«Бугатти Верон 16.4 Гранд Спорт» медленно катился по паркингу торгового центра «Афимолл». Машина остановилась, чуть развернулась, тронулась вперед, опять остановилась, идеально вписавшись между колонной с надписью «G1» и стоящим рядом черным «ренджровером». Из супекара неторопливо вылез крепкий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Незнакомец был одет в темно-синие джинсы «Эскада» и шелковую небесно-голубую рубашку.

Выглядел он как с картинки «Менс Хелс». Черные волосы цвета воронова крыла уже коснулась легкая седина, на волевом загорелом лице серебрилась щетина, насмешливые карие глаза тронула легкая сеточка морщин. Развернутый треугольник спины с литыми шарами плеч, просматривавшимися под рубашкой, и жилистые руки с сухими крепкими предплечьями, указывали на хорошую физическую подготовку.

Мужчина машинально пригладил рукой безупречно уложенную короткую прическу, щелкнул брелоком охранной сигнализации. Машина тихо пискнула и ответно мигнула фарами.

Через несколько минут брюнет вышел из сверкающего хромом лифта башни «Федерация». Усмехнулся, скользнув взглядом по табличке на двери в коридоре. «ООО Victory», «маркетинг, реклама, PR» и решительно открыл дверь.

Сидевший напротив за столиком шкафообразный «секьюрити» в черном костюме, встал со стойки ресепшен, узнал гостя и широко улыбнулся:

— Здравствуйте Андрей Владимирович. Шеф предупреждал, что вы должны подъехать.

— Привет, — брюнет протянул руку. Охранник бережно пожал небольшую крепкую пятерню огромной, похожей на ковш экскаватора ладонью.

Гость скользнул взглядом по стойке:

— А где Марина?

— Отошла на минутку, — ухмыльнулся здоровяк. — По естественным надобностям.

— Понятно, — протянул брюнет, и неожиданно выстрелил вопросом, цепким взглядом впившись в лицо «секьюрити»: — Чего от меня ваш шеф хочет, не знаешь?

— Меня в эти тонкости, не посвящают, Андрей Николаевич — пожал могучими плечами «секьюрити». — Приезжали сюда какие-то деловые. Я краем уха слышал, хотят вас нанять. Наверно, как всегда на выборы. Модные, в костюмах от «Бриони», рожи откровенно бандитские. Будто прямиком с девяностых.

— Ладно, — вздохнул брюнет. — Пойду, пообщаюсь с директором.

— Удачи, Андрей Владимирович, — кивнул охранник.

В приемной брюнета встретила сверкнувшая белозубой улыбкой молоденькая секретарша:

— Проходите, Михаил Александрович вас ждёт.

В кабинете, задумчиво уставившись в панорамное окно, стоял полный седой мужчина с холеным лицом. Услышал, как открылась дверь, повернулся и сухо кивнул на соседнее кресло.

— Привет, Андрей. Присаживайся.

Брюнет обменялся рукопожатием с хозяином кабинета и устроился напротив огромного кожаного кресла похожего на трон.

— Вызывал? — гость многозначительно глянул на синий циферблат «Омеги». — Давай сразу к делу, у меня мало времени.

— Вот в этом ты весь, Максимов, — усмехнулся седой, мягко опускаясь в кресло. — Ведешь себя так, словно все вокруг подчинённые или должны крупную сумму денег. Хотя, наверно, это оправдано. Другого, такого как ты нет.

— Миша, я в курсе, что гениален и единственный в своем роде, — усмехнулся брюнет. — Чего от меня нужно?

— Как всегда, — хозяин кабинета посерьезнел и подобрался. — Выиграть выборы в Государственную Думу. Сергей Борисович Боровиков попросил воздействовать на тебя. Всё не может успокоиться. Хочет идти как самовыдвиженец по двести двадцать пятому одномандатному округу — Ямало-Ненецкому. Соперники сильные. Местный ненец от «Единой России» и зюгановец. Все соцопросы и фокус-группы отдают предпочтение местному, на втором месте коммунист. У Сергея Борисовича есть договоренности с ЛДПР. Пойдет как самовыдвиженец, но вроде как член партии. Естественно, исключительно за свои деньги. Это даст ему ещё процента два-три, в лучшем случае, но в целом к победе не приблизит.

— В курсе, — усмехнулся Максимов. — У Боровикова нет никаких шансов.

— Согласен, — удрученно кивнул Михаил. — Если только ты не вмешаешься, и не начнешь заблаговременно работать на его раскрутку. И то, даже с твоей гениальностью, не факт что победит. КПРФ можно особо не опасаться, а вот «Единая Россия» мощный соперник, с массой рычагов и властных возможностей. Сергей Борисович считает — ты его единственный шанс на победу. В качестве аванса готов сразу перечислить тебе три миллиона аванса. Зелёных, естественно. Дай любой счет, и деньги через пару часов будут у тебя. И ещё столько же, после окончания, при победе. Естественно, все расходы и содержание команды оплатит его концерн.

Лицо брюнета окаменело.

— Говорил уже, с ним работать не буду, — неприязненно процедил он. — Мне опять повторить?

— Андрей, чего ты упорствуешь? — удивился седой. — Что тебе не так? Смущает сотрудничество с бывшим бандитом? Мы друг друга давно знаем, ещё с девяностых, так что скажу откровенно. Среди кандидатов в Госдуму по мажоритарным округам многим клейма негде ставить — пройдоха на казнокраде сидит и мошенником погоняет. Чем тебе Сергей Борисович не угодил?

— Миша, я же тебе уже несколько раз пояснял свою позицию, — вздохнул брюнет. — Ситуацию я знаю. В политике святых нет. Каждый чем-то замаран. Время такое. Чтобы заработать капитал или заручиться поддержкой серьезных спонсоров, нужно быть человеком, на которого всегда можно надавить компроматом. Идеалисты и бессребреники побеждают на выборах только в художественных фильмах для умственно отсталых. Реально их даже на подготовительной стадии отсеивают как недоговороспособных. Такой человек может выиграть выборы только в страшных снах власть имущих. Ибо начнёт с того, что внесет сумятицу и хаос, поломает годами отлаженные схемы распила и откатов. Я реалист и всё это прекрасно понимаю.

— Вот, вот, — оживился седой. — Как там в «Бумере» говорили? «Не мы такие, жизнь такая». Так что тебе мешает?

— Принципы, Миша, — вздохнул Андрей. — Они проклятые. Святых, к сожалению, нет. Я готов работать, если человек делает хоть что-то хорошее для людей и не совсем потерял совесть. Но этот Боровиков… Он же беспредельщик, мокрушник. За спиной личное кладбище. Ладно бы, таких же бандитов отстреливал — плевать на них. Сколько коммерсантов ликвидировал в девяностых. И не только бизнесменов. Отморозки по приказу Борова в девяностых насиловали, калечили, убивали, валили всех, кто оказался не в то время и не в том месте. Знаешь, с возрастом начинаешь задумываться, обо всём что происходит. Прикидываешь, с каким багажом предстанешь перед Всевышним. Я, повторюсь, реалист. Работаю с теми людьми, что есть. Если бы он не был бандитом и отметился хоть какими-то хорошими делами, я бы рискнул. Но проталкивать откровенного подонка с гарантированным шансом испортить отношения с властями, не готов. Тем более ты знаешь, как я веду кампании. Вижу цель, не вижу препятствий. От моих методов у противников может банально сорвать крышу. А это ликвидация или посадка. Пусть к Семенецкому или Гуревичу обратится. Они согласятся.

— У Гуревича эксклюзивный контракт с «Единой Россией», — напомнил Михаил. — Он ни с кем посторонним, тем более соперниками «ЕР», работать не сможет. Семенецкий к выборам в Хакасии готовится. Местные воротилы его деньгами залили. На сторону не дернется.

— Не мои проблемы, — буркнул помрачневший брюнет. — Пусть других ищет.

— Он не хочет других, только тебя, — терпеливо пояснил директор агентства. — Ты двадцать лет не проигрывал ни одних выборов. Случай с ЯМАО опускаем, там выиграть изначально было невозможно, ты об этом предупреждал и по заданию клиента работал на почетное второе место. Объективно, Максимов, ты сейчас лучший политтехнолог и пиарщик в стране, несколько раз, сделавший невозможное, протащивший непроходных кандидатов во власть. Боровиков нацелен исключительно на сотрудничество с тобой. Ситуация усугубляется тем, что если он не пройдет, гарантированно сядет. Ты — его последний шанс выскочить.