Дверь опять распахнулась. В кабинет вбежали Ника и Приветовна.

— Показывайте, что тут у вас, — потребовала она.

— Раскройте сами журнал и смотрите, — демонстративно отошла в сторону географичка.

Варвара Аветовна раскрыла. Она у нас человек привычный. Биолог. Лягушек сама вскрывает. Но даже ее передернуло. Видимо, дохлый мадагаскарский здорово там размазался.

— Н-да. Экземпляр, — вырвалось у Приветовны. — Только у нас, в живом уголке, таких нет.

— Но вы же сами, помнится, мне говорили, что ежика кормите... — вякнул было Ника.

— Я? — с яростью перебила его биологичка. — Вы хоть бы слушали, Николай Иванович, как следует, когда вам что-нибудь говорят. Это не я, а вы моего ежика тараканами кормите. Школе года еще не исполнилось, а из столовой рыжие прусаки по всему зданию расползаются. Ежик, конечно, их ест, а вдруг они отравленные? Что тогда с нашим ежиком будет?

— Варвара Аветовна, — нахмурился Ника. — Значит, все-таки кормите.

— Ничего подобного! — топнула ногой она. — Тараканы из столовой сами к нему приходят. А я, между прочим, ношу ему высококачественную еду из собственного дома. Так что, повторяю, это вы его кормите тараканами.

И она ткнула Нику острым наманикюренным ногтем в плечо.

— Я-то при чем? — сделался красным, как помидор, Ника. — Прекрасно ведь знаете, что столовая ко мне никакого отношения не имеет. Я завуч. И вообще, лучше объясните мне с точки зрения биологии, каким образом эти твари тут очутились?

— Из бананов, — уверенно ответила Приветовна. — Больше неоткуда.

— Из каких еще бананов? — прибалдел Ника.

— Которые у нас в столовой вторую неделю продаются. Вот с ними вместе в ящиках и завезли из Латинской Америки. А в России такие никогда не водились. Климат не тот. И вообще, Николай Иванович, у меня урок. Разбирайтесь сами со своей столовой.

— Говорят вам, она не моя, — вновь возразил ей Ника, однако Приветовна, громко хлопнув дверью, уже удалилась.

Остаток географии мы кое-как отсидели, зато на других уроках этого дня тараканы продолжали возникать, причем не только у нас, но и в разных других классах. Шустрыми оказались эти мадагаскарские ребята.

Каждый раз, как мне зачем-нибудь требовалось залезть в сумку, я весь напрягался. Ну, прямо минное поле. Зато раз от раза я все сильней убеждался, что в своей нелюбви к тараканам мы с моим предком не одиноки. Большинство учителей и учеников реагировали на появление крылатых монстров одинаково. То есть воплями и перекошенными физиономиями. И ни один человек не сказал: «Ах, какая прелесть, какие симпатичные!»

Вот почему-то считается, что все девчонки мышей боятся. Но у нас года два назад парень один в классе учился. Сейчас его уже нет. А тогда он как-то приволок в школу свою личную мышку. Так наши девчонки до полусмерти ее затискали. И то и дело верещали: «Ах, хвостик! Ах, глазки! Ах, лапки, прямо как ручки!» Однако про Антиповских тараканов никто из них доброго слова не сказал. Зато недобрых очень даже много.

Кстати, я вообще не знаю, кто тут и кому отомстил. Потому что мужики наши на стихийное перемещение тараканов тоже реагировали крайне нервно. И никакой радости победы в наших рядах не ощущалось. Все уже несколько запарились от этих тварей. И то и дело говорили:

— На фига мы с этими тараканами связались? Надо было что-то получше придумать.

А Тимка возражал:

— Не нравится, сами бы и придумывали. Только, по-моему, вы зря: все идет классно.

Но так он говорил только до последнего урока. А на последнем уроке (это была как раз зоология с Приветовной) Сидор вдруг прямо среди ее объяснений взвыл и, выскочив в проход, сперва запрыгал и задергался, а потом начал стаскивать с себя рубашку.

Мы сначала вообще не въехали в ситуацию. Ну, полное впечатление, будто у мужика шарики за ролики заехали. Приветовна тоже было испугалась. А потом решила, что он придуривается. И наехала на него:

— Сидоров, прекрати немедленно! Ты ведешь себя неприлично! Какая муха тебя укусила?

А Тимка в ответ:

— Не муха, а таракан!

И продолжает раздеваться. Рубашку уже снял, в проход кинул и брюки расстегивать начал.

— Сидоров! — прямо взвилась Приветовна. — Этого я тебе тут не позволю! Вон из класса!

Но Сидор все-таки сперва кроссовки и штаны скинул и начал этой одеждой трясти во все стороны. Что тут началось!

Приветовна орет, девчонки визжат. А Сидор в полной отключке продолжает своей тараканьей одеждой трясти во все стороны. И вот в самый разгар всего дверь биологического кабинета широко открывается, и внутрь влетает наш директор Виктор Владимирович Макарихин, которого мы все зовем Макаркой В.В.

— Ах, опять восьмой «Б»! Что у вас тут...

Он не договорил. Потому что заметил голого Тимку. Рот у Макарки В.В. открылся, он глазами хлопает и ничего сказать не может. И то правда: не каждый ведь день у нас в школе прыгают по биологическому кабинету почти голые ученики. Остальной народ при виде директора притих. Тимка, правда, тоже уже не орал, однако прекратить прыгать у него пока не выходило. Видно, ему казалось, что по нему до сих пор таракан ползает.

Директор слегка очухался и так растерянно спрашивает:

— Варвара Аветовна, у вас сейчас какой урок?

— Зоология, — кипя от возмущения, отозвалась она.

— А я думал, анатомия, — ухмыльнулся Макарка. — Чего это у вас голые школьники по кабинету бегают?

— Это не голый школьник, а сумасшедший! — завопила Приветовна. — Сами его спросите, чего ему вздумалось раздеваться! А я с ним в такой обстановке заниматься отказываюсь.

Сидор, видно, наконец немного очухался.

— Я, — объясняет, — не просто так разделся, а мне за шиворот сверху таракан упал.

Однако Макарка В.В. явно ему не поверил.

— Нехорошо, Сидоров, использовать нештатные ситуации для срыва урока.

— Я вам правду говорю, — держа в руках штаны, рубашку и кроссовки, начал качать права Сидор.

— Тогда покажи мне этого таракана, — потребовал директор.

— Что он, дурак, сидеть на месте, — буркнул Тимка. — Давно уже куда-то смылся.

Тогда директор спросил у всех нас:

— Кто-нибудь видел этого таракана?

— Мы их сегодня целый день видим! — нестройным хором откликнулись мы.

— Я спрашиваю именно про того, который попал за шиворот Сидорову, — уточнил директор.

Выяснилось, что никто не видел.

— Та-ак, — резко нахмурился Макарка В.В. — Значит, ты, Сидоров, с вещами на выход ко мне в кабинет. Там мы и обсудим твоего таракана.

— Сперва я оденусь, — погрустнел Тимка.

— Излишне, — рубанул воздух рукой директор. — У меня в кабинете тебе будет удобней.

— Виктор Владимирович, он не виноват, — попытался вступиться Клим.

— Вот и разберемся, — Макарка В.В. не стал его даже слушать.

И они с почти совсем голым Сидором удалились. Сами понимаете, какая уж тут зоология. То есть зоология-то, а вернее, энтомология в нашем восьмом «Б» сегодня прошла по полной программе, однако остаток урока Приветовны мы высидели с большим трудом. Да и она была вся на взводе. Едва раздался звонок, мы с Климом и Винокуром кинулись к кабинету директора. Но там оказалось заперто. Даже канцелярия не работала.

Мы еще побродили по школе, но Сидорова нигде не было. Ни в столовой, ни в спортзале. Макарка В.В. тоже нам не встречался. Так что узнать о Тимкиной судьбе мы ни у кого не смогли. Тогда Круглый начал звонить ему домой, трубку подняла его мать. Она сказала Климу, что Тимка еще не пришел. А потом стала расспрашивать Круглого, почему он уже дома. Тот, естественно, объяснил, что он совсем не дома, а в школе. Сидора-то нельзя было предкам закладывать. Вот Клим на ходу и придумал, что задержался по кружковским делам. А Тимке ему просто нужно одну вещь сообщить. Но мама Сидора, как назло, вспомнила, что наш телекружок прекратил работу еще на прошлой неделе. Круглый опять выкрутился:

— Занятия-то закончились. Но кое-какие организационные дела остались. Скажите, пожалуйста, Тимке: пусть позвонит мне. Я сейчас уже домой иду.