, но его рассуждения здравые. Мой младший брат сильно вырос — у него не было выбора. Данте никогда не должен был стать главой Коза Ностры, но его способность сдерживать свои импульсы и видеть общую картину делает его лучшим человеком для этой работы, и я достаточно его уважаю, чтобы следовать его примеру.

«Ты согласен, Лоз?»

«Ладно. Но как только он вернется сюда…» Моя грудь сжимается.

«Делай, что хочешь, с этим скользким хуем», — заканчивает Данте с жестокой улыбкой.

Глава 24

Мия

Я осторожно перелистываю потрепанный экземпляр «Маленьких женщин», гадая, кто читал эту книгу так много раз, что часть текста выцвела. Сколько раз их руки ласкали эти страницы, погружаясь в другой мир? Вот в чем истинная прелесть чтения — возможность быть где угодно, оставаясь при этом там, где ты есть.

Закрывая крышку, я поднимаюсь на цыпочки и ставлю книгу на положенное ей место на полке. Дверь открывается, и даже стоя к ней спиной, я знаю, что это он. Прошла неделя с тех пор, как он трахал меня на пианино в этой самой комнате, и, несмотря на наше соглашение, что это больше не повторится, это случалось по крайней мере раз в день. И абсолютно каждую ночь. Лоренцо приходит в мою спальню каждый вечер, когда я ложусь спать, но он никогда не остается, всегда уходит, как только я засыпаю.

Комната заряжается электричеством и сексуальным напряжением. Каждая клетка моего тела реагирует на его присутствие, и мое дыхание учащается, а сердцебиение ускоряется, когда он приближается.

Я чувствую его теплое дыхание на затылке, и я дрожу от предвкушения. Сильные руки скользят по моим бедрам, прижимая мой зад к его твердому члену.

«Ты отвлекаешь, солнышко», — говорит он с низким гортанным рычанием, касаясь губами моего уха и заставляя мурашки покрывать мои предплечья.

Улыбка расплывается на моем лице. «Я?»

«Захватывающее зрелище. Ты выглядишь так, что тебя хочется съесть».

«Так съешь меня», — предлагаю я, двигая задницей навстречу.

Он вонзает зубы в нежную кожу моей шеи, кусая и заставляя меня вскрикивать от сочетания боли и удовольствия. Его пальцы впиваются в мои бедра, когда он проводит языком по чувствительной плоти, успокаивая боль от укуса. Затем он прижимается ртом к моему уху. «Будь осторожна со своими желаниями, Миа».

Между моих бедер скапливается влага. «Ты можешь вот так укусить каждый дюйм моего тела, и ты не услышишь от меня ни единой жалобы».

Его глубокий стон пронзает мои кости. «Да?»

«Пожалуйста?» — выдыхаю я слово, прижимаясь своим телом к нему и позволяя его теплу согревать меня изнутри. В такие моменты я бы отдала все, чтобы почувствовать его руки и его рот на каждой частичке меня. Чтобы он полностью заполнил меня.

Он сильнее прижимается ко мне, его толстый член прижимается к моей пояснице. «Блядь!» Проведя зубами по коже моего горла, он с каждой секундой утоляет мою отчаянную потребность в нём. «Ты знаешь, что со мной делают твои мольбы».

Я знаю. Это сводит его с ума, и мне это нравится. «Пожалуйста, Лоренцо», — хнычу я.

Без предупреждения он разворачивает меня и ставит на третью ступеньку лестницы рядом с нами, затем падает на колени, на его лице злобный взгляд. Его язык высовывается, чтобы облизать его полные губы, и я почти теряю сознание от предвкушения.

Святые бананы!

Дрожащей рукой я хватаюсь за поручень, пока Лоренцо скользит руками по моим лодыжкам, скользя вверх по моим икрам и мимо моих коленей. Он скользит ими под мое платье, прижимая ладони к внутренней стороне моих бедер и широко разводит их, заставляя меня подняться на цыпочки. Его пальцы скользят выше, и я всхлипываю, когда он касается моих трусиков, нежно потирая мой клитор через ткань. Я прикусываю губу, мои глаза трепещут от теплых волн удовольствия, исходящих из места между моих ног.

«Такая мокрая для меня, солнышко». Он мрачно усмехается. Я не поправляю его, слишком отвлечена дрожью, пока он медленно стягивает мои трусики с ног.

«Руки за спину», — приказывает он, наклоняясь вперед.

Я делаю то, что мне говорят, но с трудом удерживаю равновесие на маленькой ступеньке. К счастью, его огромное тело удерживает меня на месте, пока он обхватывает руками заднюю часть лестницы, хватая мои запястья и протягивая их через перекладины, прежде чем связать их вместе моими собственными трусиками. Он туго натягивает материал, и он впивается в мою кожу, заставляя меня вздрагивать. Он целует меня в ключицу, что вызывает у меня тихий стон. Он прав. Я готова для него.

Затем его руки снова скользят вниз по моим бедрам, и он поднимает мои лодыжки высоко в воздух, заставляя мои колени упираться мне в грудь. Он ставит мои ступни на поручни по обе стороны от моей задницы, облегчая тем самым удержание на узкой ступеньке.

«Если ты пошевелишь ногами, ты не кончишь. Поняла?»

Судя по тому, как он сложил меня, как крендель, мне было бы трудно двигаться в любом случае. Я представляю, что это не самая лестная поза, в которой я когда-либо была, но, судя по огню в глазах Лоренцо, он определенно наслаждается этим. «Д-да», — хнычу я, ожидая, когда он коснется меня, пока я сижу со стянутым на талии платьем и полностью выставленной напоказ киской, связанной и полностью в его власти. Краска накатывает на меня от осознания того, насколько я мокрая и как ясно он должен это видеть.

Он проводит указательным пальцем по моему мокрому центру, и я втягиваю воздух, выгибаясь. «Такая чертовски мокрая для меня». Его рычание вибрирует в моем естестве. «Мои пальцы». Он просовывает один в меня, и я выпускаю волну возбуждения. «Мой рот». Тропа тепла следует по его языку от моей ключицы до уха. «Мой член?» Он выгибает бровь.

«Да», — тяжело дышу я, отчаянно и нуждаясь.

Он проводит рукой по бороде и смотрит на меня. «Но что-то не так».

Я хмурюсь. «Ч-что?»

Он сжимает кулаки в материале моего платья спереди. «Я хочу видеть это прекрасное тело, когда играю с тобой». Одним быстрым движением он разрывает мое прекрасное синее платье посередине. «Намного лучше, черт возьми».

Я делаю вид, что хмурюсь. «Ты должен мне новое платье».

«Я куплю тебе двадцать».

Я открываю рот, чтобы дать ему резкий ответ, но он целует меня, крадя мои слова своим греховно-вкусным языком. Он скользит рукой между моих бедер, играя с моим набухшим клитором, и тепло сворачивается глубоко в моем животе.

Я стону ему в рот, не в силах качнуть бедрами напротив его руки из-за того положения, в которое он меня поставил. Мои стоны превращаются в разочарованные всхлипы, и он усмехается. «Интересно, сколько раз я смогу заставить тебя кончить только с помощью своих пальцев?» Его глаза ищут мои, когда он вставляет два толстых пальца внутрь меня, заставляя меня отчаянно стонать. «Чувствуешь, как легко они скользят в твою узкую пизду? Такая чертовски мокрая и готовая для меня. Думаю, тебе нравится быть связанной, да?» Он толкается глубже, проводя подушечками пальцев по моей чувствительной плоти и находя нервные окончания, о существовании которых я даже не подозревала.