— Я не должен этого говорить, — произнес он с усмешкой, — но слова уже сказаны мной. Молодой человек томится в одной из тюрем верхнего уровня. Только вы об этом ничего не знаете, я прав?

— Разумеется, — кивнула Авалона и распрощавшись с сэром Пеллеасом, отправилась разыскивать Иэна.

На верхний уровень ее не пустили. Стражи не позволили даже подняться на этаж. Вполне ожидаемо, но Авалона все равно разозлилась. Это из-за нее Иэн оказался в королевстве. Если Артур бросил его в тюрьму, значит, он не поверил в их ложь. Король с легкостью догадался, кто такой Иэн, а значит, вскоре всадника лишат головы. Авалона не могла этого допустить.

— Леди, вам нельзя здесь находиться, — сказал один из стражей. Приглядевшись, Авалона распознала в нем Бальфура. Альва, который встретил их в окрестностях приморского леса.

Поджав губы от досады, Авалона была вынуждена развернуться. Сражаться с ними было бы неразумно. Весь замок опутан чарами духов леса, пока они чувствуют себя как дома, их не победить.

Спускаясь по винтовой лестнице, всадница сошла на втором этаже, остановившись рядом с витражом. Удивительно, насколько четко осколки разноцветного стекла передавали величие и королевскую гордость Лилит.

Рассматривая изображение принцессы, Авалона вспомнила их с Этери последний разговор и почувствовала укол вины. Не следовало так на нее давить. Этери никогда не жила в Ареморике и, можно сказать, попала сюда совершенно случайно. Она не знает даже самых простых прописных истин, поэтому сомневается. Когда Авалона оказалась в империи, то тоже первое время скучала по дому. Понадобилось несколько лет, чтобы она не просыпалась посреди ночи в слезах, потому что ей снова снились родители.

У Этери столько времени не было. Она не могла так просто взять и забыть свою прошлую жизнь. Но теперь, когда альв умирает, а его крылья неизвестно где, Этери застряла в Ареморике на всю оставшуюся вечность…

За спиной скрипнула дверь. Авалона повернула голову и увидела маленькую дверцу, ту самую, в которой король по сей день хранил апельсиновый вереск. Интересно, зачем Артуру столько вереска в замке? Он яростно сжег пустошь лишь потому, что не являлся истинным правителем Примории. Вереск никогда бы не расцвел, а народ потерял надежду.

Но вереск в замке? Странные поступки короля никак не могли сложиться в ее голове в единую картину.

Дверца приоткрылась, и Авалона, не выдержав, направилась к ней.

В помещении все оставалось так же, как и прежде. Вереск, который распускался, только когда чувствовал приближение Этери, и круглый стол, успевший покрыться тонким слоем пыли.

Авалона пересекла зал. На столе и правда было написано пророчество Морганы. С каждым словом, отливающим позолотой, Авалона все больше убеждалась в собственной правоте. Этери Пендрагон - истинный правитель Приморского королевства. Именно она должна примирить людей и фейри. Правление Арагда ознаменовалось геноцидом всех волшебных существ, что привело к событиям Летящей волны, перенаселению пикси в империю и ненависти имперцев ко всем волшебным существам. Артур Пендрагон, следуя пророчеству, захватил Сиды, переманил альвов на свою сторону, но оставил людей без малейшей защиты.

Арагд и Пендрагон - две стороны одной медали. Но ни один из них не являлся истинным правителем.

— Остается надеятся, что пророчество не врет, и рано или поздно Этери осознает свое предназначение, — вздохнула Авалона.

Читая строки пророчества, всадница положила одну руку на стол, а другой держалась за край. Она сделала шаг, обходя стол по кругу, и вдруг… нащупала странный рычаг, который никак не мог быть частью механизма.

Авалона потянула его на себя.

— Пресвятая Морриган… — забывшись от удивления, по привычке произнесла она.

Стол представлял собой особый механизм. Вырезанные из дерева большие пластины напоминали лепестки цветов, которые, соединившись, образовывали идеально ровный круг. Но стоило потянуть за рычаг, как пластины плавно отъезжали в стороны.

На дне потайного отсека Авалона обнаружила находку, от которой сердце на мгновение перестало биться. Все это время зал хранил потрясающей красоты крылья, завернутые в неровный отрез ткани.

Дымчатые полупрозрачные крылья казались сделанными из стекла. Они были невероятно большими и могли с легкостью поднять в воздух человека.

А следом Авалона заметила ошметки кожи на концах, пожелтевшие раздробленные кости… Она сотни раз видела, как инквизиторы отрезают крылья фейри, но впервые она испытала ужас и почти физическую боль. Лишь теперь она поняла, что, лишив альва крыльев, король отобрал не только волшебство Элфи, но и часть его тела. Это то же самое, если бы человека лишили руки. Жить можно, но разве такое существование будет полноценным?

Потянув рычаг в обратную сторону, Авалона заставила пластины встать на место.

— Что же еще вы прячете, ваше величество? — задумчиво пробормотала Авалона.

Теперь известно, где крылья альва, которые так желает разыскать Этери.

А может… Авалона резко мотнула головой. Нет, до шантажа она никогда не опустится. Этери не заслужила такого обращения. Она несколько раз спасала ей жизнь, и Авалона не допустит этого.

И все же.

Авалона покинула зал и решительно направилась в сторону бывших покоев Лилит. Всадница должна понять, какое место ей отведено в играх Ареморики. И Этери Фэрнсби ей в этом поможет.

Со смотровой башни открывался чудесный вид на столицу Приморского Королевства. Елена укуталась в меховой плащ. Ветер растрепал ее темные волосы, и они запутались еще сильнее. Она подошла к краю, не опуская головы. Карлеон по своему прекрасен, но женщина скучала по маленькому домику в лесной глуши. Где-то вдалеке вспыхнули огни. Елена не сразу поняла, что кто-то применил волшебство. Нужно немного времени, чтобы привыкнуть к необычному дару. Холодный ветер пробирал до костей, кровь, бегущая по венам, охлаждалась и грозилась застыть. Потемневшее грозовое небо выглядело устрашающе.

— Вот ты где.

Нашел. За ее спиной послышались уверенные шаги. Ему не нужно обладать особым даром, чтобы найти ее где угодно. Эта способность пугала и восхищала одновременно. На плечи Елены опустились широкие ладони, а над ухом раздался глухой шепот:

— Ты снова прячешься, любовь моя?

Она передернула плечами, не желая чувствовать его прикосновений. Артур был ей противен. В ее голове промелькнуло воспоминание, от которого тело пробрала дрожь. Она положила руку на живот, зная, что где-то там бьется маленькое сердце.

— Уходи. — Елена была готова сделать шаг, броситься вниз со смотровой башни. И только ребенок ее останавливал. Обрекая на смерть себя, она ставила под угрозу и его жизнь тоже.

Его руки скользнули вниз, обнимая за пояс. Он прижался подбородком к ее плечу.

— Разве ты все еще ненавидишь меня?

— После того, что ты сделал… — голос женщины сорвался, боль в теле стала нестерпима.

Артур поцеловал ее в холодную щеку.

— Я люблю тебя, — с нажимом произнес он.

— Любишь ты только себя. Уходи, — повторила Елена, но он остался стоять на месте. Ни разу он не поступил так, как она просила. Король Пендрагон всегда действовал наперекор ее желаниям.

Он называл любовью то, что простые люди величаютодержимостью.

Этери просыпалась с головной болью. Вода в купальне давно остыла, аромамасла выветрились. Она уснула прямо здесь? Усталость и нервное напряжение давали о себе знать. Что же ей снилось? Этери запрокинула голову наверх, рассматривая сводчатый потолок. В этот раз сновидение сумело ее удивить. С каждым днем девушка остерегалась Артура все больше и больше.

На какие еще жестокие поступки он готов пойти в угоду своим желаниям?

От размышлений в холодной воде Этери отвлекло выразительное покашливание. Она опустила подбородок и встретилась взглядом с шоколадно-карими глазами. Перед ней стоял мальчишка, находившийся рядом с Артуром во время обряда Авалоны. Сейчас на нем была красная рубашка с рюшами, узкие брюки и остроконечные туфли. Мальчик взирал на нее с интересом и, надо отдать должное, смотрел исключительно в глаза.