Ближе к девяти приступ готовки закончился, кухарка, получившая в качестве премии за переработку часть приготовленного, стала собираться домой. Я же, глядя на судки и кастрюльки, что они с Машей упаковывали, вздохнул и позвонил в полицейский участок, что неподалёку от дома. Недавно, с подачи деда, у нас в околотке внедрили такое новшество: один-два извозчика дежурили около участка, а имеющие телефон или мобилет жители района могли позвонить туда и попросить прислать экипаж по своему адресу. Идея, что удивительно, понравилась всем, хотя пришлось поработать, рассказывая и объясняя. Извозчики получали спокойное и безопасное место, где можно даже оставить экипаж, пока ходишь куда-то, недолго, по своим делам, а также почти гарантированный вызов от «чистой» (и обеспеченной, раз имеют недешёвые средства связи) публики. Полицейские — небольшую подработку и наличие под рукой извозчика, если им самим нужно куда-то ехать. А жители района — свою, местную «службу такси», где и пассажиры знали своих возчиков, и извозчики — постоянных клиентов. Буквально за месяц, чуть больше, все настолько привыкли к новшеству, что уже не представляли, что недавно его не было.

Так вот, увидев багаж кухарки, я вызвал её извозчика и наделил рублём на дорогу. Так-то доехать до её дома, если я правильно запомнил адрес, можно было копеек за двадцать пять — за сорок на лихаче с рессорами, и это с переплатой. Но учитывая день и время — извозчик вполне может зарядить и вдвое, и втрое больше. Потому и дал на всякий случай вчетверо — ну, не дотащит же иначе!

Потом мы вдвоём накрывали на стол. Выставили холодные закуски и те напитки, которые могли постоять в тепле. Закончили после половины десятого после чего… Нет, не сели за стол, а отправились переодеваться и прихорашиваться (жена) и ждать, когда она, наконец, закончит это издевательство и даст нормально поесть (я). По подсказке деда использовал это время для того, чтобы связаться по мобилету со всеми знакомыми и поздравить их с наступающим праздником. И как раз поздравлял Мурлыкиных, которых оставил напоследок, чтобы поговорить, никуда не торопясь, когда Маша наконец-то решила, что её наряд достаточно хорош для домашнего ужина вдвоём. Хотя я ещё в начале всей суеты на её вопрос честно ответил, что на мой взгляд лучшим нарядом будут белые носочки.

— Ну, ладно, а что ещё?

— А всё. Носочки — чтоб лапки не мёрзли, и больше ничего не надо.

Был обфыркан и обозван охальником, а жаль — отличный наряд, со всех точек зрения, простите за каламбур. И с примерками возиться не надо, и испачкать не страшно. Правда, ужин мог бы закончится намного раньше, чем запланировано…

Маша, словно в пику моему предложению, надела что-то многослойное и пышное. Подвинув стул, сам сел напротив. Да, планировалась неспешная дегустация по очереди всех блюд, но… Но не совсем получилось так, чтобы совсем неспешно и понемногу.

— Маш, ты, конечно, прости, но, чтобы муж вдумчиво пробовал по три рисинки — его полезно накануне накормить, хоть немного.

— Мы же тебя кормили не так давно!

— Можешь вспомнить, чем именно и когда?

— Мммм…

— В три часа дня. Выдали миску, где лежали цельная варёная морковка, не чищенная, два яйца — одно из которых оказалось сырым, варёная свёкла среднего размера, чищенная, для разнообразия и половина сосиски.

Мурка моя даже покраснела немного.

— Мы миски перепутали, похоже. Прости, пожалуйста!

— Не прощу! Поскольку даже и не обижался — видел же, что ты не в себе. Я, если честно, когда в начале пятого маринованный чеснок искал — зашёл в кафешку и немного перекусил.

— А ещё прибедняешься, поросёнок!

— Ничего себе! Сперва кормит, как свинюку, а потом им же и обзывается! Знаешь, «покормить мужа» и он «сам что-то добыл» — это разные вещи!

Надо сказать, такая пикировка была не всерьёз, но позволяла проговорить и то, что на самом деле беспокоило. Ладно, не хочу в праздник что-то там выяснять и выстраивать, чтобы его не портить. И во время подготовки — тоже не стал поднимать тему новостей и их важности, подождёт до «после праздников».

Посидели, проводили старый год, даже потанцевали под граммофон. Потом вместе разогрели и выставили на стол горячее — нанимать приходящую прислугу на новогоднюю ночь, как когда-то бабушка, не стали, не хотелось посторонних в доме. Мявекулу тоже угостили вкусненьким — размороженной и слегка разогретой рыбкой из Умбры. Вообще говоря, котам, да и иным млекопитающим, речную рыбу без качественной термообработки есть не стоит из-за обитающих в ней паразитов, но таковые с изнанки — на лице считаются монстрами и благополучно дохнут, все поголовно, буквально за пару-тройку дней, делая рыбу полностью безопасной. Конечно,надо держать в уме возможность, что среди паразитов найдётся такой же уникум, как и дождевые черви с изнанки, но пока таких ужасов не попадалось.

Потом встретили Новый год, со всеми ритуалами, обменялись подарками — по сути, милыми безделушками, но с намёком. Дарить что-то дорогое — то есть, перекладывать деньги из одного кармана в другой, отдавая при этом изрядную часть на сторону смысла не было. А вот проявить внимание, показать, что знаешь и понимаешь характер, интересы и заботы друг друга, это уже совсем другая ценность подарка.

Где-то через полчаса после полуночи, едва одолев второе горячее (из пяти, заготовленных дорвавшейся до командования хозяйством Муркой) пошли гулять по городу. Дошли до самого центра, да — уже больше из принципа, и из тех же соображений погуляли там минут десять, после чего, бросив это дело, взяли первого же извозчика с закрытой каретой и поехали домой. Как прокомментировал дед — крестики в списке напротив нужных пунктов программы поставили, и всё, хватит дурью маяться.

Дома собрались было греться чаем, но в процессе помощи со снятием верхней одежды вспомнили о более эффективном способе. Надо сказать, что то самое, многослойное и пышное, как оказалось — на удивление легко и быстро снималось. А под ним оказался тот самый идеальный костюм для встречи Нового года, о котором я говорил Маше. Правда, она там добавила от себя, но простенькие бусы из дымчатого кварца и лунного камня ансамбль не перегружали и образ совсем не испортили. Словом — отлично новый год начался! Даже замечательно, а местами и вовсе восхитительно.

Утром проснулись уже после десяти. Машенька со сна была такая мяконькая, тёпленькая, нежная, что просто «муррр»! Обнимать её такую и тискать было особым удовольствием. Может быть, удалось бы и на что-то большее уговорить, невзирая на её предубеждения, но она взглянула на часы, зачем-то повешенные в спальне, ойкнула, что мы опаздываем в гости и убежала, сперва мыться, а потом одеваться. Пришлось собираться и мне.

У Мурлыкиных нас заждались, по крайней мере некоторые, точнее — некоторая. Ириска едва дождалась обмена подарками и тут же убежала — у них намечались какие-то гуляния всей группой. Екатерина Сергеевна даже немного всплакнула:

— Выросли девочки мои, повзрослели и разлетелись, кто куда. Одна минуты считает, чтобы за порог сбежать, в компанию свою, другая вообще своим домом живёт!

Естественно, мы все, включая Василису, бросились утешать и успокаивать. Я хотел было заикнуться насчёт внуков, что скоро смогут заменить выросших детей, но не успел — вмешался дед.

«Не смей даже думать, самоубийца!»

«С чего это вдруг⁈»

«Мяукнуть не успеешь, как начнётся плач о подкравшейся старости, что она уже бабка старая и тому подобное».

«Но она же не такая!»

«Разумеется, и сама об этом знает, иначе не стала бы так кокетничать, если бы считала, что в её жалобы могут поверить».

«И что, всё прямо вот так сурово? Разговаривают же женщины о внуках, у многих это вообще любимая тема!»

«Ну, во-первых, они сами заговаривают на эту тему, а не кто-то, кто доченьку из дома свёл. Во-вторых, это как правило дамы постарше. И, в-третьих, разговор идёт о внуках реально существующих, с которыми они уже смирились, а не о гипотетических».