— К Распутину обращался?

— Да. Ещё два года назад. Поэтому я до сих пор сижу здесь, а не лежу в могиле. — Барон поморщился, вспомнив лечение. — Но даже у его сил есть свои пределы. К сожалению.

Волков взболтнул в руке бокал, покатал напиток по стенкам, сделал глоток. Крепкий коньяк огненной каплей пронёсся по горлу и упал в желудок, прогревая тело.

— Ты так и не сказал, зачем именно приехал, — напомнил ему Волков.

— А ты не ответил, что это был за пацан.

— Простолюдин. Какая тебе разница?

— Мне? — удивился граф. — Мне никакой. Но он интересен тебе. А значит, теперь он интересен и мне. Ты же знаешь, мне нравится всё интересное. В противном случае жизнь была бы скучной.

— Это по этой причине ты встречался с Димитровой за пару дней до того, как та девка попыталась убить Лазарева по её же приказу? — ни на что не намекая спросил Волков, одновременно с этим показывая, что и он многое знает.

— Мне показалось, что всё идёт как-то скучновато, — пожал плечами граф и сделал глоток коньяка.

— Ты ведь так и не получил коллекцию Димитрова, — напомнил ему Волков. — Разве не в этом была твоя цель?

— А ты думаешь, что я не получил то, чего хотел? — вопросом на вопрос ответил Браницкий, и его покрытое шрамами от ожогов лицо растянулось в довольной улыбке. — Так что там с твоими мальчиками? Если хочешь, я мог бы провести с ними… воспитательную беседу.

— А вот это уже не твоё дело, — огрызнулся Волков. — Чтобы щенки вели себя так, как требуется, иногда приходится их бить. Но делать это я буду сам. Так что говори, зачем приехал, или допивай коньяк и проваливай.

Любой другой на месте Волкова трижды подумал бы перед тем, чтобы разговаривать так с этим человеком. Но ему было плевать. Ему теперь уже на многое было плевать.

И по-хозяйски развалившийся на кушетке граф прекрасно это понимал. И даже уважал сидящего рядом с ним человека за это.

— Я хочу провести в скором времени аукцион в одном из твоих отелей.

— Как обычно?

— Да. Сам понимаешь. Публика будет не та, которую позовут к себе те же Филатовы. А у тебя это сделать удобнее всего.

— Не проблема. Товар?

— Как обычно. Произведения искусства. Немного артефактов. Может быть, несколько девочек…

Последнее заставило Волкова скривить лицо. Слишком уж хорошо он знал, в качестве какого именно товара там будут эти девушки.

— Только не из Империи, Костя, — поставил условие Волков. — Тут даже мои семейные связи с Гавриловым не помогут. Ты прекрасно знаешь, что будет, если кто-то узнает, что торгуешь подданными государства.

— Насчёт этого не переживай, — отмахнулся от него Браницкий. — Они даже слов-то по-русски не знают.

— Тогда ладно. Когда?

— Скоро. Я сообщу тебе…

Проснулся с утра. Заглянул в комнату к сестре. Угу. Ксюха уже пришла и дрыхнет мёртвым сном. Постоял, подумал. Было желание разбудить её и поболтать, но это как-то уж слишком жестоко. Надеюсь, что сегодня приду домой пораньше и всё же извинюсь перед ней за то, что пропал.

Это желание ещё стало ещё сильнее, когда я зашёл на кухню и обнаружил на стоящей на столе тарелке завтрак и записку.

«Не пропадай больше, пожалуйста. Я волновалась. Хорошего тебе дня».

Нет. Точно надо будет обязательно с ней поговорить. А ведь кто другой мог бы на её месте и истерику устроить. Всё же я за время своего второго «детства» часто вот так загуливал, так что она привыкла. Да только вот вряд ли стала меньше волноваться.

Быстро позавтракав и помывшись, оделся и поехал на работу.

Марина опередила меня всего на пару минут. Она как раз раскладывала бумаги на столе, когда я вошёл в отдел.

— Доброе утро.

— Утро добрым не бывает, — буркнула она, просматривая документы. — Ты в курсе, что у нас сегодня встреча с клиентом?

— Ну как бы да. Это я и попросил тебя её назначить…

Марина пару секунд смотрела на меня, а затем отложила документы.

— Саша, я думаю, что не очень хорошо понимаешь. Брать сразу два дела…

— Нет, Марин, — прервал её, садясь за стол. — Это ты не понимаешь. Прости, конечно, но мы теперь будем работать иначе. Больше никаких «одно дело в месяц, а потом безделье». Нет. Хватит.

— Погоди, ты имеешь в виду…

— Этими двумя делами мы не ограничимся, — кивнул я ей. — Заканчиваем с ними и берём новые, если будут.

Услышав мои слова, она скисла.

— Зачем⁈ Саша, да нам даже по условиям компании не нужно делать больше двух в месяц и…

— А ты забудь о об этих требованиях. Или ты хочешь всю жизнь жить по чьим-то условиям и довольствоваться подобной ерундой? Я вот не хочу. Меня такое не прельщает. Когда встреча?

— Через два часа…

— Отлично. Хватит болтать. Нам ещё бумаги готовить к приезду клиента.

Несколько секунд она смотрела на меня недобро, затем вздохнула и пошла к своему столу.

— Это мой отдел вообще-то, какого фига я должна этим заниматься… — услышал я очень и очень тихое ворчание. Правда, не сомневаюсь, что сказано оно было именно с тем расчетом, что я его услышу.

А всё, Мариночка. Игры кончились. Хватит дурью маяться.

Правда, долго просидеть за столом я не успел. Зазвонил телефон.

— «Pro brono», — ответил я. Вообще полагалось назвать полное наименование отдела, но нафига тратить время. Все и так знают.

— О, Саша, — прозвучал в трубке знакомый и звонкий голос. — А я как раз тебя и ищу.

— Привет, Кристина, — улыбнулся я, заметив, как при этих словах сидящая за своим столом Марина тут же бросила в мою сторону короткий, но пристальный взгляд.

— Привет-привет. Поднимись на шестьдесят седьмой, пожалуйста. Тебя хотят видеть в кабинете Лазарева.

Я нахмурился.

— Он уже приехал на работу?

Вроде бы Роман говорил, что будет отлёживаться ещё как минимум несколько дней, так что я искренне удивился, когда услышал…

— Нет, прости. Я, похоже, неправильно выразилась. Не к нему. Тебя хочет видеть Павел Владимирович.

О как.

— Понял, сейчас буду, — сказал и повесил трубку.

— Что такое? — поинтересовалась Марина с таким видом, будто ей всё это совсем не интересно.

А вот её эмоции говорили о самом неподдельном интересе, который она всеми силами пыталась скрыть.

— К начальству вызвали, — коротко бросил я, надевая пиджак.

— Это к Роману Павловичу, что ли?

— Ага. К Лазареву, да только не к тому.

Её глаза аж округлились и стали размером с блюдца.

— Погоди, его отец здесь? Офигеть. Да я за всё время, что здесь работаю, видела его дай бог если пару раз.

Ага. А я вот что-то зачастил с ним встречаться. И не скажу, что подобная перспектива меня чересчур радовала.

Вышел из кабинета и направился к лифтам. Вызвал. Зашёл внутрь и ткнул в кнопку шестьдесят седьмого этажа.

— Постойте! — услышал я женский окрик, когда двери уже начали закрываться. — Придержите лифт, пожалуйста!

Ну, мы люди хорошие. Успел нажать на кнопку открытия дверей как раз за пару секунд до того, как они закрылись бы окончательно.

— Ох, спасибо, — пролепетала забежавшая внутрь и немного взъерошенная девица. — А то я уже думала, что не успею.

Так. Ладно. «Взъерошенной» её можно было бы назвать только в том случае, если предварительно принять за факт, что этот образ создавался, наверное, час перед зеркалом, если не больше. Классические белая блузка и чёрная юбка-карандаш. Темные колготки и туфли на невысоком каблуке, в достаточной мере подчеркивающее стройные и красивые ноги. И творческий, явно созданный специально лёгкий беспорядок в идеальной на первый взгляд причёске.

Забежавшая в лифт рыжая красотка тут же стала поправлять локоны, отработанным движением заправив один за ухо. Затем посмотрела на меня таким взглядом, будто только что увидела.

— Погоди, ты же Саша, да? — спросила она, глядя на меня зелёными глазами и чуть прикусила нижнюю губу. — Из новеньких, да?

И? Что это за хрень? Я смотрел на неё и пытался понять, что сейчас вообще происходит. Почему? Да потому, что её эмоциональный фон ни на секунду не сходился с тем, что я видел.