— Не сейчас, — лукаво глянула Лера. — Позже выберу подходящий момент.

— Хорошо, — усмехнулся Максимов. — Надеюсь, кукарекать под столом не придется?

— Я, что похожа на пятилетнюю девочку? — притворно возмутилась Валерия, легонько пихнув парня в бок.

— Нет, конечно. Скорее на взрослую красивую девушку, — серьезно ответил Андрей.

— Серьезно? — иронично удивилась Лера. — Странно, что ты это только сейчас заметил.

— Заметил то я давно, — грустно вздохнул Максимов. — Боялся подойти поближе и быть сожженным лучами твоей небесной красоты.

— Так ты немножко трусоват? — лукаво глянула девушка.

— Скорее осторожен. Сперва разведка, выяснение диспозиции, ковровая бомбардировка и только потом решительный штурм, — усмехнулся Андрей.

— Я это заметила, — хмыкнула Валерия.

— У меня вопрос к тебе и Рудику. Есть такой Петр Ефимович. Вашу семью прекрасно знает. Ростом, примерно, с меня, крепкий мужик, коротко подстриженный, волосы с проседью. В гэдээровском костюме ходит. Тренируемся с ним на одной спортивной площадке по утрам. Так я с ним сегодня немного поспарринговал. Сначала голыми руками, а потом с ветками, имитирующими ножи. Он меня всухую сделал как ребенка. Кто этот дядька?

Глаза у Валерии изумленно расширились. Рудик, рассказывающий очередную веселую историю, замолк. Вернеры переглянулись и снова посмотрели на Андрея.

— Ты чего, реально со Смирновым спарринговался? И сейчас, живой, здоровый, ногами и руками шевелишь? Странно.

— Чего вы на меня так смотрите? — удивился Максимов. — Он чего, Рембо какой-то? Ну подготовленный мужик, бывший вояка, наверно. И что здесь такого?

— Рэмбо, Андрюха, пацан сопливый по сравнению с дядей Петей, — авторитетно заявил Рудик. — Он целую кучу американских коммандос с костями сожрёт и не подавится. Один из лучших инструкторов по боевой подготовке в Союзе. Ещё с Вьетнама и Анголы начинал. По секрету тебе скажу, сам случайно узнал. КГБ лично обращалась с запросом в МинОбороны. Просили, чтобы дядю Петю, как лучшего инструктора, командировали для подготовки офицеров «Вымпела» и «Альфы». А это самые крутые спецподразделения Комитета, подготовленные для ликвидации особо опасных террористов и диверсантов.

— Если он относится к Министерству Обороны, занимается спецподготовкой, значит ГРУ? — прищурился Максимов.

— Я тебе ничего не говорил, — сделал каменное лицо Вернер.

— Слушай, а чего он, если такой востребованный, в нашем городке сидит, а не в Москве бойцов учит? — поинтересовался Андрей.

— Потому, что у дяди Пети характер тяжелый, — криво усмехнулся Рудик. — Что думает, то и говорит. Может и генерала на хрен послать по делу. Критиковать начальство, да и не только его, высказывать недовольство происходящим в армии и стране не стесняется. Вот и отправили на пенсию. Батя за него заступался, не помогло.

— Понятно, — задумчиво протянул Максимов. — Значит, мужик с характером.

— Ещё каким, — подтвердил Вернер. — Но человек хороший, и очень порядочный.

— Парни, мы уже дошли, — заявил Саня, указав взглядом на дверь магазина «Модная Одежда». — Андрюх, с тобой зайти, или здесь подождать?

— А чего тут стоять? — удивился Максимов. — Зайдем через черный ход, поднимемся на второй этаж. Я в кабинете с Владом переговорю, деньги заберу, а вы на складе посидите.

На втором этаже после распродажи, было пустынно. Оставшиеся три тюка с одеждой сиротливо притулились в углу. Ребята расселись на стоящих у стенки стульях, Андрей деликатно постучался в дверь.

— Заходи, — послышалось изнутри.

Максимов открыл дверь и шагнул в кабинет. Влад оторвал взгляд от журнала «Деловые люди», отложил его в сторону, и указал ладонью на стул.

— Присаживайся.

Андрей послушно опустился на мягкое сиденье.

— Значит так, — Русин-старший наклонился, подхватил портфель, поставил его на стол. — Я тут всё подсчитал. Товара мы продали на восемьдесят восемь девятьсот пятьдесят. Расходы на пошив, этикетки, фурнитуру мы договорились не считать. Аренду магазина, траты на перевозки, охрану, надбавки персоналу и продавцам я вычел. Итого остается восемьдесят шесть чистыми. Из них, восемь шестьсот — ваши. Я их уже приготовил. Вопросы, возражения, замечания есть?

— Никаких, — ответил Максимов.

— Тогда забирай свои деньги.

Влад достал из портфеля пачку сторублевок и придвинул к Максимову.

— Ещё один момент. Я хотел тебе отдельно премию в конце месяца выдать, на мороженое. За помощь с братвой Черного. Но решил отдать сейчас.

Русин оставил портфель, вытащил из внутреннего кармана пиджака ещё одну пачку десятирублевок и протянул Андрею:

— Здесь тысяча, лично от меня.

— Спасибо, — поблагодарил Андрей. Привстал, рассовывая деньги по карманам брюк. Сторублевки — в левый, десятки — в правый.

— Да и ещё, — улыбнулся коммерсант. — Сегодня в ресторане «Рассвет» будет банкет, в честь удачно проведенных распродаж. Приглашаю всю вашу компанию: Вернеров, Серегу Цыганкова, Громова. Саша в курсе, но я просил его вам ничего не говорить, хотел сам сказать. В шесть вечера жду всех. У вас будет отдельный столик без спиртного.

— Спасибо, мы обязательно придем, — пообещал Андрей.

— Теплоходный гудок разбудил городок

На причале толпится народ

Все волнуются, ждут, только десять минут

Здесь всего лишь стоит теплоход

Здесь всего лишь стоит теплоход — звонкий голосок вокалистки, усиленный колонками, разносился по банкетному залу.

— Ну как тебе? — улыбнулся Русин, заметив взгляд Максимова, брошенный на площадку в углу, где молоденькая девчонка, схватившись за стойку микрофона, старательно подражая Зарубиной, пела шлягер. Рядом худой, патлатый пацан, уткнувшись глазами в синтезатор, увлеченно давил клавиши. Блондинчик с другой стороны от вокалистки, полузакрыв глаза, наяривал на электрогитаре. Кудрявый барабанщик, чуть сзади, тряся головой в такт ритму, бил палочками по ударной установке.

— Нормально, — улыбнулся Андрей. — Ресторанные?

— Ты чего? — поразился Саня. — Это же наши «Музыкальные сердца». Самая известная группа Пореченска. На всех свадьбах и юбилеях начальства и кооператоров играют. Каждый выходные в «Рассвете» концерты дают. Тут только вокалистов четверо. Всё что захочешь, сбацают, на любую тему. Их даже в Москву и другие города периодически приглашают петь в хороших ресторанах.

Андрей прислушался.

— На теплоходе музыка играет

А я одна стою на берегу

Машу рукой, а сердце замирает

И ничего поделать не могу, — задорно выводила солистка, притоптывая туфелькой.

— Неплохо, — согласился Андрей.

— Неплохо, — язвительно передразнил Русин, — Ты, Андрюха, зажрался. Если бы я тебе включил эту песню на кассете, ты бы от Зарубиной не отличил.

— Может быть, — спорить Максимову не хотелось.

— Да какая разница? — ткнул Саню Локтем Рудик. — Поет и хорошо, и плевать, похоже на Зарубину или нет. Слушай лучше анекдот. Приходит как то Василий Иванович с Петькой в баню…

Прильнувшая к плечу Вернера, Жанна хихикнула.

Перед банкетом Рудик попросил Саню провести свою девушку в ресторан. Русин обратился к брату. Влад усмехнулся и сказал: «пусть приводит, ещё одну девушку мы как-нибудь прокормим».

Не обманул: столы ломились от разнообразных яств: тут был и оливье, холодец в пиалочках, печеночный паштет, украшенный маслом с веточками укропа, порезанная на ломтики, истекающая жиром селедочка, грибочки, салат «Цезарь», бутерброды с икрой, несколько сортов сыра и колбас, балык, буженина и прочие деликатесы.

Народу тоже собралось достаточно, человек пятьдесят, не меньше. Присутствовали родители Влада, продавцы и сотрудники с семьями, другие кооператоры. Рядом с Владом сидели Максим Олегович, Климович, Дима, Веткин и ещё парочка оперов, бывших на стрелке с бандитами.

Андрею с друзьями выделили отдельный столик без спиртного: на белой скатерти среди блюд примостились только стеклянные кувшины с соками и тонкие бутылочки «фанты» и «пепси».