«Я чувствую запах твоей сладкой киски, солнышко», — говорит он с низким, грохочущим рычанием, которое вибрирует в моей чувствительной плоти. «Такая чертовски мокрая для меня, да?»

«Святая Матерь Божья», — бормочу я, запрокидывая голову между лопатками.

«Ммммм», — бормочет он, покусывая кожу на самом верху моих бедер. «Такая чертовски красивая».

«Лоренцо!» — умоляю я его, но он просто продолжает дразнить меня, избегая того места, где я хочу чувствовать его больше всего. Я двигаю бедрами, и он вознаграждает меня мрачным смешком.

«Не будь такой нетерпеливой, Мия. Я долго ждал, чтобы попробовать эту киску. Я буду смаковать каждую секунду».

Он ждал? Я снова смотрю на него, и его взгляд встречается с моим, когда он дует потоком прохладного воздуха по всей длине моей влажной щели, заставляя меня кричать. Это так интимно. Слишком интимно. Мы не должны этого делать, и уж точно не здесь, на пианино в библиотеке. Но если он остановится прямо сейчас, я могу умереть. «Пожалуйста?» — хнычу я, отчаянно желая большего.

Он выгибает бровь. «Умоляешь, солнышко? Ты не представляешь, как мне это нравится».

«Я думала, ты заставишь меня кончить?» — тяжело дышу я, становясь все более нуждающейся и влажной, чем дольше он меня мучает.

Он не отвечает. Кажется, моя сарказм не производит на него никакого эффекта, пока он неторопливо продолжает целовать верх моих бедер и водить пальцами по моей коже. Я извиваюсь на пианино, и чем отчаяннее становятся мои всхлипы, тем медленнее он идет. Черт его побери.

«Лоренцо, пожалуйста?» — жалуюсь я.

Он скользит руками по всем моим лодыжкам, и я скулю. Зачем он должен мучить меня, отодвигаясь все дальше от того места, где я хочу его? Но затем он хватает меня за лодыжки и поднимает мои ноги. «Ложись назад», — приказывает он, кладя мои ноги себе на плечи.

Дрожащими конечностями я делаю, как он мне говорит, остро осознавая, что я широко раскрыта, а его лицо всего в нескольких дюймах от меня. Я чувствую себя такой обнаженной.

«У тебя прекрасная киска, Мия», — говорит он с одобрительным стоном. «Я буду так чертовски наслаждаться, поедая ее».

Я прикусываю губу, когда он приближается на дюйм, его теплое дыхание танцует по моей чувствительной плоти. Когда он наконец целует меня там, его рот прижимается к моим влажным складкам, я стону его имя так громко и распутно, что это заставляет его стонать. Его губы танцуют вдоль моего центра, заставляя жар глубоко обжигать мою сердцевину, а затем его язык выскакивает наружу, теплый, влажный и мягкий, вылизывая дорожку от моего входа до моего клитора.

«Святой Моисей», — выдыхаю я.

«Так. Блядь. Хорошо». Его язык кружится вокруг моего клитора, слизывая мои соки, из его горла вырываются животные стоны и рычание. Тепло разливается по мне, когда он вызывает волну за волной удовольствия между моих бедер, искусно и изящно наслаждаясь моей киской. Я была права. Лоренцо Моретти — секс-волшебник.

Знакомое тянущее ощущение в животе и покалывание в бедрах усиливаются, когда он продолжает сосать мой клитор, обводя его языком, но концентрируя давление на одной точке. Моя спина выгибается на пианино, и я прижимаюсь к его лицу.

«О, боже», — хнычу я. Мой оргазм достигает пика. Я достигаю пика, и он сохраняет свой ровный, но неумолимый темп, и вскоре я брыкаюсь, как бык на родео, и кричу его имя. Даже после того, как мои бедра замерли, и я задыхаюсь от силы оргазма, он продолжает сосать и лизать, выжимая из меня каждую каплю удовольствия. Моргая, я смотрю в потолок, все кости в моем теле превратились в желе.

Только когда я перестала хныкать и дрожать, Лоренцо останавливается. Несмотря на невероятный оргазм, который он только что выжал из моего тела, я стону от потери. Это было так много, но недостаточно. Я поднимаю голову, и он ловит мой взгляд и подмигивает, заставляя мои щеки вспыхивать. Его борода блестит от моего возбуждения. Святые банановые шарики.

Он победил.

Я приподнимаюсь на трясущихся локтях и открываю рот, чтобы заговорить, но слова не выходят. Что я могу сказать? Умолять его продолжить? Умолять его трахнуть меня? Потому что это то, чего я хочу больше, чем когда-либо чего-либо в своей жизни.

Моя киска болит от плотского желания почувствовать его глубоко внутри себя, а мои глаза наполняются слезами, когда я смотрю на него, молча умоляя его не останавливаться. Не после того, что он только что сделал. После того, что мы только что разделили.

Он встает, и мое сердце замирает, но возобновляет свой ритм, когда он кладет руки на пианино, обхватывая мои бедра. Его темные глаза прожигают мои, прожигая мою душу. «Ты позволишь мне трахнуть тебя, Мия?»

Святая мать бананов. «Да, пожалуйста».

Глава 22

Лоренцо

Я облизываю губы, сдерживая стон, когда снова ощущаю ее сладкие соки. Проведя рукой по челюсти, я вытираю ее возбуждение с бороды, и ее запах на моей коже заставляет мой член пульсировать сильнее. Она пахнет чертовски невероятно. На вкус еще лучше.

Я смотрю на нее, раскинувшуюся на пианино для меня, ее щеки пылают румянцем. Мне нравится, как блестит ее киска, а ее идеальные сиськи вздымаются с каждым ее вдохом. Я практически одичал от потребности вонзить в нее свой член, но добиться ее согласия для меня — очень важно. Слава богу, что она сказала «да».

Она смотрит на меня, впиваясь зубами в сочную нижнюю губу, ее глаза умоляюще ждут, когда я ее трахну. Я становлюсь твердым как камень, зная, что она так же отчаянно нуждается во мне, как и я в ней. Я расстегиваю штаны, вздыхая с облегчением, когда мой пульсирующий член получает немного больше места. Вытащив его из боксеров, я быстро глажу его, чтобы немного облегчить давление. Предэякулят стекает с головки, и я обнаруживаю, что Мия смотрит на него с жадным выражением на лице. Ее язык выскакивает и увлажняет губы.

Я сдерживаю смешок. «Тебе нравится то, что ты видишь, солнышко?»

«Да», — говорит она с тихим мурлыканьем.

Я провожу подушечкой большого пальца по ее нижней губе, оттягивая ее рот вниз, чтобы он открылся. «Эти красивые губы так хорошо смотрелись бы вокруг моего члена».

Моя маленькая сирена берет мой большой палец в рот, проводит по нему языком и нежно посасывает. «Если бы твоя пизда не выглядела сейчас так чертовски заманчиво, я бы поставил тебя на колени и вместо этого трахнул бы твой рот».

Она отпускает мой большой палец с влажным хлопком и одаривает меня озорной улыбкой. «У меня нет рвотного рефлекса».

Охренеть! Я выгибаю бровь, пытаясь понять, издевается она или говорит правду, но инстинкты говорят, что это последнее. «Я обязательно проверю эту теорию как-нибудь».

Я прижимаю свой член к ее мокрому входу, и она задыхается, ее веки трепещут, когда я вставляю кончик внутрь нее.

Она стонет мое имя, ее челюсть отвисает. «Ты хочешь этого?» Я даю ей немного больше, желая насладиться этим, но отчаянно желая погрузиться в нее полностью. Ее горячая киска так хорошо сжимает меня.

«Да! Да, пожалуйста!» Звук ее мольбы наполняет меня ненасытным желанием заявить на нее права. Схватив ее бедра, я удерживаю ее неподвижно и заполняю каждый дюйм ее тугого, влажного тепла.

«Господи!»

«О, боже», — стонет она в то же время, выгибая спину на пианино. «Это чувствуется… О! Это чувствуется так…»

Я медленно выхожу и снова вхожу в нее, обрывая все, что она собиралась сказать. Черт возьми, это так приятно. Облегчение просачивается в каждую часть моего тела, когда ее пизда спазмирует вокруг моего члена.

Она тянется ко мне, царапая мою кожу.

«Ну-ну, маленький фейерверк». Схватив ее запястья, я одной рукой прижимаю их над ее головой. Мне нравится, как она лежит подо мной и принимает все, что я могу ей дать. «Давай посмотрим, как сильно я смогу заставить тебя кончить с моим членом».

Она закусывает нижнюю губу зубами, и ее глаза закатываются, пока я в нее врезаюсь. Я провожу свободной рукой по ее грудям, сильно сжимая каждую из них и вызывая резкий вздох. С невнятным проклятием я сдергиваю с нее платье, затем лифчик, обнажая жесткие пики ее сосков. Она трется бедрами о меня, хныча и скуля, пока я продолжаю медленно выходить, прежде чем войти снова, смакуя то, как каждый дюйм ее киски доит мой член.