— Вот, — сказал Алессио, опускаясь на колени возле кресла Ноэми. — Я возьму ее на руки, а ты можешь погладить. Почувствуй, какая мягкая у нее шерстка.

Ноэми погладила шерсть собаки.

— Она мягкая. Как ее зовут?

— Сама назови ее, принцесса, — сказал я.

— Она хорошая? — Ноэми спросила Алессио.

— Очень, — пообещал он.

Он был нежен, помогая ей и Рафу привыкнуть к щенку, и у меня мелькнула мысль, что когда-нибудь мы будем делать это с нашими собственными детьми. Алессио был бы отличным отцом. Хотел ли он вообще иметь детей? Мы еще не затрагивали эту тему.

К слову, о разговорах, мне нужно было прояснить ситуацию с моим отцом.

— Папа, можно поговорить наедине?

— Не удивляйся, если тебя закроют, когда ты вернешься, — сказала мне Фрэнки.

— Тогда ты не увидишь, что я тебе привез из Испании, — я усмехнулся и поцеловал ее в макушку.

— Я тебя ненавижу.

— Нет, это не так, — я подошел и встал рядом с отцом. Он направился к ферме.

Когда мы отошли от остальных, я сказал:

— Ты должен простить его, ведь я простил.

— Преимущество быть доном в том, что я никому ничего не должен.

— Ты должен, если хочешь, чтобы твой старший сын остался в твоей жизни.

Папа сцепил руки за спиной

— Ты выбираешь его вместо своей семьи?

— Однажды я сделал это с Паоло, и сделаю это снова, — ответил я без колебаний.

— Ma dai, этот человек-убийца так много для тебя значит? Человек, пытавшийся убить меня, нанятый, чтобы убить тебя, и солгавший тебе?

— Ты и раньше нанимал убийц. Ты знаешь, что это не личное. Д'Агостино виноват в обоих этих контрактах, а не Алессио, — я выдохнул. — И да, он много значит для меня. Я люблю его.

Фаусто издал в горле пренебрежительный звук, который я хорошо знал. Мне пришлось рассказать ему остальное.

— Ты знаешь, кто выкупил контракт Бускетты на мою жизнь?

Мой отец ничего не сказал, поэтому я продолжил.

— Алессио нашел немецкого убийцу и заплатил ему, чтобы он не убивал меня. Это было до того, как он отправился на Сицилию, чтобы убить за меня дона Геро.

— Что тебе удалось сделать самому.

— Не совсем самостоятельно. Мне понадобилась помощь Алессио, чтобы найти дона Геро, — я схватил его за плечо, останавливая его. — Ты знаешь, что он сделал после этого?

— Что? — выражение лица моего отца было безучастным.

— Он отдал мне все свои деньги. Его дома и инвестиции. Все. Он сказал, что его карьера стоила ему единственного, о чем он когда-либо заботился — меня. И поэтому он не может больше получать прибыль от этой карьеры.

— Поэтому он купил твое прощение.

Раздраженный, я стиснул зубы и боролся за спокойствие.

— А то, что ты дал Фрэнки свою кредитку в Риме, это что? Или когда ты позволил ей работать в компании до рождения Рафа? Или когда ты заплатил за то, чтобы она получила степень MBA? Или...

— Basta, — он огрызнулся. — Она не пыталась убить меня или моего отца.

— Тебе нужно забыть об этом. Я собираюсь выйти за него замуж, папа. Он будет моим мужем, моей семьей. Останемся ли мы частью этой семьи, зависит от тебя.

— Это шантаж, — я начал спорить, но он поднял руку. — Но я вижу, что ты ему небезразличен. И я слышал истории о Малаге.

Бенито. Вот же крыса.

— Да, это так. С тех пор как мы встретились, он спасал мне жизнь бесчисленное количество раз, и он помог основать нашу ндрину там.

— Бесчисленное количество раз?

Конечно, мой отец ухватился за это. Он беспокоился о моей безопасности так далеко от Италии и замка.

— Несколько раз, — поправил я.

— Я буду наблюдать за тобой, figlio mio. Следить за тем, что он делает. И если он мне понадобится, он будет работать на меня в любой момент, без вопросов, — он уставился на обширное поместье, его глаза были невидящими.

— Конечно, иметь в зятьях лучшего убийцу Европы имеет свои плюсы.

— Поверь мне, я в курсе.

— Он хороший человек, папа.

— Лучше бы он им был, Джулио. Потому что я с него шкуру живьем спущу, если он еще раз тебя обидит.

— После побоев в подземелье уверен, что он это знает.

— Все мои дети такие упрямые. Не знаю, чем я заслужил это, — мой отец глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул.

— Это потому, что мы берем пример с тебя, — не смог я удержаться и рассмеялся.

Мы еще немного поболтали о Малаге. Я рассказал ему о своих успехах там и о последствиях смерти Голубева. Затем мы направились обратно к замку.

Я чуть не споткнулся, когда мы вышли во внутренний дворик. Ноэми свернулась калачиком на коленях Алессио вместе со щенком. Они тихо разговаривали и гладили маленькую собачку. Мое сердце перевернулось в груди. Cristo santo, я любил этого человека.

— Тебе нравится твой щенок, polpetta (фрикаделька)? — Фаусто подошел к креслу Алессио. Он поднял Ноэми на руки.

— Мы назвали ее Болла. Тебе нравится это имя?

— Нравится, — папа поцеловал ее в шею, щекоча, и девочка хихикнула. — Почти так же сильно, как я люблю тебя.

— Давай покажем ей все внутри, Алессио, — он поставил ее на землю, и она побежала обратно к щенку. Схватив Алессио за руку, она попыталась подтянуть его к себе.

Алессио посмотрел на меня, а затем на моего отца, в его глазах был вопрос. Ему разрешили?

— Ты и собака можете войти в дом, Алессандро, — Фаусто бодро кивнул Алессио.

— Спасибо, дон Раваццани, — Алессио встал.

Слава Богу. Я испытал облегчение. Это только начало, но для моего отца это был огромный шаг к принятию моего будущего мужа.

И знаете что? Так получилось, что однополые браки в Испании узаконили.

Эпилог

Джулио

Четыре месяца спустя

Неразглашаемый адрес где-то в Италии

Место проведения мероприятия было изменено трижды, и последнее место было выбрано всего лишь пятнадцать минут назад. Прибыв на место, каждого обыскали на предмет проводов и оружия, а помещение тщательно проверили на наличие подслушивающих устройств. Охранники были размещены снаружи здания и на прилегающих улицах. Если бы не наше более глубокое знание ситуации, можно было бы подумать, что на этот вечер намечено посещение президента или премьер-министра.

По одну сторону стола сидели Фаусто, Зио Марко и я. Алессио и Бенито тоже были здесь, прислонившись к стене. Джакомо Бускетта, теперь глава семьи Бускетта, сидел напротив нас вместе с тремя своими людьми.

Паскуале Боргезе, криминальный Капо и глава Ндрангеты, потребовал этого тет-а-тет с Фаусто и мной. Теперь он сидел во главе стола, а Бернардо Вирга, самый могущественный Капомандаменто ⁶в Коза Ностре, занял кресло на другом конце.

После смерти отца и брата Джакомо стал доном в Палермо. Учитывая его репутацию бандита, в наших кругах были опасения, что возмездие неизбежно. Все были на взводе.

Знакомство состоялось. Когда Фаусто подошел ко мне, он сказал:

— А это мой старший сын Джулио. Он сейчас управляет нашей ндриной в Малаге.

Я ждал, что дон Бускетта усмехнется или закатит глаза. Но меня встретили так же, как и других, с величайшим уважением. Возможно, он не знал, что я гей?

— А это твой ragazzo, да? — Джакомо жестом указал на Алессио. — Знаменитый снайпер.

Значит, он знал, что я гей и что Алессио — мой. Хм. Когда Алессио никак не отреагировал, я сказал:

— Да.

— Мне очень нравятся твои работы, — сказал Джакомо, обращаясь к Алессио.

Алессио кивнул в знак признательности, но промолчал. Он предпочитал, чтобы на таких мероприятиях говорили другие. С тех пор как он приехал в Малагу, он стал моим головорезом, наводящим ужас на весь город, пока мы укрепляли контроль над криминальным подпольем. Он был жестоким и бесстрашным, и мне нравилось, что он мой.

Фаусто начал обсуждение, заговорив первым, что было сделано специально, чтобы показать свое превосходство.

— Мои соболезнования, — сказал он Джакомо, — по поводу смерти твоего отца и брата.