— Ну, тогда я буду звать тебя Жу.

— Какая еще Жу? — недоумевающе спросила я.

— Мне так нравится больше. И вообще, тебе не подходит имя. Не понимаю, почему у обладательницы такого прекрасного звучного имени «Евгения», — почти пропел он мое имя, — такой грубый, колючий характер.

— Наверное, потому что имя мне дали родители, а характер воспитала суровая жизнь.

— В тайге что ли росла?

— В Москве, — соврала, не моргнув глазом.

— А я в деревне, на парном молочке и овощах с грядки, — блаженно протянул он, предаваясь воспоминаниям. А может, соврал. С него станется.

— По тебе видно — неотесанный как чурбан.

Так, препираясь, мы добрались до метро, и вышел Эльдар на моей станции, действительно проводив до самого дома. Я уже не упиралась. Разве что пару раз, для проформы, боясь признаться самой себе, что мне жутко с ним интересно. Он держал меня в тонусе.

— Ну что, Жу, дашь свой номер? — спросил на прощание.

— Еще чего!

— Я так и знал. А номер квартиры?

— Ты уже на чай собрался?

— А что, там тот самый парень?

— Ага, гарем.

— Тогда правильно, я пока не пойду, а то смогу затмить их всех.

— Много мнишь о себе.

— Это не я «мню», а люди говорят.

— И ты всему веришь?

— А почему бы нет?

— Тогда запомни, что ты самоуверенный болван.

— Ага, и неотесанный чурбан. Я записываю, — он постучал указательным пальцем по виску, показывая, что запоминает.

— Правильно, — я развернулась, намереваясь войти в подъезд, когда услышала в спину:

— И даже не скажешь «спокойной ночи»?

По привычке хотела огрызнуться, а потом вдруг подумала, что лучше произведу эффект неожиданности. И, обернувшись, ласково пропела:

— Спокойной ночи, Элик!

— Уже лучше. Сладких снов, Жу!

Дверь за моей спиной тихо закрылась (слава тому, кто придумал доводчики!), и я вдруг поймала себя на том, что в последние полтора часа совсем не думала ни про Дениса, ни при соседку, ни про свою обиду и боль. А сейчас всё вновь оживало…

Может быть, стоило дать ему номер? Впрочем, пусть лучше всё останется так — приятным воспоминанием, которое подарили мне Москва и один небольшой неприятный случай.

Рита

Теперь я точно знала, что это значит, когда земля уходит из-под ног. Не только в буквальном смысле, когда падаешь в обморок. Бывает такое, что мир рушится в одну секунду, и ты лишь моргнул — а реальность другая. Всё это происходит внутри тебя, но подталкивают к этому внешние события.

Так случилось и со мной.

С фотографии, которую только что показал мне Денис, перевела взгляд на парня и прочла в его глазах недоумение. Он словно не знал, что и думать.

— Это не я, — пролепетала в ответ, понимая, как жалко это звучит.

И неправдоподобно. Как это не я, если на фото — мое лицо. Но не мое тело!

— Кто это прислал? Откуда это вообще? — с тихим ужасом прошептала я, не в силах взглянуть на него вновь.

Врагов у меня не было. Может быть, хотят выманить деньги? Но тогда как эти фото попали к Денису? Кому я могла помешать? Вариантов в голове не было никаких.

Я лишь ощутила, что по щекам побежали горячие слезы, и остановить их я не могла.

— Ну-ну, — Денис притянул меня к себе и погладил по спине.

Я прижалась к его плечу, но легче стало лишь ненамного. Он не поверил. Или, по крайней мере, не торопится с выводами. Но и не оттолкнул меня. Значит, всё-таки верит.

— Кто это мог сделать? — продолжала вслух недоумевать я, украдкой вытирая слезы.

Денис вновь поднял руку с мобильным и произнес:

— Незнакомый номер. И на аватарке какая-то… — ему пришлось отстраниться, чтобы приблизить фото. — Ящерица. Картинка из Интернета. Ладно, я завтра этим займусь. Попрошу ребят пробить номер.

— А если они еще кому-нибудь переслали? И зачем?

Я никогда прежде не встречалась с такой жестокостью и несправедливостью, а потому не могла объяснить себе этот поступок того, кто стоял за ним. И не могла представить, кто это может быть.

— Не переживай, Рита. Все, кто знает тебя, не поверят. А мошенников сейчас много развелось.

— А почему ты не поверил? — спросила, немного приходя в себя и ощущая возвращение иных чувств кроме шока: негодование, злость, удивление и… теплоту. Последнее относилось к Денису, который, несмотря ни на что, остался на моей стороне.

— Потому что я знаю тебя достаточно, чтобы не вестись на подобные провокации.

— А вдруг это мое темное прошлое, которое я пыталась от тебя скрыть?

Не знаю, зачем еще больше вдруг стала рыть себе яму. Прорвалось любопытство. И еще мысль: а поверила бы я ему вот так же безоговорочно? И, к своему стыду, точного ответа у меня не было.

Денис засмеялся. А потом взглянул на меня так ласково, что внутри всё запело — несмотря на всю несуразность ситуации и моего состояния.

— И поэтому ты стала бы спрашивать сейчас такое? Ри-и-ита, — он притянул меня к себе и звонко поцеловал в щеку. Жаль, что не в губы. — Мы с таким тоже работаем. Составляем заявления в суд, отстаиваем интересы тех, чьи персональные данные попали к мошенникам. И даже был случай — коллеги рассказывали — когда реальные фотки личного характера слили в сеть — добились их удаления и наказания для виновного.

— А разве можно их удалить? Мне казалось, всё, что однажды попало в Интернет, останется там навсегда.

— Вообще, я согласен, Интернет — большая помойка. Или, знаешь, мне больше по вкусу другой вариант — как восточный базар: там чего только нет! Но удалить можно. Правда, не своими силами, а вот так, через суд. Долгая, в общем, история.

— А кто слил те фотки? — полюбопытствовала я. Вдруг и мне это как-то поможет, наведет на какую-то мысль, кого это вдруг так заинтересовала моя скромная персона.

— О-о-о, там брошенный любовник решил отомстить. Отправил фотки сначала ее мужу, а потом выложил в сеть. Короче, ничем хорошим такие истории не заканчиваются, хочу тебе сказать.

Об этом я и сама догадывалась. Но никаких вариантов мне это не выдало.

Оставалось лишь ждать, пока Денис что-нибудь выяснит. Он, кстати, оказался хорошим юристом. Когда мы подходили к моему дому, полез в телефон что-то посмотреть и говорит:

— О, уже всё исчезло.

— Что исчезло?

— Фотографию удалили. И сам контакт тоже пропал. Быстро сработали, молодцы. Увидели, что прочитано, и всё подчистили.

— А как же ты теперь… — начала было я, но парень уже повернул ко мне экран телефона со скрином. Там был открыт контакт с ящерицей и высвечивался номер телефона. Фото он разумно не стал мне показывать снова, хотя я не сомневалась, что и это доказательство у него сохранилось.

На следующий день спокойной жизни тоже не получилось. Прямо перед началом занятий на своем столе, где я обычно сидела на семинарах по истории зарубежной архитектуры и искусства, меня ждало то же фото, что прислали вчера Денису.

Я сделала медленный выдох, чувствуя, как вновь подступают слезы, и обвела глазами присутствующих. Многие из тех, кто уже собрался, смотрели на меня, ожидая реакции, и я поняла, что они видели.

Я скомкала фото, как можно спокойнее дошла до мусорки, швырнула его туда и села на место, готовясь к занятию. Руки тряслись, поэтому я старательно вцепилась в сумку, доставая из нее тетрадь и ручку, чтобы не выдать своей паники. Это была настоящая травля.

Значит, кто-то из них? Из однокурсников?

В кабинет с шумом ввалился Паша в окружении парочки парней и, увидев меня, многозначительно протянул:

— О-о-о, смотрите, главная звезда нашей группы уже на месте.

— Это ты? — спросила, не пряча злости.

— Что — я? — хмыкнул он.

— Занимаешься дурью.

— Я? — он оглядел присутствующих, как будто его только что прилюдно оклеветали. Только и оставалось, что сказать: «Люди добрые! Почто такая несправедливость-то творится?!» — Это твое темное прошлое всплывает! И такие люди хотят работать в сфере искусства! А еще, чего доброго, преподавать начнет!