Я качаю сильнее. «Блядь!» Бедра горят, глаза щиплет, я позволяю воспоминаниям завладеть мной. Они кружатся вокруг моего мозга, как вода вокруг стока.

Волосы медово-русые. Нет! Волосы пепельно-русые.

Я помню ее сладкий запах. Жасмин и лимон — нет, ваниль и миндаль.

Ее грудь напрягается из-за пуговиц одежды, которую она носит.

Маленькие розовые соски и крошечная грудь кажутся крошечными по сравнению с моими ладонями.

Как ее сладкая круглая попка выглядела сегодня в этом желтом платье. Ее розовые губы обхватили мой ствол. Карие глаза смотрели на меня, пока я погружал свой член в нее.

Нет! Я бью кулаком по кафельной стене душа и кричу от злости в потолок. «Блядь!»

Аня. Моя прекрасная Аня. Почему ты исчезаешь? Вытирая воду с глаз, я пытаюсь представить ее лицо, но все, что я вижу, это сирена внизу. Мой член плачет, и я сжимаю сильнее, заставляя себя сосредоточиться на бледно-голубых глазах моей жены и ее милой улыбке. Как ее нежные пальцы ласкали мою кожу. Как приятно она опускала голову, когда говорила со мной. Ее ошейник. Ее пизда. Как она спазмировалась вокруг моего члена.

Жар обжигает мой позвоночник, и я продолжаю качать свой ствол, пока новые образы и старые воспоминания борются за доминирование, сливаясь друг с другом, когда они мелькают в моей голове. Моя рука прижимается к прохладной плитке. Я приподнимаюсь на носки. Мои яйца поднимаются, огненные и тяжелые, когда я глажу свой член сильнее. Когда я теряю контроль, кончая так сильно и быстро, что мои колени подгибаются, и всё из-за видения сияющих карих глаз, полных розовых губ и пары красивых больших сисек, заключённых в жёлтое платье.

Глава 14

Лоренцо

«Вы дозвонились до Лайонела, я не могу сейчас ответить». Южный акцент Лайонела гудит у меня в ухе. «Оставьте своё сообщение после сигнала. Если меня не похитили инопланетяне или не увезла от всего богатая наследница, я вам перезвоню».

Вздохнув, я убираю свой телефон обратно в карман. Прошло три дня с тех пор, как я говорил с ним. Он, должно быть, все еще в Абу-Даби. Я смотрю на экран своего ноутбука, надеясь найти сообщение от него о том, что он нашел больше информации об этом извращенном куске дерьма, но мой почтовый ящик остается пустым, если не считать спам-письма об эректильной дисфункции.

«Единственная дисфункция, которая у меня есть, — это стояк, который не проходит», — бормочу я себе под нос. Каждое утро я просыпаюсь с яростным стояком, и каждое утро я пытаюсь подрочить, вспоминая лицо Ани, но меня преследуют образы Мии. Неизбежно я сдаюсь и провожу следующие полчаса под ледяными струями холодного душа.

У меня уже три дня стоит почти постоянно, и я клянусь, что если я скоро снова не кончу, у меня случится инфаркт.

Звук жужжания домофона вырывает меня из потока мыслей. Данте и Кэт ушли с детьми. Мия на кухне с Софией, учится готовить свежую пасту — навык, которому она, по ее словам, хотела научиться всю свою взрослую жизнь, но так и не дошла. Черт, это просто расстраивает меня.

Нажимаю кнопку, кричу охраннику на воротах: «Что?»

«Здесь есть парень, босс…»

"И?"

«Он говорит, что он коп».

«Он говорит, что он коп, или он действительно коп, Джимми?» — резко отвечаю я, слишком взвинченный, чтобы разгадывать загадки.

«Ну, он показал мне свой значок, но он не из полиции Чикаго».

«Так откуда он?» Я уже знаю ответ.

«Бостон».

«Ублюдок», — бормочу я, сжимая кулаки. Я все думал, сколько времени пройдет, прежде чем он придет за ней.

«Он говорит, что вы похитили его жену», — добавляет Джимми.

Я невесело усмехаюсь. «Я сейчас выйду».

Вставая со своего стола, я поправляю пиджак и вращаю шеей и плечами, пытаясь хоть немного снять напряжение, сжимающее каждый мускул моего тела. Полицейский он или нет, я застрелю Брэда Малкахи на месте, прежде чем подпущу его к Мии.

Я иду по широкой подъездной дорожке к нашему семейному особняку и замечаю черный Chevy, работающий на холостом ходу прямо за воротами. Высокий мешок дерьма с короткой стрижкой прислонился к водительской двери, проводя рукой по своей мышино-коричневой бороде. Двое моих вооруженных охранников стоят по обе стороны его машины, но он смотрит прямо на меня и не обращает на них никакого внимания.

«У тебя проблемы с лицом?» — спрашиваю я, когда подхожу к нему на несколько футов. Я чувствую его вонь отсюда. Нестиранная одежда и потные подмышки, затхлый сигаретный дым и вредная еда. Либо он пил намного, намного больше своей весовой категории с маленькой петардой на моей кухне, либо он действительно распустился с тех пор, как она его бросила. Подозреваю, что и то, и другое, но больше последнее. У него этот измученный, затравленный взгляд человека, у которого было все, и он потерял это в мгновение ока.

Он плюет на землю у моих ног. Непочтительный ублюдок! «Я пришел за своей женой».

Я складываю руки на груди и смотрю на него, наблюдая, как по его лбу стекает капля пота, опровергая его самоуверенный вид. Этот человек знает, кто я. Он знает, что я могу прямо сейчас всадить ему пулю в голову, и есть все шансы, что мне это сойдёт с рук. Есть все шансы, что и мне не удастся, учитывая, что он коп и сейчас середина дня, но он не знает, на какой стороне медали его судьба сегодня.

«Я сказал, что пришел за женой», — повторяет он, и в уголках его рта скапливается слюна. Господи, как Мия вообще могла поцеловать этого отвратительного ублюдка?

Я продолжаю сверлить его взглядом, отказываясь подтвердить, что она здесь — по крайней мере, сейчас. Мне нравится наблюдать, как он доводит себя до истерики.

Он сжимает кулаки по бокам и топает ногой, словно малыш, устраивающий истерику. По моей спине пробегает холодок. Я знал много мужчин, похожих на Брэда Малкахи, с эмоциональной зрелостью ребенка, но телом боксера-тяжеловеса. Это просто чудо, что Мия не покинула их дом в гробу. Я смотрю на его руки. Не такие большие, как мои, но они большие. Я представляю, как они обхватывают шею Мии. Врезаются ей в лицо. Бьют ее. Удерживают ее. Заставляют ее. Он гребаный ходячий мертвец.

Покачав головой из стороны в сторону, я вытягиваю шею и подхожу ближе, сдерживая ухмылку, когда он вздрагивает.

«Передай ее сейчас, и мы больше не будем об этом говорить», — говорит он, и его голос становится отчаянным. «Я скажу своему приятелю суперинтенданту Хейсу, чтобы он отстал, а ты можешь вернуться к своим делам».

«Кажется, Хейс на самом деле не твой приятель, не так ли? У тебя есть что-то на заместителя, ведь так?»

Он пожимает плечами, пытаясь казаться непринужденным, в то время как на лбу у него выступают капли пота, а руки остаются жестко сжатыми по бокам. «Еще более могущественно иметь суперинтенданта в кармане, чем в качестве друга, как ты, я уверен, знаешь».

«Заместитель суперинтенданта», — напоминаю я ему.

Его губы кривятся от презрения. «Он все еще может сильно усложнить вам жизнь».

«Он мог бы». Пожав плечами, я подхожу ближе. «Но его нет. Несколько налетов на бизнес моей семьи. Это все, что ты можешь сделать, еб твою мать?»

Он скалит зубы, едва сдерживая свой гнев, поэтому я подталкиваю его немного дальше, надеясь, что он сделает шаг и даст мне повод выбить из него все дерьмо. «Я спросил, это все, что у тебя есть?»

«Просто отдай мне мою жену». Его голос наполовину рычащий, наполовину нытье. «Приведи ее сюда, и ты больше никогда не увидишь никого из нас».

«И какого черта мне это делать?»

Он хохотнул. «Потому что она того не стоит, чувак. Поверь мне».

Я делаю еще один шаг вперед, и он отступает назад, прежде чем вспоминает, что он должен быть крутым парнем-полицейским, и расправляет плечи. Мы стоим лицом к лицу, глаза в глаза, и я ухмыляюсь от восторга. «Я думаю, что она того стоит. Каждый ее восхитительный дюйм».

Эти слова что-то в нем зажигают, и он подпрыгивает на цыпочках, гнев исходит от него волнами. Толстая вена пульсирует у его виска, и он поднимает кулак.