Но Будка уже снова натягивал носки.

— Нет. Вроде, пожалуй, пока у меня подагры все-таки нету, — со счастливым видом объявил он. — Показалось. Но ты, Клим, прав. С этой энциклопедией пора завязывать.

И он шумно захлопнул свой том. Мы последовали его примеру. Затем обменялись разочарованными взглядами. У каждого на лице было написано одно и то же: медицинский кругозор мы, может, и расширили, однако практической пользы от этого — ноль.

— А если вам с Будкой пойти другим путем, — предложил Клим. — Напридумываем кучу симптомов, причем таких, которые проверить невозможно.

— В этом что-то есть, — тут же отреагировала Зойка. — Какими могут быть подобные симптомы?

— Ну, например, сильная головная боль, — продолжал Клим. — Если вы скажете, что у вас болит башка, — повернулся он к Тимуру и Будке, — ваши родители не смогут проверить, врете вы или нет.

— Одной головной болью не отделаешься, — заметил Тимур. — А то дадут таблетку — и гуляй в школу.

— Никто и не предлагает одну головную боль, — откликнулся Клим. — Наоборот, ее обязательно нужно чем-нибудь усугубить. Например... например... — он задумался.

— Резь в глазах! — сообразила я. — А если вы еще немного потрете глаза кулаками, они потом долго будут красные.

— Между прочим, боль в суставах предки тоже никак не проверят, — все же нашел практическое применение вычитанному Будка. — Просто нужно вставать и ходить вот так!

И, с оханьем поднявшись со стула, он по-крабьи прошкандыбал по комнате.

— Нет, — замахала руками Зойка. — Как раз вот так ты, Будка, не делай. Слишком нарочито. Вы с Тимуром, наоборот, должны изображать, будто прекрасно себя чувствуете, но чтобы при этом все видели: на самом деле вам очень плохо.

— Ну, ты, Адаскина, закрутила, — вытаращился на нее Будка.

— А ты как думал, — с напором проговорила Зойка. — Если ты предкам прямиком объявишь: «Голова болит, суставы ломит!» — они запросто могут не поверить. И еще, чего доброго, заставят дневник показать. А если ты просто начнешь кукситься, а матери на все вопросы отвечать, что чувствуешь себя замечательно, она наверняка заволнуется и решит: «У них в школе происходит что-то интересное, вот ему и не хочется пропускать, хотя он явно болен».

— А тогда как мне кукситься? — задал новый вопрос Будка.

Великий стратег и тактик Зойка глянула на него с большим сожалением.

— Ты, оказывается, даже этого не умеешь?

— Да мне как-то ни к чему было, — смущенно пролепетал Митька.

— Тогда учись, — высокомерно сощурила глаза Зойка.— Минут за двадцать до прихода родителей с работы ложись в постель и подложи под щеку что-нибудь пупырчатое, чтобы лицо замялось и сразу можно было заметить, что ты спал. Уж твоя мама наверняка такое усечет. Она удивится и спросит: «Неужели спал?» А ты, честно глядя ей в глаза, ответишь: «Конечно, нет. Я никогда днем не сплю!» И еще хорошенько зевнешь, украдкой потянешься. Это неизбежно насторожит твою маму. И, будь спокоен, она примется за тобой пристально наблюдать до самого позднего вечера.

Я услышала шорох бумаги. Оказывается, Тимка лихорадочно конспектировал каждое Зойкино слово. От моей подруги это тоже не укрылось, и она еще выше вздернула голову.

— Потом вы сядете всей семьей ужинать, — продолжала она. — Даже если ты очень голодный, все равно тебе придется делать вид, что у тебя нет аппетита, изображая при этом, что ты голодный.

— А ну, погоди! — ошалело потряс головой Будка. — Я так что-то и не врубился, голодный я или не голодный?

— Ты тупой! — вынесла бескомпромиссный приговор Зойка. — Твоя мама должна видеть: каждый кусок тебе просто не лезет в горло. Но при этом ты почему-то делаешь вид, что голодный.

— Фигня, — отмахнулся Будка. — В этом для моей матери нет никакой экзотики. Она решит, что я просто чипсов наелся.

— В сочетании со всем остальным не решит, — заверила Зойка.

— А, кстати, перед приходом предков нужно что-то пожрать, — обеспокоенно произнес Митька. — Иначе я такого режима не выдержу.

— Только не из домашнего, — предупредил Климентий. — А то, если твои заметят, что ты полхолодильника вычистил, грош цена твоему отсутствию аппетита.

— Так сейчас чипсов на улице и куплю. — Будка слазил в карман и принялся пересчитывать деньги. — Как раз на большой пакет хватит. Утрескаюсь и лягу спать.

— А главное, запомни, — снова заговорила Зойка. — На все, что тебя ни спросят, отвечай «нет».

Тимка и это законспектировал. Потом задумчиво проговорил:

— Мне все-таки кажется: маловато. Могут дома не оставить. Вот если б еще высокая температура...

— Температура — это вообще класс, — мечтательно отозвался Будка.

— Какие проблемы, — тряхнула кудряшками Зойка. — Надо заранее приготовить теплую грелочку. Только не с кипятком. А то градусник зашкалит. И сам закутайся получше. Убьешь сразу двух зайцев. Во-первых, тебе станет жарко и ты покраснеешь. Но при этом должен изображать, что тебя трясет от озноба.

— Целая наука, — вновь начал записывать Тимур.

— Пиши и заткнись, — шикнула на него Зойка. — А то с мысли собьешь. Температуру выше тридцати девяти не делайте. Иначе предки испугаются и «Скорую» вызовут. А там врачи опытные. Мигом обман раскроют.

— Так они все равно врача вызовут, — логично заметил Тимка.

— Завтра, Тимурчик, завтра, — была готова и к такому повороту событий Зойка. — А до завтра температура может упасть. У меня сколько раз так было.

— В действительности или понарошку? — поинтересовался Будка.

— И так и эдак, — не стала вдаваться в подробности Зойка.

Я вдруг вспомнила: Зойка почему-то частенько заболевала перед самыми серьезными контрольными. Я порой даже завидовала — вот везет человеку. Надо же так удачно болеть. Я, например, заболеваю почти всегда в тот момент, когда намечается что-нибудь интересное. Но, оказывается, Зойка и тут — кузнец собственного счастья.

— То есть, считаешь, с врачом пройдет? — не успокаивался Будка.

— С нашей участковой Ларисой Михайловной точно пройдет, — энергично кивнула Зойка. — Она вечно такая замотанная и усталая... Даже пальто не всегда снимает. Что ей скажут, то она и запишет. Только ты постарайся.

— Приложу все усилия, — пообещал Будка. — Будь спокойна.

— Мне-то что, — пожала плечами Зойка. — Это ты волнуйся.

— Ребята, а Тимур с Митькой должны одинаково болеть или по-разному? — спросила я.

— Симптомы вполне могут быть одни, — с видом члена-корреспондента Академии медицинских наук заявила Зойка. — А уж что там врач скажет — его дело.

— Не слишком подозрительно будет? — еще сомневалась я.

— Как раз ничего подозрительного, — сказал Клим. — Они же учатся в одном классе. Значит, могли друг от друга заразиться.

— Это если им один диагноз поставят, — откликнулась Зойка. — Ведь могут и разные. В общем, жизнь покажет.

Тимка взглянул на часы:

— Расходимся. А то до прихода предков совсем мало времени осталось. А мне нужно еще морально подготовиться. И Будка должен успеть своих чипсов нажраться.

— А ты чего, Тимка, есть не будешь? — искренне удивился Будченко.

— В отличие от других, могу потерпеть, — гордо изрек Тимур.

Я поняла: сегодня у него с финансами совсем туго.

— Давайте, давайте, идите, — поторопил нас гостеприимный хозяин.

— Очень вежливо с твоей стороны, — презрительно покосилась на него Зойка.

Но Тимка сурово изрек:

— Вы-то сейчас домой пойдете, и никаких проблем. А мне до самой ночи напрягаться надо.

— Мне, между прочим, тоже, — напомнил Будка.

— Тебе проще, — заявил Тимур.

— Это еще почему? — не дошло до Митьки.

— Ну-у... ты же у нас все-таки актер, — откликнулся Сидоров.

Но я поняла: он имел в виду совсем другое. Мол, ты, Будка, сейчас перекусишь, а мне придется терпеть.

Зойка, по-моему, тоже просекла истинную причину и с кривой усмешкой бросила:

— Актер боксера не понимает.

— Все, ребята, пока, — свирепо уставился на нее Тимка.