Я тяну Рэя назад. Думаю, сейчас смоемся в другой переулок, а из него проходными дворами — к нам. Но папуас как почувствовал и изо всех сил вперед рвется. Прямо навстречу Агате и Зойке. Однако и я не подкачал. Удалось все-таки затащить его в переулок. Да и Адаскина с Дольниковой что-то бурно обсуждали и меня не заметили.

Вернулся я к бабушке Кочетковой при последнем издыхании. А она была еще и недовольна:

— Что так долго гуляли? У меня за собаку сердце изболелось. Решила, ты с ней что-нибудь сотворил.

Я молчу, а про себя думаю: «Это твоя собачка чуть со мной не сотворила. И вообще, за такие прогулки надо, как на вредном производстве, платить повышенную зарплату и молоко давать».

А хитрая бабка будто мысли мои читает. Вытащила из пакета молоко и морщится:

— Что ты, милый, купил? Я такое не люблю. Пью только «Домик в деревне».

— Но вы же меня не предупредили, — сказал я. — Давайте сбегаю и другое куплю.

— Ладно. Выпью, — с таким страдальческим видом произнесла она, словно я принес ей стакан касторки. — Чего зря деньги переводить. Это вы теперь ими швыряетесь.

«Намекает, — отметил про себя я. — Ей, наверное, кажется, что дочь слишком много платить мне пообещала». А бабка уже на хлеб смотрит:

— Ну, парень, совсем ты меня не обрадовал. Я такие батоны не ем. У них корка жесткая.

Я прямо еле сдержался. Но все-таки мне удалось вполне спокойно пообещать:

— Завтра обязательно куплю с мягкой коркой. И молоко ваше любимое.

— Ты вечером-то во сколько сегодня придешь? — уставилась на меня бабка цепким взглядом.

А я и забыл, что мне еще вечером с этим Рэем мучиться. Мне-то казалось, подумаешь, собаку выгуливать. А я вот уже с первого раза весь вымотался. И то ли еще будет. К тому же домашку еще надо сделать, чтобы в последние дни двоек не нахватать. Одним словом, мрак.

— В девять часов вас устроит? — осведомился я у бабушки Кочетковых.

Лицо ее снова сделалось кислым.

— Рановато. Лучше бы часов в десять. Но тебя, наверное, родители не пустят.

— Ага! Не пустят, — с охотою согласился я.

— Ладно, приходи в девять, — и она заперла за мной дверь.

У меня было такое ощущение, будто я несколько часов подряд таскал мешки с камнями. И есть ужасно хотелось. Я ведь прямиком после школы к Кочетковым направился. Только сумку домой забросил. «Ну, ничего, — отпирая дверь собственной квартиры, подумал я. — Сейчас как следует наверну, отдохну... Фу, черт. Совсем забыл. Пора к другой соседке идти. А то ее флора и фауна там ненароком еще окочурятся».

Быстренько забежав к себе в квартиру, я перекусил холодным вторым. Во-первых, есть очень хотелось, во-вторых, времени не было на всякие кулинарные изыски. Кинув тарелку в раковину, я переместился в свою комнату, где лежала инструкция, которую мне оставила хозяйка соседней квартиры, и, прихватив ключи, отправился спасать ее флору и фауну.

С цветами я справился быстро. Раз плюнуть. Тем более что, согласно инструкции, не все растения нужно поливать каждый день. С фауной оказалось сложнее. То есть рыбки и хомячки особых хлопот мне не доставили, а вот волнистые попугайчики каким-то образом умудрились свернуть у себя в клетке поилку. Хорошо, я еще вовремя успел. Иначе бы они от жажды загнулись. Доказывай потом хозяевам, что я не виноват.

А чтобы поправить поилку, надо в клетку залезть. Я так и сделал. А эти два агрессора на меня напали. Видно решили, что я посягаю на их имущество. Так больно клюнули! Я взвыл, руку вытащил, гляжу: кровь. А агрессоры воспользовались ситуацией и на волю вылетели. У меня аж в глазах потемнело. «Как же теперь, — думаю, — мне их в клетку обратно загнать?» Сначала, правда, я понадеялся, что они сами обратно залетят. Все-таки клетка для них уже долгое время дом родной. Но они никакого желания возвращаться не проявляли. Сперва попугаи, как сумасшедшие, летали по комнатам, а потом уселись на хрустальную люстру и дружно с нее на меня наделали. Будто бы я виноват, что их предков когда-то в джунглях поймали и в клетку посадили.

Начал я за ними гоняться, какое там! Верещат, и все. Хорошо, я еще не успел окна открыть. Ведь в инструкции написано: «Первым делом открыть все окна и проветрить». Но мне сегодня проветривать было лень, и я решил с этим делом подождать до завтра. Оказывается, умным оказался. Иначе бы ту-ту, прощайте, попугайчики. На улице-то жара. Почти как в джунглях.

В квартире, правда, еще жарче. Верней, душнее. Потому что все закупорено. В общем, попугаи орут, летают, я за ними гоняюсь, аж весь взмок и на диван плюхнулся. Сижу и думаю: «Чем бы их обратно в клетку заманить?» Ясно, что голубые волнистые попугайчики — это не собаки и даже не кошки. Тех можно заинтересовать вкусным мясом, рыбкой, сметанкой. Но птицы? Чего они там едят, кроме своего корма? И от чего тащатся?

Тут я вспомнил, как моя прабабушка в деревне под Саратовом куру подманивает, когда суп из нее собирается сделать. Зерна насыплет и кричит: «Цып, цып, цып!» Вот я тоже их корм в ладонь насыпал и, как прабабушка, заорал:

— Цып, цып, цып!

Как же, прилетели они! Сидят себе на люстре, а один из них что-то чирикает мне в ответ вроде «цып-цып-цып»! Издевается, нахал.

Тогда я начал дальше думать, чем их теоретически можно поймать, и вспомнил про свой сачок, которым несколько лет назад у прабабушки под Саратовом целые каникулы ловил бабочек. Я тогда на этом прямо сдвинулся. А на следующее лето как отрезало. Но сачок у меня до сих пор где-то в квартире валяется. Я точно его от бабки привез. В Москве тоже пытался бабочек ловить, но в нашем районе их почему-то не оказалось. Одни голуби да воробьи. Теперь мне сачок, пожалуй, пригодится. Он большой, оба попугая влезут. А ловить я тогда на бабочках хорошо натренировался. И вообще, какая в данном случае разница, бабочки или попугаи. И то и другое летает.

Я посмотрел на агрессоров. Хрустальная люстра им, видно, понравилась. Знай себе сидят на ней и щебечут.

— Ну, ничего, — бормочу я, — недолго вам вольной жизни осталось.

Закрыл дверь в комнату, чтобы они ненароком за мной не полетели, и вернулся к себе в квартиру. Вообще-то я этого сачка давно уже не видел. Куда же мать его задевала?

Ну, вечная история: как вещь понадобится, никогда ее не найдешь. Я сунулся в стенной шкаф. Нету. Пришлось лезть на антресоли. А там чего только не лежит. На фига предкам надо весь этот хлам хранить? Давно бы все выкинули. Сколько места освободилось бы.

Однако долго размышлять у меня времени не было. Там все-таки попугайчики остались в свободном полете. Ну, я и начал скидывать с антресолей все подряд. На полу уже целая гора образовалась, а сачка по-прежнему не видно. Прямо как растворился. А я уже к этому времени окончательно понял: без сачка мне никак с задачей не справиться. Потому что каким-нибудь дуршлагом этих типов ловить трудно. Ручка короткая.

Короче, я в поисках почти до конца антресолей долез. Там мой сачок и нашелся. Решив, что назад все уберу позже, я поспешил обратно к соседке. Вхожу в комнату и глазам не верю. Откуда только в двух маленьких птичках столько всего взялось? Весь ковер соседке уделали. Может, это, правда, случилось у них от стресса? Понять-то, наверное, можно. Всю жизнь просидели в клетке, и нате вам: неожиданная свобода. Естественно, у них полны штаны радости. Но мне-то от этого не легче. Работа ведь как усложнилась: теперь убирать придется. А у меня, согласно хозяйкиной инструкции, уборка квартиры была намечена лишь на конец недели. Но теперь грязь так не оставишь.

Начал я их ловить сачком. Если вам кто-нибудь говорил, что это легко, не верьте. Совсем даже не легко. Я так умучился! Даже одну вазочку разбил. Правда, какую-то мелкую. Но у них вазочек было очень много. Поэтому я понадеялся, что они не заметят ее отсутствия.

Вдоволь напрыгавшись и наругавшись, я все же их в клетку засунул. И даже поилку им оборудовал. Правда, пока я обеспечивал им питье, они в благодарность меня еще несколько раз клюнули. После чего я занялся ковром. Отчищался он плохо. Я даже решил вечером с матерью посоветоваться. Она должна знать, чего с коврами в подобных случаях делают.