И он спешно положил трубку, пока Тимкина мать еще каких-нибудь ненужных вопросов не задала.

— Уф-ф! — устало глянул на нас Круглый. — Чуть не влип. И куда он девался?

— Чего-то они быстро поговорили, — покачал головой Винокур.

— Долго ли умеючи, — откликнулся Круглый. — Дал ему Макарка В.В. одеться, чтобы голым по улице не бегал, и отправил домой за предками.

— Думаете, за такое предков вызывать полагается? — засомневался Серега. — Я-то вообще считаю, что Сидор должен не как виноватый, а как пострадавший проходить.

А я сказал:

— Это ты Макарке В.В. доказывай.

— И вообще, с какой стороны посмотреть на проблему, — добавил Клим. — Забыли, кто нам сегодня тараканов организовал? Так что, выходит, Тимка пострадал от себя. Хорошо еще, никто пока не проболтался. Не дай бог, все наружу вылезет.

— Тогда Тимке кранты, — серьезно изрек Винокур. — Из школы выключат.

— Точно, выключат, — хмыкнул Клим. — Верней, кислород отрубят. И надолго. Ведь если выплывет, что тараканы — его задумка, то и стриптиз на зоологии совсем в другом свете предстанет. Как заранее спланированный срыв урока.

— Ежу понятно, — кивнул Винокур.

— Наши мужики никогда не заложат, — вмешался я. — Все ведь девчонкам за вчерашнее отомстить хотели.

— Одно дело хотеть, другое — организовать, — покачал головой Круглый. — Ладно, ребята. Разбегаемся по домам. А то вдруг Тимка уже давно мне звонит.

Мы разошлись. Всю дорогу до своего дома я думал: «Так все-таки отомстили мы сегодня девчонкам или нет?» В каком-то смысле все вышло даже сильней, чем задумывалось. Но в действительности — девчонки-то вроде меньше всего пострадали. Подумаешь, на Адаскину таракан залез. Она врубилась-то лишь в последний момент. Ну сбросила его, поорала чуть-чуть. А Тимке таракан под одежду забрался. Он целых десять минут прыгал, и еще к тому же его к директору повели. Значит, ему было хуже, чем Зойке. Кому же, спрашивается, он отомстил? Самому себе, что ли? Классно, учитывая, что он за этих тараканов Антипову больше всех денег выложил. Недаром у меня вчера еще душа чуяла: там, где тараканы, ничего хорошего выйти не может.

Дома я первым делом отправился в ванную, где тщательно вытряс сумку, все учебники и тетради. Затем подверг тщательному осмотру одежду и, наконец, самого себя.

По счастью, ни одного из африканских сюрпризов я в квартиру не занес.

Успокоившись на сей счет, я звякнул Климу:

— Ну, как?

— У Сидора все обошлось, — отвечал он. — Макарка В.В. ограничился короткой лекцией о правилах хорошего тона. Тимка ему в ответ пламенно пообещал, что больше никогда во время уроков раздеваться не будет, исключая, конечно, физкультуру. После этого Макарка отпустил его с миром.

— Значит, пронесло, — с облегчением выдохнул я.

— Ни фига не пронесло, — голос у Клима резко сделался мрачным. — Тимка теперь против Влада Антипова завелся. Говорит: «Завтра у меня с ним будет серьезная разборка».

— Антип-то чем виноват? — удивился я. — Сидор сам у него при нас тараканов выклянчивал.

— Тимку не знаешь? — откликнулся Клим. — Ему всегда надо найти виноватого.

— И чем же Влад перед ним провинился? — Я просто не видел повода для разборки.

— Чем-чем, — невесело продолжал Круглый. — Тимка говорит, что Антип специально нам некачественный товар впарил.

— По-моему, как раз слишком качественный, — сказал я.

— По-моему, тоже, — согласился Круглый. — Но Тимка твердит, что Антип нас подставил, а сам нажился. В общем, нам завтра надо за Тимкой приглядывать. Чтобы он с Владом не переборщил.

Я придерживался того же мнения. Ведь если Антипу завтра несправедливо набьют морду, вся сегодняшняя история может запросто выплыть наружу. Тогда нам несдобровать.

Войдя на следующий день в класс, я мигом почувствовал напряженную атмосферу. Ну, прямо как летом перед грозой. Видимо, все наши мужики уже каким-то образом оказались в курсе, что Сидор готовит разборку с Антипом. Самого Влада, правда, еще не было. Может, именно потому, что его тоже кто-то проинформировал. Вот он и не торопился. Кому же охота с Сидоровым связываться? Не то чтобы Тимка был у нас такой уж непобедимый. Но он, когда заведется, становится совершенно бешеным. И потом, как сказала однажды Агата, «все разборки Сидорова почему-то получают большой общественный резонанс». Если проще, это почти всегда заканчивается огромным скандалом на всю школу. А скандала, учитывая вчерашних тараканов, никому из наших мужиков не хотелось.

Я посмотрел на Тимура, сидящего рядом с Климом. Рожа у него была злобная. И он то и дело косился на дверь. Антипа он ждал с нетерпением. Но хитрый Влад вошел вместе с нашей классной Марией Владимировной Предводителевой. Я несколько успокоился. Теперь Сидор по крайней мере до первой перемены нейтрализован. Предводительница на своих уроках требует неукоснительного соблюдения дисциплины.

Она начала алгебру, а Винокур тычет мне кулаком в бок:

— Будка, когда они драться-то собираются?

— Мне почем знать, — откликнулся я.

И тут же в наказание пошел к доске. Кое-как с уравнением справился и вернулся на место. Винокур снова мне на ухо:

— Я у всех спрашивал, кто рядом сидит. Никто не в курсе. Давай Круглому записку отправим.

— Винокуров, а теперь давай-ка мы тебя послушаем, — немедленно наказала его за болтливость Предводительница. — А то я вижу, ты прямо горишь желанием мне ответить.

Серега тоскливо поплелся к доске. Он вообще-то у нас сечет в основном в баскетболе. Частично из-за роста, а частично из-за способностей. Без него наша школьная команда ни одни соревнования не проводит. Но одно дело баскетбол, а другое — алгебра. Винокур у доски надолго поплыл. И главное, на меня смотрит. Мол, подсказывай, иначе пропаду. А я сам-то по чистой случайности выкрутился. И потом, чего по алгебре подскажешь? Диктовать решение примера — дело совершенно невозможное. Тем более с четвертой парты. Кто сомневается, пускай сам попробует.

В результате я на Винокура смотреть перестал. Очень уж мучительно. Прямо душа сжимается, а сделать-то ничего не могу. Я для отвлечения переключился на Тимку. А тот всю дорогу елозил, вертелся. То в рюкзак свой залезет, то под парту глядит. Я даже заподозрил, что к нему какой-нибудь вчерашний оставшийся таракан заполз. Но оказалось все проще. Сидор ручку посеял. Потом он нашел ее и вроде успокоился.

Тут Серега вернулся. С двойкой и, естественно, в плохом настроении. Дело в том, что у них в баскетболе за двойки с тренировок снимают. А он без баскетбола вообще не живет. У него даже на всех майках написано: «Моя жизнь — баскетбол». По-русски и по-английски.

Винокур, главное, на меня обиделся и шепчет:

— Жалко тебе было в кои-то веки мне помочь.

А я ему в ответ:

— Молчал бы уж. Между прочим, из-за твоей трепотни Предводительница нас к доске и вытянула.

А Мария тут как тут:

— Вижу, вы еще не наотвечались. Могу по второму разу вызвать.

После этого Винокур заткнулся. Потом он на бумажке что-то долго подсчитывал. А после, убедившись, что Предводительница на него не смотрит, сказал:

— Не, полный порядок. У меня даже с сегодняшним двояком твердая тройка в году выходит. А тренировки все равно до осени кончаются.

— Мария незакрытые «пары» не любит, — напомнил я. — Так что учти. Она на следующем уроке тебя точно вызовет.

Но Винокур только отмахнулся. Для него следующий урок как новое тысячелетие. Пока не наступит — не чухнется.

Я снова глянул на Сидора. Он косился на Влада, а тот делал вид, будто в упор его не видит. Хотя явно сек, что Тимка на него смотрит.

— Серега, как только звонок на перемену прозвонит, все дружно блокируем Тимку, — предупредил я Винокура. — Если он вырвется на свободу, то таких дров наломает...

— А может, и пусть? — спросил Серега.

— Да ты что, — схватился я за голову. — Последствий не представляешь?

— Ладно. Блокировать так блокировать, — согласился Винокуров.