— Отстань, — огрызнулся Клим. — Я просто вспоминаю, что знаю.

— А надо вспоминать что подходит, — не осталась в долгу Зойка.

Я поняла, что они сейчас поцапаются, и поторопилась ляпнуть первое, пришедшее на ум:

— Корь!

— Час от часу не легче, — покосившись почему-то не на меня, а на Клима, ответила Зойка. — При кори человек весь покрывается красной сыпью.

— Плевать. Нарисуем, — заявил Тимка.

— А потом тебя мамочка оботрет какой-нибудь жидкостью, и все твои пятнышки смоются, — снова не согласилась Зойка. — Вот если бы у тебя была на что-нибудь аллергия,— мечтательно добавила она.

— Аллергия? — переспросил Тимур.

— А точнее, крапивница, — пояснила Зойка. — Ну, например, съел ты клубнику, и весь покрылся красными пятнами. А после можешь спокойно изображать корь.

— По-моему, крапивница не очень похожа на корь, — высказала свою точку зрения я.

— Какая разница, похожа или не похожа, — отмахнулся Тимка. — Нет у меня на клубнику крапивницы. И клубники, между прочим, тоже нет. Не сезон.

— За деньги все есть, — отрезала Зойка. — В супермаркетах. Правда, не в сезон дорого.

— Ты что, не врубаешься? — рявкнул ей в ухо Тимур. — На фига мне твоя клубника из супермаркета, когда у меня на нее нет крапивницы! И, самое главное, корь у меня уже была в шесть лет.

— И у меня тоже, — сказал Будка. — Но только в восемь.

— Очень жаль, — скорбно покачала головой Зойка.

— Я знаю хорошую болезнь на две недели, — вновь последовало предложение от Клима. — Аппендицит.

— Ну, спасибо тебе, дорогой мой друг, — совсем не обрадовался Тим. — Это чтобы нас резали, а потом в больнице держали? Тогда моя секция все равно накроется.

— С аппендицитом долго не держат, — успокоил Климентий. — Если, конечно, нет осложнений. Женька наша в прошлом году уже через пять дней домой вернулась.

— Все равно не хочу операцию делать, — стоял на своем Тимур.

— И я не хочу, — горячо поддержал его Будка.

— Тогда едем дальше, — бодренько произнесла Зойка. — Что у нас еще на примете есть?

Все глубоко задумались, но тут раздался звонок. На уроке литературы, который вела Изольда Багратионовна, мы, пятеро, продолжали напряженно припоминать разные болезни. Но, как показал обмен опытом на ближайшей перемене, особых успехов никто не достиг.

К прискорбию, оказалось, что круг известных нам болезней крайне узок. Всякие детские, вроде коклюша, совершенно не подходили. Потому что, как со знанием дела объявила Зойка, второй раз ими не заражаются, а значит, пользы нам от них никакой.

— Я знаю хорошую болезнь, — вдруг расплылся в улыбке Будка. — Черная оспа.

— Дурак, — констатировала Зойка. — Во-первых, черная оспа уже давно изжита. А во-вторых, ты хоть представляешь, Будка, что это такое?

— Да, в общем, нет, — честно признался он. — Просто название симпатичное.

— Уверяю тебя: болеть ею совсем несимпатично, — заверила Зойка. — А потом у тебя все тело должно покрыться кошмарными болячками. Как ты, интересно, это изобразишь?

— Не изображу, — вздохнул Митька.

— Нет, братцы, по-моему, мы зашли в тупик, — покачал головой Клим. — Вы еще про какую-нибудь бубонную чуму вспомните.

Мы молчали. Зойка заметно загрустила.

— Все-таки накрылся мой компьютер, — первым нарушил тишину Будка. И, переведя взгляд на Зойку, добавил: — А говорила, придумаем, придумаем.

　Лицо Климентия вдруг просветлело, и он сказал:

— А вообще, зачем нам с вами, ребята, изобретать велосипед? Мы же не в каменном веке живем.

— При чем тут велосипед? — уставился на него Будка. — Нам нужна сейчас хорошая болезнь.

— А где можно найти хорошую болезнь? — продолжал Клим.

— Не знаю, — пожал плечами Будка. — Наверное, лучше всего в больнице.

Зойка фыркнула. Клим тоже хмыкнул:

— В больнице. Неужели сами не допираете?

— Уж два урока подряд допираем, — проворчал Будка. — Аж мозги переклинило.

— Ой, Митенька, — скривила пухлые губки Зойка. — Мозги у тебя с рождения переклинило.

— Сама ты дура переклиненная.

И, видимо, не выдержав напряжения сегодняшнего дня, Будка ринулся к Зойке. Легко было догадаться, что намерения у него были не мирного характера. Хорошо еще, Клим успел перехватить его на полпути. Будка принялся вырываться:

— Пусти. Дай я хоть раз в жизни ей врежу.

— Вот она, благодарность, — на всякий случай попятилась от него Зойка. — Я изо всех сил думаю, как помочь, а он...

— Хамить не надо, — впрочем, уже остыл Будка.

— Лучше прекратите и дослушайте меня. — Клим отпустил Митьку. — Чем ломать мозги, лучше обратиться к медицинскому справочнику.

— Класс! — воскликнула Зойка и выразительно покосилась на меня. — Соображает Клим. В медицинских справочниках наверняка про такие болезни написано, которые нам с вами даже не снились.

— Мне, лично, вообще никакие болезни никогда не снятся, — объявил Будка.

Мы грохнули. Митька недоуменно уставился на нас.

— А чего вы ржете?

— Да так, Митенька, — многозначительно протянула Зойка и посмотрела на Клима: — Очень ты хорошо все придумал, но только где нам взять медицинскую энциклопедию?

— У меня, — ответил Тимур. — Мать все время ее читает. Как у кого из родственников и знакомых что-нибудь заболит, она тут же лезет в эту энциклопедию.

— И он молчал! — всплеснула руками Зойка. — Мы тут, можно сказать, из кожи вон лезем...

— Но ты же просила про болезни вспоминать, а не про энциклопедию, — возразил Тимур.

— Ну, какие же все-таки эти мужики примитивные, — посмотрела на меня Зойка. — У них совершенно отсутствует ассоциативное мышление.

— Ничего у нас не отсутствует, — обиделся Тимур. — Просто объяснять надо лучше. И про энциклопедию, между прочим, сообразила не ты, а Клим. А он, как тебе известно, у нас лицо мужского пола.

Митька мстительно заржал. Его переклиненные мозги были отомщены. Зойка поморщилась. Она ужасно не любит, когда смеются над ней. Вдоволь нахохотавшись, Митька сказал:

— Ну все, Тимур. После уроков валим к тебе.

— Давайте, — согласился тот. — Предков до самого вечера не будет. Только учтите: энциклопедия большая. Целых шесть томов.

— Тогда надо всем идти, — сказала Зойка. — Иначе можем не успеть. Сами прикиньте: каждому из нас — по тому, и даже еще один останется.

Клим, с расстроенным видом поглядев на меня, промямлил:

— Да вообще-то...

— Ты чего, не можешь? — сердито взглянул на него Тимур.

Клим молчал. Я поняла: он разрывается на части. И ребятам хочет помочь, и боится, что я обижусь. Мне оставалось лишь едва заметно кивнуть: мол, конечно, пойдем, если так все сложилось.

— Да нет. Могу, — наконец произнес Климентий.

— Все смогут? — обвел присутствующих цепким взглядом Тимур.

— Да, — хором заверили мы.

Он и Будка облегченно перевели дух. Мне было ясно: у обоих забрезжила надежда, что нам совместными усилиями удастся перехитрить Нику.

Когда мы входили в класс, Клим, чуть отстав от остальных, придержал меня.

— Агата, может, мы после Тимки все-таки погуляем?

— Давай, — согласилась я. Мне и самой было жалко, что наши планы срываются.

Лицо Климентия просветлело.

— Только бы нам побыстрее справиться с этой энциклопедией.

— Это уж как выйдет, — не торопилась строить планы я.

Лицо у Климентия снова горестно вытянулось. Не скрою: мне это было приятно.

— А если придется сидеть до самого позднего вечера? — с тревогой осведомился он.

— Не бросишь же их, — развела руками я.

— Да, — вынужден был согласиться Климентий. — Тем более ведь, Агата, мы вместе вчера петарды нашли. А эту штуку собирались сегодня сразу после уроков испытать. Но Тимка и Будка про меня завучу не сказали ни слова.

Я возмутилась: хорош гусь. Мы договорились погулять, а он, оказывается, собирался с ребятами эту дымную дрянь испытывать. И вообще, мальчишки — идиоты. Этот эксперимент мог закончиться невесть чем.