Да, этому миру определенно не хватает доброты. В погоне за счастьем мы забыли о нежности.

— Ну, вот и пришли, — кивнула она на подъезд.

Я подождала, пока старушка справится с ключами и откроет дверь, а после вручила ей покупки.

— Всего доброго!

— И тебе, милая!

Вернувшись на свой курс, остановилась посреди улицы. Идти на шопинг расхотелось, и я направилась на Патриаршие — созерцать. Народу вокруг было много. С тех пор, как это место стало богемным, оно немного растеряло свою атмосферу, но всё равно мне здесь было спокойно. Спустилась к замёрзшей воде. Было безветренно, облачно. Здесь мы когда-то гуляли и с Сашей. Только другой зимой. Пять лет назад…

Воспоминания снова обрушились градом, будто дверь, которая держала их запертыми изнутри, вдруг сняли с петель. Я пыталась вспомнить нашу последнюю встречу тогда и попытаться понять, был ли какой-то разрыв, предчувствие… Нет, ничего не было. Только счастье быть рядом. И грусть от того, что придётся прощаться на целых пятнадцать дней — это так долго. Саша тогда сказал: «Обещаю, когда ты приедешь, я тебя поцелую за каждый из них».

Я вдруг замерла. Прижала ладонь к губам. Вспомнила. Есть кое-что, что по-прежнему нас связывает. И если он хочет порвать эту нить до конца, то пусть сначала исполнит своё обещание.

Разумеется, у меня давно уже не было его номера. Родители всучили мне новую симку ещё там, в Дании. И всё-таки способ найти парня был.

Сразу же от метро «Маяковская» я отправилась к Саше на «Красногвардейскую». Хорошо, что на одной ветке, но так долго, невыносимо…

Почти бегом я припустила к знакомому дому, где была лишь однажды в компании Саши и ещё раз, вернувшись из Дании — лишь на пороге. Я молилась, чтобы удача мне улыбнулась. Чтобы дома была его мама.

А если он всё ещё живет там? А вдруг не с мамой, а с девушкой? Как я тогда объясню свой визит? Впрочем, всегда оставался вариант просто сбежать без объяснений, хотя я и рассчитывала на то, что он не пригодится.

У подъезда замедлилась. Страшно. Но раз уж решилась — доведу до конца. Пан или пропал. И больше никаких иллюзий. Если и ставить точку, то жирную.

Звонить в домофон не стала. Дождалась, пока из подъезда выйдут и прошмыгнула внутрь. Где-то на верхних этажах загромыхал лифт, и я решила подняться пешком. То летела, сломя голову, а теперь не могу разогнаться, добровольно оттягивая время. Но количество ступенек ограничено, и вот я уже перед дверью — стояла, молча сверля её взглядом, после чего наконец потянулась к звонку. Сердце стучало словно безумное. Как будто мне снова девятнадцать.

Секунда, две, три… Горло пересохло, внутри всё сжалось. Казалось, ещё немного, и я упаду здесь в обморок. Но прежде, чем это случилось, дверь отворилась. И я увидела Сашу.

Пару мгновений мы просто смотрели друг на друга, не отводя глаз. Заготовленная ранее фраза напрочь вылетела из головы. Он такой был родной — внутри меня, и такой незнакомый — когда мы встречались теперь, пять лет спустя.

— Проходи, — первым пришёл в себя он и отступил, пропуская в квартиру.

Я не заставила его просить дважды. Разуваясь у входа, машинально отметила, что женской обуви нет.

— А мама? — спросила.

— На работе.

Он ушёл вперёд, и я отправилась следом, неслышно ступая. Здесь, на кухне, многое изменилось. Был сделан свежий ремонт, хорошая техника. Наверное, и в других комнатах тоже.

Не спрашивая ни о чем, Саша включил электрический чайник и начал доставать из ящиков и холодильника продукты — сладкое, сыр, колбасу…

— Не надо, — попросила я едва слышно.

Он замер. Взглянул на меня озабоченно.

— Я не за этим пришла. Ты мне должен.

Его бровь удивленно поползла вверх, и я пояснила:

— Ты должен пятнадцать поцелуев. Когда мы расставались в тот Новый год, ты обещал, что вернешь их за каждый день отпуска в Дании. И хотя срок давности вроде бы вышел — он ведь три года, насколько я знаю, но…

То, что произошло дальше, я не могла бы представить и в самых смелых своих мечтах. Всего в один рывок он оказался так близко… Но и этого я осознать не успела, почувствовав на губах его губы, а руки снова коснулись волос — как тогда… Как сейчас. Время словно слилось в единую массу, перестало существовать, ушло куда-то на дальний план. Было лишь здесь и сейчас. Лишь мы. Вместе. И никакого «чужой», «непонятный»… Это был мой Саша, по которому я так скучала.

— Один, — прошептал он, лишь на секунду отрываясь от моих губ.

После второго я отстранилась сама.

— Если после пятнадцатого ты навсегда исчезнешь из моей жизни, я хочу продлить удовольствие.

Он замотал головой, глядя в глаза с полной серьёзностью.

— Ты исчезла из моей жизни не на пятнадцать дней, а на пять лет. Представляешь, сколько поцелуев я теперь должен?

Я невольно рассмеялась и прошептала:

— Ну тогда ладно, — снова приникая к его губам.

Мы уже не вели счёт, просто наслаждаясь тем, что было потеряно столько лет. А после щелкнул чайник, заставив переместиться к столу. Мы разместились рядом, чтобы ничто больше не разделяло нас. Саша трогательно ухаживал за мной, наливая чай, ловко делая бутерброд, смешно укладывая в сторону мои волосы, чтобы не мешали. Но, конечно, нам обоим хотелось поговорить о главном. И хрупкую грань между прошлым и настоящим нарушила я:

— Саша, у тебя есть девушка?

— Есть, — сказал он.

И всё внутри меня ухнуло вниз.

— Есть, — повторил он, словно решил добить меня этим. И вдруг потянулся к моему виску, убирая за ухо прядь волос. — Её зовут Вера.

Мои губы тотчас тронула робкая улыбка, и я нахмурилась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я с тобой не расставался.

— Я с тобой тоже, — прошептала в ответ.

— А Артём? — укорил он.

В ответ я лишь закатила глаза.

— Это смешно. Да, он подкатывал, но я не его девушка.

— Хорошо, — произнес Саша, не сводя с меня глаз.

— Они всё подстроили, Саша. Увезли меня будто бы на каникулы, а сами заперли там почти на год. Лишили средств связи, я даже не знала, что с тобой…

Я, сначала торопливо, а потом всё спокойней и взвешенней рассказывала обо всём. О визите к деду — Виктору Михайловичу — и той печальной новости, которую узнала о нем. О звонке Алёны. Об истории с мамой. О том, как стала жить самостоятельно. О новой работе.

За окном уже стемнело, но мы не стали зажигать свет. Я ощущала рядом его, держала за руку и чувствовала в себе силу.

Саша ничего не комментировал. И лишь когда я закончила повествование, немного помолчав, произнес:

— Теперь моя очередь?

Мне очень хотелось его послушать. Особенно часть про Алену. И про то, как он жил, почему не искал меня все эти годы. С этого Саша и начал.

— Не ожидал от Алёны… Хотя в её состоянии это вполне объяснимо.

— Ты знаешь, где она сейчас?

— Нет, не общался с тех пор, когда мы с тобой были вместе.

Он посмотрел на меня, и я на секунду зависла, сопоставляя. Алена сказала, что Саша был у нее уже после того, как я уехала в Данию.

— То есть ты с ней не… — начала и не закончила.

Он осуждающе покачал головой, словно пытаясь сказать: как ты могла в такое поверить?

— Она денег просила в последнее время. Я знал на что, пытался помочь, но ей было, видимо, комфортно в своем нездоровом состоянии. И тогда у нас с ней просто состоялся жесткий разговор. Она обиделась и больше мы не общались. Видимо, решила насолить и тебе, и мне.

А заодно получить денег благодаря моей маме, которой это всё было лишь на руку. Только об этом я вслух не сказала.

— А что с тобой было?

— Со мной? — Саша хмыкнул. — Знаешь, сначала я жутко злился, что кто-то так грубо вмешался в мою судьбу, а потом даже стал благодарен. Это хорошая школа жизни. Я многому научился и познакомился с классными парнями.

Теперь рассказывал он, а я молчала и слушала. Сначала злилась и хмурилась, потом улыбалась и гордилась своим смелым и способным парнем.