Хотя нет. Залезть все-таки можно — в перемены между сдвоенными уроками, когда учитель уходит, а журнал остается на столе. Значит, можно воспользоваться удобным моментом. Но я тут же сообразила: в одиночку мне такого не проделать. Нужно, чтобы меня кто-нибудь прикрывал от класса. А то ведь какая-нибудь Мити́чкина мигом настучит.

Я вздохнула: не обойтись мне без помощи Агаты. А значит, придется ей во всем признаться. Не будет же она просто так помогать. Но делиться мне с ней почему-то очень не хочется. Хотя и сама не пойму, отчего? Агата уж точно мне совсем не враг. И новенький ее явно не интересует. Конечно, она на него тоже смотрела, но просто так. С другой стороны, ей скажешь, а она Климу случайно проговорится.

Едва я об этом подумала, у меня даже уши загорелись. Она скажет Климу, тот брякнет своему Сидорову — и такое начнется! Что Тимка начнет издеваться, мне ясно, как дважды два. Ему только дай повод. В особенности сейчас. Он и так на меня волком смотрит. Явно никак не может простить, что я его при всех загрузила младшим братиком или сестричкой. Тимка очередную шуточку отпустил, а я ему в ответ: «Сидоров, тебе, между прочим, теперь за собой следить надо. А то станешь плохим примером для будущего братика или сестрички». Потом я, конечно, смылась. А на другой день он вроде бы как остыл. Но я уверена: повода отомстить Сидоров не упустит. Такой уж он злопамятный человек.

Значит, придется брать с Агаты обещание, что она ни под каким видом никому ничего не расскажет. Даже своему Климу. Она никогда своего слова не нарушает. Это проверено временем. Только вот тогда она сразу поймет, что все очень серьезно. А, может, и пусть? Конечно, она начнет обо всем расспрашивать. Но я все равно долго не выдержу. Мне позарез нужно с кем-нибудь поделиться. Иначе я лопну!

Подойдя к телефону, я набрала номер Агаты. Занято. Ну что за подруга такая! Когда нужна, ей не дозвонишься. Наверняка ведь с Климом болтает. Впрочем, это легко установить. Я набрала номер Кругловых. Что и требовалось доказать: частые гудки. Не понимаю, о чем столько времени можно трепаться, когда полдня провели в школе. И вообще, можно подумать, они первый год знакомы.

Чем дольше было занято, тем сильнее мне хотелось поговорить. В результате я уже подумала: может, сбегать сейчас к Агате. Если я заявлюсь, ей поневоле придется слезать с телефона и общаться со мной. Иначе они, глядишь, до позднего вечера протреплются. Такое уже бывало. Особенно если Климовых старших сестер нету дома, бабушка куда-нибудь тоже ушла, а близнецы Мишка и Гришка в детском саду.

Я уже и впрямь собиралась одеться и выйти, когда неожиданно попала. Трубку подняли после первого же гудка.

— И как только ты решилась так быстро расстаться со своим Климом! — немедленно воскликнула я.

— Алло! Алло! Кто из Клина? — раздался голос Агатиной бабушки.

От неожиданности я не сразу сообразила, что ответить.

— Алло! Алло! — вновь закричала Агатина бабушка. — Говорите громче! Я вас не слышу!

— Здравствуйте, Василиса Георгиевна, — очень четко и вежливо проговорила я.

— А-а! — радостно воскликнула она. — Теперь очень хорошо слышу. Это кто?

— Зоя! Зоя Адаскина, — пришлось объяснять мне. Что, Василиса Георгиевна, оглохла? У нее раньше со слухом был полный порядок.

— Зоечка? — В ее голосе послышалось такое удивление, будто бы я давно умерла и звонила с того света. — Ты разве в Клину? А Агата мне говорила, вы в школе сегодня виделись.

— Я не в Клину, а в Москве. У себя дома, — ответила я.

— А-а-а, — опять протянула Василиса Георгиевна, и мне стало ясно, что она по-прежнему ничего не понимает. — А тогда при чем тут Клин?

— Наверное, ни при чем, — мне уже это начало надоедать.

— Но сперва ведь сказали про Клин, — совершенно заклинило бабушку.

Я наконец сообразила, как выйти из положения:

— Да, наверное, с междугородкой разговор пересекся. У нас это очень часто бывает.

— Ой, Зоечка, — заволновалась Агатина бабушка. — Тогда, пожалуйста, перезвони. А то вдруг нас до сих пор подслушивают.

«Чего тут, спрашивается, подслушивать? — удивилась я про себя. — Даже, предположим, если это так и было бы, человек давно бы со скуки сдох и положил трубку. И вообще, я когда-нибудь сегодня до Агаты доберусь?»

Но в трубке уже раздавались частые гудки. Василиса Георгиевна проявила бдительность. Пришлось мне снова набирать номер. А там... опять оказалось занято. Ну, если это Клим, я завтра его убью. Набираю Кругловых. Так и есть. Треплются.

Я в сердцах так треснула трубкой об аппарат, что он чуть не развалился. Однако выдержал и даже зазвонил. Это оказалась Агата.

— Набираю тебе, набираю, — едва услыхав мой голос, недовольно начала она, — а ты беспробудно висишь на трубке.

Мне прямо кровь от возмущения бросилась в голову.

— Я висю, то есть вишу? Нет, это ты висишь со своим обожаемым Климом! Никогда не могу дозвониться!

— С каким Климом! — закричала Агата. — Он вместе с бабушкой Мишку с Гришкой к зубному врачу повел, потому что родители заняты, а Елизавета Павловна одна с ними не справится.

— Он тоже с ними не справится, — ответила я. — Чтобы двум таким бандитам вылечить зубы и врач при этом остался цел, нужен отряд морских пехотинцев или, по крайней мере, ОМОН.

— Совершенно согласна, — засмеялась Агата. — Вот, если Клим выживет, завтра ему и скажешь.

— Боюсь, не выживет, — сильно сомневалась я.

Когда ни зайдешь к Кругловым, эти два милых братика Клима вечно чего-то творят. Нашему Будке до них далеко. Хотя им еще только по пять лет. И вообще, Будка влипает в истории по глупости, а эти вполне сознательно безобразничают.

— Но если Клима твоего нет, кто же тогда у Кругловых все это время на телефоне висел? — озадачилась я.

— Наверное, Женька. Или Олька, — откликнулась Агата.

— А ты с кем трепалась? — продолжала выяснять я.

— Ни с кем, — отрезала Агата. — Это не я, а бабушка. Лучше скажи, зачем ты мне звонила?

— А, ну да, — спохватилась я. — Важное дело есть.

— Какое? — сразу напряглась Агата.

— Нужно добыть телефон. Новенького, — объяснила я.

Повисла пауза.

— Новенького? — наконец медленно произнесла она. — А для кого?

— Для меня. — Пути к отступлению уже не было.

— Зойка! — выдохнула Агата. — Неужели тебе понравился этот... — И она умолкла.

— Продолжай, продолжай, — подбодрила я. — Кто этот?

— Ну-у, — продолжала она. — Ты только не обижайся. По-моему, он такой заносчивый, самовлюбленный...

— А по-моему, очень нормальный, симпатичный, — ринулась я защищать его.

— Ну, может, и симпатичный, — с неохотой согласилась Агата. — Но, если честно, Зойка, он совсем мне не нравится.

— А мне и не надо, чтобы он тебе нравился. Даже наоборот, — ответила я. — И вообще, у тебя есть Клим.

— Зойка, он мне совсем не так не нравится, — начала объяснять мне Агата. — Я имею в виду — как человек.

— Какой он человек, ты, между прочим, знать не знаешь, — заспорила я. — И вообще, нельзя судить о людях по первому поверхностному впечатлению. Ты ведь с ним даже словом не перекинулась. А уже утверждаешь, что он плохой человек.

— Нет, Зойка, я ничего не утверждаю, — медленно произнесла моя подруга. — Но на меня он произвел какое-то неприятное впечатление.

Меня это порядком удивило. Обычно Агата сперва, наоборот, считает всех симпатичными и хорошими. Даже самых противных людей. И разочаровывается не раньше, чем они сделают ей какую-нибудь гадость. Меня же она всегда упрекает, когда я о ком-нибудь плохо говорю. А может, Артур ей как раз понравился, и она пытается это от меня скрыть? «Нет, — оборвала я себя. — Это было бы слишком подло, и на нее абсолютно не похоже».

— Но, Зойка, ты ведь тоже с этим Потемкиным не обменялась ни словом, — тем временем продолжала Агата, — а уже успела влюбиться.

— Это совсем другое, — сказала я. — Называется — любовь с первого взгляда. Об этом даже книги пишут.