Она развернулась к Авалоне, стараясь не замечать, с какой ненавистью всадница смотрит на альва.

— Почему ты решила, что котел находится именно здесь?

Авалона раздраженно выдохнула.

— Я уже объясняла. Сокровищница - самое защищенное место в империи.

— Ты уверена? — с сомнением протянула Этери.

— Более чем.

Ее предположение казалось логичным. Хранить ценную реликвию в самом защищенном месте. Но если в самом защищенном месте ее не оказалось, то значит… сокровищница Его Императорского Величества не является самым защищенным местом в империи. Но где в таком случае может храниться Котел?

— Империю защищает армия, я права? — медленно начала рассуждать Этери.

Элфи хмыкнул, но промолчал.

— Империю защищают главнокомандующие первой армии, в которой служат десятки отрядов всадников.

Мысли медленно потекли в правильном направлении. Этери в задумчивости прикусила губу. Сокровищницу охраняли отнюдь не всадники, а наложенные на нее волшебные чары. Поблизости ни единого всадника. Ни единого. Но если даже волшебство не помогло от проникновения в сокровищницу посторонних, то может быть…

— Скажи, где самое большое сосредоточение всадников в империи? — сказала Этери, думая, что сморозила глупость.

Но Авалона оттолкнулась спиной от стены, пораженно замирая на месте. Ее рот от удивления приоткрылся, и даже Элфи перестал ухмыляться, задумчиво глядя на Этери.

— Часовые Городки, — еле слышно прошептала всадница. Она издала обреченный стон. — Все это время Котел находился там.

— Часа…что?

— Часовые Городки, — повторила она, — Место, где обучают юных всадников. Котел оставили там, потому что его невозможно увести из под носа сотни рядовых всадников и обучающих их дьердов. Да и часовые все это время охраняли реликвию. Как же так…

Послышалось кряхтение, напоминающее плохие попытки подавить смех. Авалона и Этери обернулись и увидели смеющегося Элфи. В уголках его глаз выступили слезинки, и он быстрым движением смахнул их.

— Позволь прояснить ситуацию, — сказал он Авалоне. — Твоя единственная задача, невыполнимая, к слову, заключалась в похищении Котла Возрождения, который все это время хранился в Часовых Городках, где обучают всадников. И где, — он сделала паузу, гадко ухмыльнувшись, — обучали тебя. За все это время ты поднялась до звания “дьерд” только для того, чтобы иметь право проникать во дворец и тюремные подвалы, потому что думала, что Котел хранится в сокровищнице. Знаешь, это самая бесполезная причина, по которой человек прилагал столько усилий, чтобы подняться по карьерной лестнице.

— Я отрублю ему голову, — спокойно произнесла всадница, доставая меч из ножен.

— Нет-нет-нет, — останавливая ее руку, поспешно сказала Этери, — сегодня никто не умрет. Что за глупость - чуть что, сразу угрожать смертью?

— Ты в Ареморике, дорогуша, — пропел Элфи. — Привыкай. Людишки здесь редко доживают до старости.

— А ты не доживешь до рассвета, — с улыбкой на губах пообещала всадница.

— Да успокойтесь же вы! — Этери стояла между альвом и всадницей, расставив руки в стороны, не давая им накинуться друг на друга. От них исходила такая лютая ненависть, что казалось, еще чуть-чуть, и они перегрызут друг другу глотки. И останавливала их вовсе не Этери, а договор, который они заключили. — Мы выяснили, где может быть Котел. Авалона, скажи, где находятся Часовые Городки?

— На севере, — угрюмо отозвалась она, — через них можно попасть в Ланию, где находятся Северные Морские ворота. Дорога на корабле через пролив Тиндраны до Приморского королевства займет несколько дней.

— Видишь? — Этери повернулась к альву, — Нам по пути.

— А если Котла и там не окажется? — прищурился Элфи, складывая руки на груди.

— Тогда и будем думать, — напряженно произнесла Этери.

Руки затекли, и девушка была вынуждена медленно опустить их. Она встревоженно взглянула на своих спутников. Элфи не спешил срываться с места, чтобы задушить Авалону. А всадница больше не тянулась к ножнам. Но оба обменивались взглядами, полными ярости и раздражения. Совсем как малые дети, которые не поделили общую игрушку.

— Это будет долгий путь, — выдохнула Этери.

— Если сможем выбраться, — подмигнул Элфи и первым покинул сокровищницу.

Авалона готовилась к побегу из империи пятнадцать лет. С того самого дня, когда оказалась на границе Империи Сион. Она тщательно продумывала каждую деталь и была уверена, что никаких внезапных сюрпризов не предвидится. А потом появился альв, и вся ее подготовка пошла на съедение троллям. Хэлла до сих пор корила себя за то, что она даже на мгновение не засомневалась. И что дикая убежденность в своей правоте привела к внезапному исходу. Оказалось, что Котел Возрождения все это время находился рядом. А ей и в голову не пришло, что он может быть спрятан в Часовых Городках. Сотни всадников, десятки дьердов и один наблюдающий хьенд, периодически посещающий Часовые Городки. Когда она обучалась, этим хьендом был Хагалаз. Он должен был выступать в роли наблюдателя, не подходить к юным всадникам слишком близко, чтобы не сгубить их своей давящей энергией. Но хьенд Кадоган хорошо владел собой. Мужчина не боялся взаимодействовать с детьми. Напротив, он дал множество ценных уроков, одним из которых Авалона планировала сейчас воспользоваться.

Она вспомнила, как проходил первый этап ее обучения. Чтобы стать всадником культа Морриган, нужно не только отстоять себя перед старшими по званию всадниками, нужно еще и выжить. Обучение, как правило, проходило в три этапа. В возрасте двенадцати лет ребенка забирали из семьи, и остальные двенадцать лет жизни он проводил в часовой обители. Под надзором часовых и дьердов будущие всадники постигали историю Ареморики, изучали чужеродные языки и военные стратегии, занимались переписью книг и, самое важное - учили текст Священного Писания. Они ежедневно медитировали на тонких осиновых столбах, вырывающихся из глубин Озера Сожалений. Дети стояли на одной ноге с закрытыми глазами и опущенной головой три дня и три ночи, а по серебристой глади озера стелился шелест тихих голосов.

Когда наступило время прохождения первого этапа, наблюдателем вызвался Хагалаз.

— Вам совсем необязательно проявлять свое великодушие, хьенд, — сказал тогда Хуго, престарелый часовой с длинной седой бородой, которую он все время закидывал себе на плечо.

— Это не великодушие, Хуго, — низким голосом произнес Хагалаз, окидывая учеников зорким взглядом, — скорее напротив.

Взгляд хэлла остановился на пятнадцатилетней Авалоне. Он не кивнул ей, не улыбнулся, а просто наблюдал. И в его взгляде уже было множество невысказанных слов. Он ведь не верил в нее. Маленькая хрупкая девчушка не могла стать всадником. Но Авалона гордо вздернула подбородок и направилась к озеру.

В первую же ночь десяток столбов остались в одиночестве. Отплевываясь от воды, дети выходили из озера, но некоторым из них повезло меньше. Они просто не выплыли, сгинув в темных глубинах.

Во вторую ночь Авалона перестала чувствовать свое тело. Малейший порыв ветерка мог заставить ее полететь вниз. Но она продолжала шептать текст Священного Писания, упрямо держа равновесие. Во вторую ночь отсеялась большая часть учеников. В живых осталось меньше, чем в первую.

Руки хэллы, сложенные в молитвенном жесте, задрожали. Внезапный крик ворона раздался над их головами. Девочка вздрогнула, теряя равновесие. Рядом послышался жуткий плеск воды. Еще чуть-чуть и она была бы следующей. Но тут ее уши уловили шепот знакомого пугающего голоса.

— Держись. Даже если весь мир пошатнется, держись. Не теряй равновесия, будь хладнокровна.

Глаза учеников должны оставаться закрытыми. Но Авалона и без того знала, кто стоит сейчас напротив нее. За все два дня хьенд Кадоган не сказал ни слова. А сейчас, она могла поклясться в этом, его фраза была обращена к ней.

С первым испытанием хэлла справилась превосходно. Никакой похвалы она, разумеется, не получила, но прочитала одобрение в глазах учителя. С тех пор прошло много лет, но она навсегда запомнила его фразу.