— Ну, и что же вы собирались с этой штукой делать? — холодно произнесла я вслух. — Вы даже не знали, что это такое.

— Вот именно, — ничуть не смутился Климентий. — Мы хотели выяснить. Быстренько испытали бы, а потом бы я зашел за тобой.

— Дурак! — не могла больше сдерживаться я. — Окажись эта штука настоящим взрывным устройством, никуда бы мы с тобой уже не пошли. Собирали бы вас троих по кускам с ближайших деревьев.

— Но она же не оказалась, — откликнулся Клим.

«Типично мужская логика!» — пронеслось у меня в голове, и я с еще большим негодованием сказала:

— Ну, а если бы? Если бы оказалась? Или потом вы что-нибудь еще подобное найдете?

— Нет. Больше не найдем, — с очаровательной улыбкой ответил он. — Ты, главное, Агата, за меня не волнуйся.

— Очень мне надо волноваться!

И, отпихнув Клима в сторону, я сбежала от него в класс.

Через час, после того как кончились уроки, мы собрались в квартире у Тимки. Его собственная комната оказалась для всей нашей компании слишком мала, поэтому гостеприимный хозяин отвел нас в комнату предков.

— Только, пожалуйста, осторожнее, — счел своим долгом предупредить он. — А то отец с матерью очень не любят, когда у них что-нибудь ломают.

— Оригинальные у тебя предки, — мигом съехидничала Зойка. — Можно подумать, другим родителям нравится, когда в их отсутствие заявляется такой Будка, — Зойкин палец уткнулся в Митьку, — и все разносит.

— Почему обязательно я? — вознегодовал Будка и немедленно налетел на журнальный столик.

— Вот именно поэтому, — осталась очень довольна моя подруга. — С тобой рядом ничто не живет.

— Напрасно ты так, — надулся Будка. — Я вообще-то как раз очень аккуратный.

И, чуть попятившись, он наступил мне на ногу. Я вскрикнула. Наш Будка довольно тяжелый.

— Ну, извини, — виновато улыбнулся он, после чего, наконец, смог без дальнейших происшествий сесть на стул. — Тимка, — деловито произнес он. — Где там твоя энциклопедия?

Тот удалился в коридор, половину которого занимали стеллажи с книгами. Пришел он оттуда, нагруженный шестью большими томами темно-синего цвета.

— Да ты что? — взвыл Будка. — Это же нам целый месяц читать.

— А все читать, Митечка, совершенно не надо,  — отозвалась Зойка. — Сейчас разделимся. Каждый прочитает свой том. Полагаю, довольно быстро отыщется чего-нибудь подходящее. Вот тогда и начнем внимательно изучать симптомы.

— Это другое дело, — несколько приободрился Будка, однако по его воду я понимала, что он же все еще испытывает сильные сомнения в успехе.

— Так, — сказала Зойка. — Чур, я беру первый том.

Никто не возражал. Мы разобрали оставшиеся фолианты, и работа закипела. На мою долю достался второй фолиант. Я принялась листать его. Никогда не думала, что медицинская энциклопедия так похожа на ужастик. Я уж не говорю о том, что на многие из цветных иллюстраций мне просто в присутствии мальчиков было стыдно смотреть и лицо мое заливала краска. Я украдкой покосилась на Зойку. Выглядела она очень странно. Взгляд ее почему-то был направлен совсем не в книгу, а в потолок. Пальцы левой руки лежали на запястье правой. Пухлые губы беззвучно шевелились.

— Ты чего? — поинтересовалась я.

— Черт, — с досадой прошипела она, — сбила.

— Что сбила? — пуще прежнего удивилась я.

— Проверяю, нет ли у меня аритмии, — на полном серьезе отозвалась подруга. — Знаешь, Агата, оказывается, это очень опасно.

— Слушай, Адаскина, — со свирепым видом начал Тимка. — Кажется, мы собрались сейчас здесь не для того, чтобы ваши болезни проверять, а чтобы нам с Будкой завтра как следует заболеть понарошку.

В комнате вновь воцарилось сосредоточенное молчание. Каждый изучал свой том. Вдруг я услышала какой-то странный звук. Подняв глаза, я тут же определила источник. Это был Будка, который, не отрываясь от энциклопедии, отчаянно чесался.

— По-моему, Митя у нас уже чем-то заболел, — усмехнулась я.

— С чего ты взяла? — уставился на меня Будка.

— Ну, ты же так чешешься, — ответила я.

— Серьезно? — с искренним удивлением спросил Будка. — Я чешусь? — И он с шумом поскреб затылок.— Ну, да. Чешусь, — словно бы спохватился он. — Потому что читаю кошмарную статью про педикулез.

— Про чего? — переспросил Клим.

— Про вшей, — пояснил Митька. — Понимаете, оказывается, они по-научному называются «педикулез».

— А это разве болезнь? — заржал Тимур.

— Да вроде как да, — кивнул Будка.

— А когда комары кусают — это тоже болезнь? — еще сильнее развеселился Тимка.

— Кто его знает, — озадачился Будка. — Про комаров не сказано.

— Слушай, Будка, — с вдохновенным видом сказал Клим. — Вообще-то чесался ты хорошо. Может, тебе с утра этот вшивый педикулез и изобразить?

— Спасибо тебе большое, — явно не воодушевило его предложение Будку. — Во-первых, когда у человека вши, это видно невооруженным взглядом. А, во-вторых, я вам что, какой-нибудь бомж? Нет. Мне нужна хорошая культурная болезнь.

— Ага, — захихикала Зойка. — Что-нибудь вроде чахотки.

— Ребята, кончайте отвлекаться, — призвал всех к порядку суровый Тимур.

Мы опять углубились в чтение. Теперь тишину нарушали лишь короткие реплики кого-нибудь из нас: «Нет, ангина — это слишком банально». Или: «Варикозное расширение вен тоже не подойдет. Врач мигом просечет симуляцию». А Клим с неподдельным ужасом произнес:

— Никогда, ребята, не думал, что в мире существует столько кошмарных болезней.

— Да уж, — подхватила я, разглядывая фотографию какого-то несчастного человека с деформированным наростами лицом.

— Прямо Кунсткамера, — глухим голосом произнес Тимур. — Почитаешь такое, картинки посмотришь, и жить дальше уже не хочется.

— А у меня, по-моему, все-таки начальная стадия аритмии, — принялась снова щупать себе пульс Зойка.

Будка вдруг высоко задрал штанину и принялся внимательно изучать собственную ногу.

— Спятил? — забыв о своем пульсе, покрутила пальцем возле виска Зойка. — Ты все-таки, Будка, у нас не фотомодель, чтобы всем свои ножки демонстрировать.

Будка, полностью проигнорировав ее выпад, скинул выданный Тимуром стоптанный тапок, снял носок и, разинув рот, начал изучать свою огромную ступню.

— Ах, как эстетично! — всплеснула руками Зойка.

Мы засмеялись. Мы, но не Будченко, который, еще какое-то время поизучав ступню, с тревогой обратился к нам:

— Видите, какая у меня тут косточка?

Зойка, брезгливо сморщив нос, сказала:

— А ты думаешь, другие косточки у тебя лучше? И вообще, убери свою ногу. Она нас не интересует.

— А меня, например, очень интересует, — продолжал тыкать пальцем в беспокоящий его сустав Будка. — Надо матери сказать, что она неправильно меня кормит. Вот тут написано, — потыкал он в свой том энциклопедии, — что подагра чаще всего начинается от неправильного питания.

— Так я не пойму, — повернулся к нему Тимур. — Ты, получается, уже болезнь себе выбрал?

— Не, — мотнул головой Будка. — Это я по правде заволновался. Потому что от подагры бывают плохие последствия. А для наших целей она не подходит. Кто же из-за подагры в школу не пустит?

— Слушайте! — завопил Климентий. — Если мы сейчас же не прекратим читать эти ужасы, то обнаружим у себя кучу болезней. Я, например, уже и так чувствую себя почти инвалидом. Во всяком случае, по симптомам у меня есть все болезни, о которых я сейчас прочел.

Я молча кивнула, ибо испытывала схожие чувства. У меня везде, начиная от головы и кончая пальцами на ногах, легонько покалывало, болело или ныло. А в шестом зубе слева, кажется, начинался кариес.

Будка с маниакальным видом продолжал изучать ступню. Затем, решительно сорвав носок с другой ноги, объяснил:

— Сейчас сравним.

— А нельзя ли, Митенька, этим заняться дома? — осведомилась Зойка.