Он больше не шутил. Вообще, кажется, ни слова мне не сказал. Мы так и сидели на лавке у входа, сжимаясь от холода, не в силах ничего предпринять или произнести. Я лишь додумалась позвонить Рите, хотя для этого нужно было пересилить себя.

Я понимала, что дело зашло далеко, так что сухой из воды мне не выбраться. Но ведь я добивалась не этого!

Когда появилась Рита, всё внутри меня сжалось. Меня затошнило. Признаваться в своих косяках — это страшно. Да еще и когда касаются они не только лишь вас двоих.

Я с ужасом ждала выяснения отношений. Да еще и при Элике… Вся моя аура гордой и независимой девушки пойдет прахом. Но что я могла сделать? Врать? Промолчать? Убежать? А куда убежишь, если ночью всё равно возвращаться в квартиру, которую мы делим с Ритой.

Я уже почти подготовилась к этому прыжку в пропасть, когда судьба дала мне шанс немного повременить. Да, да, дома, в другой обстановке мне будет проще об этом сказать. Я смогу объяснить, что не виновата. Во всяком случае, не во всём.

Денис, не взглянув на меня, поддерживаемый Пашей и стараясь идти так, словно ничего не случилось, забрал с собой Риту и куда-то увез. Конечно, он всё ей расскажет.

Не знаю, будет ли у меня шанс на оправдательную речь. Но ведь у каждого он должен быть.

— Пойдем, — сказал мне и Элик, когда мы вновь остались вдвоем.

— Куда? — спросила, взглянув на парня с надеждой. Может быть, он меня защитит и согреет?

Но он не ответил. И выражение лица у него было таким отрешенным, что я подумала, он поведет меня сейчас сдаваться в полицию.

Вместо этого мы оказались в кафе. Не спрашивая, чего я хочу, он принес два стакана с обжигающим капучино, поставил на стол, сел напротив и наконец посмотрел на меня, сказав всего одно слово:

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — испуганно пролепетала я.

Сама от себя такого не ожидала. Нужно было вернуть себе маску королевы, но было поздно. Мы оба показали себя с другой стороны, и это уже совсем не походило на флирт.

— Не придуривайся, — сурово осёк меня он.

А что тут расскажешь? И с чего начать?

Я перевела взгляд в окно. Ну ладно. Пусть будет так, как он хочет. А потом на себя пусть пеняет.

— Мне понравился Денис. Мы познакомились в институте, он куратор нашей группы. Я не знала, что он встречается с Ритой…

Слова находились сами собой. Поначалу я еще старалась что-то приукрасить, а потом перестала. Сгорел забор — гори и хата. Будь как будет.

Эльдар смотрел на меня и молчал. Внимательно слушал. А я никак не могла прочитать по его лицу, что он думает.

Но вот, наконец, моя речь иссякла. И я ждала, что будет дальше. Осудит? Станет рассказывать, как надо было поступить? Моя защитная реакция уже была готова. Но в ответ прозвучало совсем не то, что я планировала услышать.

Эльдар помолчал немного и сказал:

— Да-а, натворила ты дел, конечно… Но, думаю, это тебя чему-то научит.

Официант с услужливой улыбкой приблизился к нашему столику спросить, не желаем ли мы заказать еще что-нибудь. Мы, не сговариваясь, синхронно ответили: «Нет, спасибо».

— Ты всё еще влюблена в него? — поинтересовался мой собеседник словно между прочим, когда мы вновь остались вдвоем.

— Нет, — тут же ответила я и для убедительности отрицательно помотала головой.

Это была абсолютная правда. Мыслей о Денисе в романтическом направлении в моей голове уже точно не было.

— А этот, второй кто был?

— Это Паша, который помог мне осуществить задуманное, — призналась подавленно — отвратительное это, скажу я вам, чувство, признаваться в своих нехороших делах и осознавать всю полноту их неприличия.

— А, этот, — усмехнулся Денис. — Ты ему, кажется, нравишься. Вон как он ринулся в бой.

— А он мне — нет, — ответила поспешно. И тут же в голову пришла новая мысль: — А ты бы стал из-за меня драться?

— Истинная сила не в кулаках, а в том, чтобы любить и всегда оставаться человеком.

— Так говорят слабаки и трусы, — фыркнула на это я.

Он как-то странно на меня посмотрел и сказал:

— А ты, оказывается, ещё очень глупая.

А после встал и ушел, захватив свою куртку. И я, как в мелодраме с плохо прописанным сюжетом, осталась сидеть одна со своей полупустой чашкой полуостышего кофе, чувствуя в горле ком и ощущая в груди какую-то тяжесть от того, что весь мой тщательно возводимый план оказался карточным домиком, который вмиг рухнул, взметнув за собой лишь легкое облако пыли. Вот и всё, что мне осталось. И всего за пару часов я потеряла сразу четырех человек, которые теперь точно вычеркнут меня из своей жизни.

Рита

Я осторожно повернула ключ в замке, не решаясь войти в квартиру. Меньше всего мне хотелось сейчас говорить с соседкой и слушать её объяснения, но я понимала, что собраться и уехать просто так, не попрощавшись, вряд ли получится. Да и не по-человечески это.

И куда я уеду? Пока найду другой вариант, пока соберу свои вещи — вряд ли смогу всё забрать за один раз. А это значит, что пересечения с Женей всё равно неминуемы.

И всё же судьба дала мне поблажку: соседки в квартире не было. Я с облегчением сняла пальто и плюхнулась на свою кровать, бросив его рядом.

Это был один из самых тяжелых вечеров в моей жизни… Такой же отвратительный, как в тот день, когда я не смогла поступить в желаемый вуз.

И снова нужно было менять все планы. Идти завтра на учебу (и от одной мысли о том, с чем и с кем мне придется там снова встретиться, начинало подташнивать), что-то решать с переездом, знакомиться с новой соседкой и внимательнее присматриваться к ней. Перевозить свои картины — а их за эти пару месяцев накопилось немало. Да еще и занятия с Аглаей Михайловной должны вот-вот начаться, а я уже заплатила за месяц за эту квартиру, и теперь нужно тратить примерно такую же сумму за новую, то есть за месяц двойная оплата…

Я сжала зубы и зажмурилась, чтобы не заплакать. Ничего, ничего, Рита, ты со всем справишься. Всё проходит и уходит. И, главное, у тебя есть Денис. Да, ты никогда в жизни не станешь просить у него денег, но просто знать, что в этом городе у тебя есть родная душа — тот, на кого можно опереться как минимум морально — это большая ценность.

Я набрала номер мамы. При Денисе старалась не плакать, держалась, хотя он наверняка заметил мое кислое лицо, просто, как истинный джентльмен, не стал акцентировать на этом внимание и обнял вместо тысячи слов, а сейчас мне жутко хотелось кому-нибудь излить душу. И спросить совета, как быть.

Стоит признаться, Денис был весьма деликатен, когда рассказывал мне о своем «расследовании» и о том, что причастна ко всем этим фото Женя.

— Но почему? — опешила я. — Что я ей сделала?

Я пыталась хоть как-то понять ее логику. Может, где-то обидела? Но мы ведь даже общались вполне нормально. Даже сегодня! Хотя, если присмотреться детальнее, можно, пожалуй, заметить какие-то нюансы, и всё же…

А еще было жутко неприятно, что она, по сути, вела двойную игру. Ведь меня утешала, а сама всё это затеяла и прекрасно знала причину моих страданий.

— Это, я думаю, тебе лучше спросить у нее.

Он, конечно, всё знал, но почему-то не захотел со мной этим делиться. Сказал, что лучше мы обсудим всё сами. И я продолжала мучиться от непонимания всей ситуации. Это, пожалуй, была единственная причина, которая сейчас могла сподвигнуть меня поговорить с соседкой, а не играть в молчанку.

Моей бедной мамочке пришлось вытерпеть все непролитые слезы и почти что истерику — настолько я была зажата до, и вот теперь, наконец, лишь только дав волю эмоциям, уже не могла их контролировать.

Мы разговаривали с ней больше часа. Мама даже на расстоянии, по телефону, умела оказывать на меня благотворное влияние, потому что после нашего с ней общения и несдерживаемых рыданий, я поняла, что мне правда легче. Что этот этап я оставляю позади и готова двигаться дальше.