Я ушел тем же путем, которым и пришел. Вскоре я увидел Джулио, идущего по дорожке. Не поднимая головы, я перешел на противоположную сторону улицы. Так мне будет проще за ним следить в витринах магазинов, а не смотреть прямо на него. Он несколько раз оглянулся через плечо, но сеньор Мартинес и его люди за ним не следили.

Спокойно сняв бейсболку, он расстегнул молнию на сумке. Внутри был рюкзак, в котором, очевидно, хранились все деньги. Он бросил пустую сумку и кепку в мусорное ведро, затем взвалил рюкзак на плечи.

— Идиоты, — сказал он с хитрой ухмылкой.

Едрид-Мадрид. Этот двадцатидвухлетний парень нес за спиной миллион евро.

Я влюбился окончательно и бесповоротно.

Я потер грудь, стараясь унять бурлящую боль на сердце. Давно не испытывал такого сильного влечения к другому человеку. Возможно, никогда прежде. Мне сложно было разобраться. Мы с ним никогда не встречались, но меня к нему тянуло. Мне хотелось укусить его за твердую челюсть и почувствовать его грубые руки на своем члене.

Джулио зашел в свою квартиру. Я арендовал квартиру напротив, но мне было неинтересно смотреть, как он прячет деньги. Я бы предпочел подождать здесь на случай, если он снова выйдет. Я надеялся, что вечером он захочет отпраздновать.

Потому что я хотел это увидеть.

Я все равно убью его… Но не сегодня.

Джулио

Я искал, чем бы отвлечься.

Пока пробирался через клуб, басы эхом отдавались в моей груди. Малага слыла своим дружелюбием к геям, и я легко влился в их ряды. Просто еще один мужчина без пары и в поисках хорошего времяпрепровождения. Ничего серьезного.

Однажды я уже пережил что-то серьезное, и с меня хватит.

Сейчас важнее всего «слиться с толпой» . Кто-то там хотел моей смерти, но я не дам им такого шанса. Пока я не найду и не уничтожу тех, кто несет ответственность за бомбу в машине, предназначенную для меня и ту, что убила Паоло. Я должен вести себя осторожнее, поэтому я часто переезжаю из одного города в другой и меняю свою личность.

Именно поэтому я приходил в такие места, они были многолюдные и анонимные. По быстренькому удовлетворял зуд и уходил как можно скорее.

Мой телефон зажужжал в кармане, и я быстро проверил имя. Папина Мими. Мими — это прозвище Ноэми, моей сводной сестры.

Я отклонил звонок и положил телефон обратно в карман, но не сразу заметил, что есть еще три пропущенных звонка от него. Cristo. Я не хотел слушать, что скажет Фаусто, особенно сейчас. Перезвоню ему, когда закончу здесь.

Хриплый голос с андалузским акцентом сказал мне на ухо:

— La que tú me haces, — комплимент, что-то вроде «Что ты делаешь со мной».

Когда я обернулся, чтобы посмотреть, может ли он быть выбором на сегодняшний вечер, мой взгляд зацепился за другого мужчину в конце зала. Сказать, что он был горяч, значит не сказать ничего. Мужчина был похож на инферно, но не в классическом смысле. Стройный и высокий, с черными волосами достаточно длинными, чтобы показать их естественные волны. Оливковая кожа напоминала мне о доме, а на щеке проходил шрам. От него волнами исходила опасность, и мой член дернулся.

Он не сводил с меня своих серо-голубых глаз, преследуя меня, как добычу, и я вздрогнул. Я узнаю охотника, когда его вижу.

Сердце у меня заколотилось, а воздух затрещал. Он был именно моим типом. Мне нравились грозные и невозмутимые, с достаточным количеством мускулов, чтобы мне хотелось прижать их к полу или к стене.

Я не видел его здесь раньше, от этого незнакомец становился еще более привлекательным. Если он не постоянный посетитель, то, скорее всего, после сегодняшнего вечера мы больше не встретимся.

Я блуждаю взглядом вверх-вниз по его телу, посылая явные сигналы.

Избавившись от андалузского прилипалы как от назойливой мухи, я пошел к задней части клуба, туда где процветали такие, как я. В этих темных нишах, где никто не мог видеть, я мог наконец на несколько мгновений дать себе волю.

Предвкушение ползло по моей коже, по яйцам и по члену. Я знал, что мужчина из бара следит за мной. Срабатывало мафиозное шестое чувство или что-то подобное. С каждой секундой я все больше заводился, представляя, как хватаю его за густые волосы, пока засовываю свой член ему в рот.

Я не трахался с времен Бельгии, а это было очень давно. Ограничивая себя мастурбацией и быстрыми минетами, лишенными индивидуальности. Получал то, что мне было нужно, и шел дальше. Этого было достаточно.

Темнота окутала меня, когда я дошел до задней части клуба. Я слышал ворчание и стоны, видел очертания напряженных фигур, но не останавливался. Мне нравилось это ощущение, гул, что нарастал в крови прямо перед тем, как мы подошли к друг другу.

На плечо мне легла чья-то ладонь, крутанув меня, от чего я ударился спиной о стену. Che cazzo? (Какого хрена?) Оправившись от неожиданности, я крутанулся и поменял наши позиции. Мы замерли на мгновение, оценивая друг друга вблизи, тяжело дыша. Это был человек из бара. Как я и надеялся, он выследил меня в этом темном углу, готовый к любому последующему действию. Я чувствовал, как его член прижимается к моему бедру через джинсы, и до смерти хотел попробовать его на вкус.

Но нет, не так.

У меня был свой сценарий. Я ставил их на колени, они отсасывали мне, и я уходил. Без обещаний, без обид. Никакой взаимности.

Но я видел себя на коленях перед этим мужчиной.

Его мышцы напряглись под моими кончиками пальцев, и он приготовился к движению. Он собирался уйти? Поцеловать меня? Я крепко сжал пальцами его горло.

— Quédate, (Останься) — прорычал я, приказывая ему остаться.

Мой член был твердым и от желания пульсировал. Мне нужен быстрый и грубый секс, а потом я уйду.

С небольшим нажимом я подтолкнул его к полу. Он сопротивлялся лишь долю секунды, а затем встал на колени, его лицо оказалось напротив моей промежности. Я ослабил ремень и расстегнул молнию, и все. Мне нравилось, когда они делали все остальное, проникали в штаны и доставали мой член. Доказывая, что они были принуждающие шлюшки, охочие до члена.

Незнакомец не разочаровал. Просунул пальцы в джинсы и трусы, найдя член и обнажив его. Я весь горел под его хваткой, даже стянул джинсы ниже желая облегчить доступ. Парень встретился со мной взглядом, раздвинул губы и втянул меня глубоко в рот.

Меня окутал важный жар, и мои глаза закатились.

— Joder, (Блядь) — задыхаясь, произнес я, используя испанский эквивалент слова «cazzo».

Он покачивался, создавая идеальное всасывание, одной рукой держа за основание моего члена, подрачивая. Без поддразнивания, без предварительных ласк. Просто быстрый минет, направленный на то, чтобы я кончил. Идеально.

Я тону в этих ощущениях, плыву по течению, ни о чем не думая. Он был хорош, принимая член глубоко в горло, когда я двигал бедрами. Хотелось, чтобы у нас было время, чтобы я мог трахать его горло, пока он не начнет задыхаться, но для подобного места слишком интимно. Нет времени на подготовку. К тому же я больше так не делал.

Он расслабился и позволил мне его использовать. Я запустил пальцы в его густые волосы и вогнал свой член ему в рот, удовольствие во мне закружилось вихрем. Он скользнул языком под уздечкой члена, и слегка царапнул зубами.

Дева Мария, я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось.

Слишком скоро яйца у меня запульсировали, мышцы сжались, и член вздыбился от его языка. Со стоном я выплеснул семя в его рот, бедра у меня дрожали. Он продолжал сосать, опустошая меня, продлевая мой оргазм. Если бы я не притворялся другим человеком, кем-то из испанцев, я бы похвалил его по-итальянски всеми словами, которые знал. Но мой испанский был ограничен, поэтому я просто гладил его волосы, ласкал его, пытаясь перевести дыхание.

Он оторвался от члена и посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица. После долгой паузы незнакомец сглотнул, и проглотил мою сперму.

Матерь божья, это было горячо.